подала голос Клэр. — Пожалуйста, объясните вашему другу, почему Обезьяний убийца предпочел ее Карнеги!
Фишмен посмотрел на Толбота в упор:
— Артур!
Толбот отмахнулся от него:
— Матери Эмори с давних пор принадлежала земля на набережной от Белшира до Монтгомери. Перед смертью она все завещала Эмори. — Он повернулся к Клэр: — Речь всего лишь о формальности; Эмори согласилась продать землю мне. Она полностью поддерживает этот проект.
Фишмен побагровел:
— Толбот, она несовершеннолетняя! Она не может ничего тебе продать еще… сколько? Три года? А строительство должно быть завершено через пятнадцать месяцев!
Толбот покачал головой:
— Все можно уладить. Я поддерживаю постоянную связь с ее трастовым фондом. Все необходимые документы подготовлены несколько месяцев назад. Как ее законный опекун я имею право в любое время подписать документы от ее имени.
Нэш достал из кармана документ, который скопировал для него Хозман, и протянул Толботу, указав на выделенный параграф:
— Ваш финансовый директор умер; на договоре передачи залогового права стоит его подпись как свидетеля. Единственный человек в вашей организации, который мог бы пролить свет на существующую проблему, устранен. Весьма кстати, вам не кажется? Если Эмори умрет, вы, как ее отец, получаете полный контроль над ее активами. Отпадает необходимость в трастовом фонде. Вы забираете землю и продолжаете застройку «Причала» глазом не моргнув. Невольно задаюсь вопросом, имеет ли Обезьяний убийца какое-либо отношение к происходящему. Пока дело выглядит так, что самую большую выгоду от смерти Эмори получаете вы.
— У вас есть мотив, мистер Толбот, — подхватила Клэр. — И в средствах тоже недостатка нет.
Толбот качал головой:
— Нет, нет, вы все не так поняли! Все не так!
— А по-моему, именно так.
— Нет! Я хочу сказать, что в случае ее… — Толбот глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Если Эмори умрет, земля по условиям завещания переходит в собственность города.
— Что?! — Клэр прищурилась.
Толбот закатил глаза:
— Так решила ее мать. При создании трастового фонда она особенно настаивала на этом пункте. Если что-то случится с Эмори, если она умрет раньше восемнадцати лет, вся принадлежащая ей недвижимость переходит к городу, а оставшиеся активы распределяются между несколькими благотворительными организациями. Я могу приобрести землю единственным путем: с согласия самой Эмори. — Он улыбнулся. — Видите, детектив, если уж кто-то и заинтересован в том, чтобы моя дочь вернулась живой и невредимой, то это я.
Клэр повернулась к адвокату:
— Мистер Фишмен, это правда?
Фишмен поднял руки вверх и покачал головой:
— Моя фирма не занимается трастовым фондом. Так что я ничего не знаю. — Он повернулся к Толботу: — Нам придется посмотреть копию договора.
Толбот кивнул:
— Попрошу секретаршу тебе переслать. — Покосившись на детективов, он продолжал: — Если у вас все, мне пора возвращаться в офис. Ну а в случае, если вы намерены предъявить мне обвинения… Тогда, наверное, придется внести залог.
— Толбот, у вас ничего нет, — возразил Нэш. — Как вы собираетесь вносить залог?
Толбот промолчал; он лишь плотно поджал губы.
Клэр вздохнула, развернулась и вышла в соседнее помещение, оставив Нэша с Толботом и Фишменом. Техник, который занимался записью, поднял оба больших пальца:
— Все прошло отлично!
— Отцепись, — огрызнулась она. Перед тем как вернуться в кабинет для допросов, взяла еще одну фотографию со стола. Войдя, она бросила фотографию на стол перед Толботом: — Вы их узнаете?
— Я должен их узнать? — нахмурился Толбот. — Похоже, это туфли фирмы «Джон Лоббс», черная кожа.
— Ваши?
— Не знаю. У меня много обуви. Если хотите приобрести такие, могу порекомендовать хороший магазин в центре города.
— Умник, — буркнул Нэш. — Вчера, когда Обезьяний убийца прыгнул под автобус, на нем были эти туфли. Но на них оказались ваши отпечатки. Как вы это объясните?
Фишмен снова поднял руку и, наклонившись к Толботу, что-то прошептал ему на ухо.
— Никак, — ответил Толбот. — Возможно, их выкрали у меня из квартиры… одной из квартир. У меня несколько дюжин пар таких туфель; фирма «Джон Лоббс» производит очень удобную обувь.
Он снисходительно усмехнулся; Клэр захотелось его ударить.
— Какой у вас размер обуви?
Толбот покосился на адвоката — тот кивнул — и повернулся к Клэр:
— Сорок четвертый… с половиной.
— Такой же, как у этой пары.
Толбот отложил фотографию в сторону.
— Детективы, цепляясь ко мне с подобными вопросами, вы только напрасно тратите время. Хотите — верьте, хотите — нет, но я люблю свою дочь и ни за что не стал бы причинять ей вред. Если вы предпочитаете считать меня бессердечным ублюдком, подумайте хотя бы о том, что она нужна мне живой, чтобы успешно завершить строительство «Причала». Так или иначе, пока вы здесь со мной, вы не ищете ее, что совершенно недопустимо.
Фишмен сжал Толботу плечо:
— Хватит, Арти!
Снова «Арти»…
— Детектив Норстром, по-моему, вы напрасно потратили время моего клиента, — сказал Фишмен.
— Моя фамилия Нортон.
— Ах, простите! — Фишмен саркастически ухмыльнулся. — Вы предъявляете какие-то обвинения? Если нет, мы уходим.
Клэр досадливо вздохнула и жестом позвала Нэша за собой в соседнюю комнату. Выйдя за ней, он закрыл за собой дверь.
— Ни слова! — рявкнула она технику в углу. Тот поднял руки вверх и улыбнулся.
— Нельзя сказать, что мы провалились, — заметил Нэш. — По крайней мере, ему пришлось сочинять сказочку про туфли.
Клэр ткнула его кулаком в грудь.
— Клэр! — простонал Нэш. — Я на твоей стороне, ты не забыла?
— Напрасно потратили время, мать его! — рявкнула Клэр. — Он в дерьме по самые уши… иначе и быть не может.
Нэш покачал головой:
— Слишком ты все воспринимаешь близко к сердцу. Попробуй немного отстраниться. По-моему, Обезьяний убийца решил с нами поиграть. Его мишень — Толбот; это не обязательно означает, что он должен стать и нашей мишенью. Если подтвердится то, что Толбот рассказал о трастовом фонде, по-моему, его можно считать вне подозрений. Думаешь, он сам убил своего финансового директора? Да еще таким способом? Я так не думаю. Коробки были такими же, которые Обезьяний убийца использовал с самого начала. Откуда человек вроде Толбота знает, какие именно нужны коробки? Если он хотел убить своего финансового директора, чтобы прикрыть какие-то темные делишки, он бы скорее нанял кого-то, кто выполнил бы для него всю грязную работу или представил бы дело как несчастный случай; Гюнтер мог, например, утонуть или разбиться на машине — а может, даже умереть от сердечного приступа. Готов поспорить, что Хозман докажет причастность покойника к финансовым преступлениям — достаточно веский повод для того, чтобы на него обратил внимание Обезьяний убийца. Как нам с тобой известно, он убивал и за меньшее.
Клэр понимала, что Нэш прав, но ни в
