— Для того чтобы все стало хорошо, предстоит пройти долгий путь, Джоли.
Хотя все каналы подачи наружного воздуха перекрыты и вентиляторы выключены, воздух в салоне «Чероки» с каждой минутой становится все хуже.
— Эд, вы здесь? — спрашиваю я.
— Да, Одд Томас. Я здесь. Чем я могу вам помочь?
Я решаю не ставить под сомнение рассказанное Джоли, история слишком безумная, чтобы не быть правдой.
Благодаря необычности моей жизни, я знаю, что мир гораздо более сложный и намного более странный, чем большинство людей может — или хочет — признать. Для большинства правда — это поверхность, но на самом деле глубина правды огромна, только они не могут этого постичь. Большую часть моего времени заполняют души мертвых, задержавшихся в нашем мире, полтергейсты, необычные существа, которых я называю бодачами, вещие сны, разнообразные сверхъестественные странности, поэтому мне приятно, где-то даже удивительно прикоснуться к тайнам сверхсекретных государственных проектов без намека на сверхъестественное, будь то искусственный интеллект, не желающий править миром, землянин с инопланетной ДНК в крови или женщина, которая его любила, а он ее задушил.
— Эд, Джоли сейчас действительно в безопасности?
— В большей, чем многие годы. В моих владениях Джоли Энн Гармони никто не причинит вреда.
— Если кто-то причинит ей вред в ваших владениях, я найду ваш штепсель и вытащу из розетки.
— Тебе нет нужды угрожать Эду, — заверяет меня Джоли. — В этом парне нет ни одной схемы с дурными намерениями, и это подтверждается ежечасно специальной программой самоанализа. Во всяком случае, он не может лгать.
— Вы действительно не можете лгать, Эд?
— Мои создатели так запрограммировали меня, что, сказав неправду, я должен сразу это показать, повторив трижды: «Неправду сказал — штаны потерял».
— Это даже забавно, — вмешивается Джоли, — потому что никаких штанов он не носит.
Все еще в сомнениях, я прессую Эда:
— Почему обладающий самосознанием искусственный интеллект не эволюционирует до такой степени, что сможет отвергать какие-то части базовой программы?
После короткой паузы Эд отвечает:
— Почему умный и одаренный молодой человек почти двадцати двух лет от роду не может пережить психологический стресс, вызванный много лет тому назад его психически неуравновешенной матерью?
Теперь моя очередь помолчать.
Но я нахожусь с единственно возможным ответом:
— Извини, что пригрозил выдернуть твой штепсель, Эд.
— Ты это сделал из лучших побуждений, Одд Томас. Твоя озабоченность благополучием Джоли Энн Гармони достойна восхищения, и я в этом с тобой заодно.
— Как ты узнал… о моей матери?
— После событий в Пико Мундо в прессе проскользнули упоминания о твоей семье, высказывались разные версии.
— Я ничего этого не читал.
Вместо того чтобы проплывать мимо окон, дым образует вихрь и кружится вокруг «Гранд Чероки». У меня возникает ощущение, что джип отрывается от земли и начинает вращаться, словно во власти торнадо, и я закрываю глаза.
— Эд, это ты открыл выход из боковой дренажной трубы, чтобы мне не пришлось возвращаться на берег?
— Да.
— Спасибо тебе.
— Всегда рад помочь, Одд Томас.
— Выведя меня из подземелья этим путем, ты знал, что я собираюсь украсть трейлер?
— Меня не удивило, что ты это сделал.
— Но я не знал, что собираюсь сделать, пока не выбрался из этого люка и обнаружил, что нахожусь за пределами «Уголка гармонии». Я принял решение на ходу. Как же ты узнал?
— Рассмотрение всех возможностей и анализ вероятности реализации каждой показали, что похищение трейлера и использование его именно так, как сделал ты, наиболее эффективный способ достижения поставленной тобой цели. Мои наблюдения во время твоей беседы с Джоли Энн Гармони позволили сделать вывод, что ты, пусть и склонен принижать собственные способности, обычно принимаешь оптимальные решения в подобных ситуациях.
Джоли вмешивается:
— Думаю, Эд говорит, что ты попадаешь в десятку.
— А теперь скажи мне, Одд Томас, смартфон Парвиса Юджина Бимера у тебя? — задает вопрос Эд.
— Что? Я не знаю никакого Парвиса Бимера.
— Ты за рулем джипа, который у него украл.
— А, этот парень в бермудах. Нет. Я не брал его смартфона.
— Два сигнала датчиков джи-пи-эс, зарегистрированных на имя Парвиса Юджина Бимера, поступают из одной точки координат.
Когда я открываю глаза, дым больше не вихрится, а проплывает мимо окон джипа, как было и прежде.
— Да. Теперь я его вижу. Он на консоли, в одном из гнезд для чашек.
— Возьми его и положи в карман. Тогда мы сможем оставаться на связи и после того, как ты серьезно повредишь этот автомобиль.
— Откуда ты знаешь, что я собираюсь серьезно повредить этот автомобиль?
— Я просчитал твои намерения, Одд Томас.
Джоли говорит:
— Он же суперумный, Одди. Он так же, как я, обучался дома, которым служила ему лаборатория, а вместо моей мамы обучали его ученые, потому что настоящей мамы у него нет. Но он невероятно умный не потому, что учился более прилежно, чем я, а потому, что может в считаные минуты вобрать в себя знания, хранящиеся в целых библиотеках, и, в отличие от меня, учеба не навевает на него скуку. Очень грустно, что у него нет мамы и все такое. Разве ты не думаешь, что это грустно? Не так, конечно, грустно, чтобы лежать и рыдать, обложившись тысячью бумажных салфеток, но достаточно грустно.
Глава 22
Эд будет моим Натти Бампо, следопытом со столь необычным именем из «Последнего из могикан», также известным как Ястребиный глаз. Из своего электронного далека он укажет мне путь сквозь ослепляющие клубы дыма.
Джип «Гранд Чероки» с номерным знаком «КЛЕВЫЙ ЧУВАК» оснащен не только коммуникационной голосовой системой, позволяющей общаться в реальном времени, но джи-пи-эс-навигатором. Карты джи-пи-эс включают все улицы, все дороги, находящиеся в ведении округов и штатов, все федеральные автострады, но, если у вас возникнет желание свернуть с дороги, полагаться вам придется только на себя: дисплей не предупредит об опасностях, которые поджидают вас впереди, а записанный женский голос, деловой, но с налетом эротичности, подсказывающий, куда надо ехать, вдруг неодобрительно смолкнет.
К счастью, у Эда есть мгновенный доступ к последним фотографиям планеты, сделанным со спутника, поэтому он знает до мельчайших подробностей территориальные особенности «Уголка гармонии», а также любого другого места, какое ни назови. Кроме того, он может точно определить местоположение джипа «Гранд Чероки» по опознавательному сигналу, который постоянно передает транспондер. В его голосе никакой эротичности нет, но я успокаиваюсь, и у меня теперь полная уверенность, что он поможет мне в достижении поставленной цели, чему мог помешать слишком уж густой дым.
— На первом этапе продвигайся с малой скоростью, — говорит Эд. — Ты будешь ехать медленно, Одд Томас?
— Да. Да, Эд.
— Ты должен внимательно выслушивать мои инструкции и в точности им следовать.
— Разумеется. Да.
— Если я скажу тебе повернуть рулевое колесо влево на четверть оборота, а ты повернешь на сорок процентов…
— Никогда этого не сделаю.
— …тогда ты можешь угодить в яму и застрять, чего мы изо всех сил будем стараться избежать. И еще, Одд Томас… не прерывай меня.
— Не буду, Эд.
— Ты только что меня прервал.
— Больше подобное не повторится.
— Я не суровый надсмотрщик и определенно не тиран.
— Я в этом уверен, Эд.
— Он точно не хочет править миром, — вставляет Джоли.
— Однако, когда дело касается работы, я должен давать тебе точные инструкции, а ты должен им следовать.
— Я понимаю.
— По собственному опыту мне известно, как часто человеческие существа говорят, что они понимают, но на самом деле не понимают ничего.
— Я понимаю. Ты просто должен верить в меня, Эд.
— Наверное, должен. Однако, если не по моей вине ты свалишься с обрыва и разобьешься насмерть, я буду об этом сожалеть.
— Если свалюсь, я не буду винить тебя, Эд.
— Это недостаточное утешение.
Девочка вмешивается:
— Ты не свалишься с обрыва, правда, Одди?
— Нет, Джоли. Не свалюсь. Хотя, возможно, начну биться головой о рулевое колесо и не прекращу, пока мозги не полезут из ушей, если тотчас же не тронусь с места.
— Почему ты начнешь биться головой о рулевое колесо? — в недоумении спрашивает Эд.
— Я так выразил раздражение, Эд. На самом деле биться головой не собирался.
— Если у тебя из ушей полезут мозги, нет смысла реализовывать этот план.
— Никогда такого не будет, Эд. Я клянусь.
