За играми, по случаю, следовали и другие процедуры менее развлекательного характера: «Когда он достиг места, называемого Форрах, в Уи Мак Кнаисе в Миде, Фиахра умер от ран. Ему вырыли могилу, положили камень, справили по нем погребальные игры, и имя его было написано огамическим письмом. Заложников, которых он привел с Юга, живьем погребли вокруг его могилы, дабы люди Мунстера всегда несли на себе этот позор и были побеждены. И каждый человек произносил: осп, осп (?), когда его живым предавали земле. "Это для for uch (?) вырыли они эти могилы", — говорили они все. "Пусть же имя им будет «Форрах", — сказал друид…».[368 - Rev. celt, 24, 184.]
Основания для таких жестоких экзекуций были просты; строго говоря, они не являлись исполнением приговора: предание человека земле не рассматривалось в качестве возмездия, — впрочем, само понятие возмездия чуждо религии кельтов, — но лишь как средство восстановления мистического равновесия: «Невозможно умилостивить бессмертных богов, считают они, не отдав человеческой жизни в обмен на жизнь человека…», — отмечает Цезарь.[369 - Cm. наст. изд. стр. 107.] Нам понятно, в силу какой космологической необходимости друид был вынужден принимать участие в подобных церемониях: будучи повелителем стихий и, в то же время, руководителем жертвоприношения, он являлся непременным посредником в отношениях между людьми и богами.
Вмешательство друида
Иногда, в наиболее тяжелых ситуациях, сообщество друидов осуществляло вмешательство в государственные дела ради соблюдения оказавшихся под угрозой интересов государства или даже своих собственных интересов: «Тогда они (Карман и ее сыновья) отправились в Ирландию, с тем, чтобы навредить людям Туата де Даннан и уничтожить на острове (Ирландия) все хлеба. Это не понравилось Туата де Даннан. Ай, сын Оллама, из их поэтов, Криденбел из их сатириков, Луг Лаебах из их друидов и Бе Куилле («жена орешника») из их колдуний, (собравшись вместе) вышли петь заклинанье против них; они не оставляли их до тех пор, пока не заставили троих сыновей уйти обратно в море. Те же оставили Карман (фею-богиню), свою мать, в заложницах и отдали все семь предметов (которыми обладали) в залог того, что не вернутся более в Ирландию, пока море пребудет вокруг нее».[370 - Rev. celt, 15, 311. См. наст. изд. стр. 195-196 о празднестве Карман, составляющем часть праздника Лугназад.]
V. ПРЕДСКАЗАНИЕ И САТИРА
Наука и предсказание
Обосновывая правомерность своего особого, выдающегося положения, кельтское жреческое сословие ссылалось на свои широкие политические возможности и широту своих познаний. Примечательно, что из четырнадцати «ручьев», которые, согласно «Книге Лейнстера» (30а, 30-37), насчитывала их наука, три представляли собой заклинания:
«Учтивость и достоинство,
работа сообща и генеалогия,
"озаряющая наука" и "заклятие кончиками костей",
anamain[371 - Название поэтического размера, пользоваться которым мог исключительно оллам или филид высшего разряда, «Archiv fur Celtische Lexicographies, 1/3, 92.]и судопроизводство,
"озарение песни» и океан пения,
чистота руки и брака,
чистота губ и обучения…»
В I веке — веке тревог для Рима — друиды Галлии предсказали конец Римской империи во время пожара, который опустошил город в правление Нерона: «Одержимые нелепыми суевериями, друиды твердили им, что Рим некогда был взят галлами, но тогда престол Юпитера остался нетронутым, и лишь поэтому империя выстояла; теперь, говорили они, губительное пламя уничтожило Капитолий, а это ясно показывает, что боги разгневаны на Рим и господство над миром должно перейти к народам, живущим по ту сторону Альп».[372 - Tac, Hist, IV, 54. — Пер. Г. С. Кнабе // Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Т. П. История (Под ред. С. Л. Утченко. Л, 1969).]
В Ирландии прорицание является общим обычаем, оно играет свою роль как в управлении провинциями, так и в бурно развивающихся отношениях между государствами; к тому же оно считается божественным даром. Особенно интересны бывали предсказания накануне войны; почему — понять нетрудно, и именно поэтому в начале «Похищения быка из Куальнге», королева Мэдб, правительница Коннахта неустанно выспрашивает у прорицательницы Фейдельм: «Поведай же, о Фейдельм-ведунья, что видишь ты, глядя на войско?
— Красное вижу на всех, алое вижу».[373 - Пер. С. В. Шкунаева.] Она стала предсказывать и пророчить людям Ирландии о Кухулине, и запела:
«Вижу мужа, что битву вершит,
Многими ранами он покрыт,
Светятся брови его во мгле
Знак достоинства на челе».[374 - Windisch, Ir. Texte, V, 35. — Пер. В. Швыряева.]
Но еще перед тем Мэдб отправилась к друиду: «Когда Мэдб пришла в то место, где пребывал друид, она просила его о знании и предсказании: "Многие оставляют сегодня своих друзей и близких, — сказала Мэдб, — родные края, отца и мать. На меня падет хула и проклятье, коли не все воротятся живыми. Все ж, хоть иные уйдут, а иным суждено оставаться, всех мне дороже сама я. Скажи мне, вернусь ли сюда? И отвечал ей друид: — Да ты вернешься, что б ни ждало остальных"».[375 - Windisch, Ir. Texte, V, 27. — Пер. С. В. Шкунаева.]
Поскольку предзнаменования были неблагоприятны, друиды, согласно одной из версий «Книги Бурой Коровы»,[376 - Fol. 55a, 27–34.] еще более пятнадцати дней задерживали армию: «Тогда все четыре провинции Ирландии (Коннаэст, Мунстер, Мит и Лейнстер) были собраны в Круахане.[377 - Резиденция королевы Медб.] Их прорицатели и друиды не позволяли им выступить в течение пятнадцати дней, ожидая благоприятного знака. После того Мэдб сказала своему возничему, в какой день они выйдут в путь. "Каждый из тех, кто разлучится нынче с дорогими ему людьми и со своими друзьями, станет проклинать меня, ибо это я затеяла сей поход". — "Это непростое дело", — сказал возничий и повернул колесницу вправо, дабы возвращению их сопутствовала сила знамени».[378 - О значении ориентации см. наст. изд. стр. 217-220.]
Друид Катбад предсказывает своей жене Несс, что ее сын Конхобар станет королем Ульстера, но при одном условии: «О женщина, если в твоей это власти, пусть лишь завтра, а не сегодня, принесет твое лоно то, что хранит оно. Будет тогда твой сын королем Глада и даже всей Ирландии, и слава о нем навеки сохранится в наших землях».[379 - Пер. Т. Михайловой.]
Восхваление и хула, Сатира и ее последствия
Как отмечает Диодор Сицилийский,[380 - Diod, V, 31, см. наст. изд. стр. 102.] поэт волен хвалить и порицать. Сатира — это магическое изречение, произносимое друидом или, чаще, филидом против человека, преступившего то или иное правило своей общины. Вот при каких обстоятельствах, согласно «битве при Маг Туиред» (§ 39-40), была произнесена первая сатира в Ирландии: «Как-то раз пришел ко двору Бреса филид Племен Богини по имени Корире, сын Этайп. Затворился он в сумрачной, тесной и темной каморке, где не было ни огня, ни сидений, ни ложа. Три маленькие черствые лепешки подали ему. Поднявшись наутро, недоволен он был. И, проходя по двору, молвил Корире:
Без пищи, что явится быстро на блюде,
Без молока коровы, в утробе которой теленок,
