хотел активировать. Ужасная сила. Руки Дрея затряслись, не то от страха, не то от невыносимой боли, что сейчас разрывала его тело. Но все приготовления уже сделаны, они необратимы… Но и они неидеальны.
Серые глаза Дрея переливались янтарными волнами, пока он потуплено смотрел на свои запястья. Постаревшие, испорченные варикозом, не свойственным тому возрасту, на который он выглядел. До этого он пользовался силой лишь немного, чтобы продлить себе жизнь, чтобы не бросать детище прадедов. Он страстно желал видеть результаты исследований…
Сначала ухудшилось зрение. Сколько бы жизнь ни продлевалась, чудодейственный эффект не работал на глазах. Они слабели и начинали видеть то, что не должны. Смутные янтарные клубы: нити, сворачивающиеся в клубки и узлы причудливых форм и размеров. Это и есть «время». Они уже знали это.
Следом за глазами, начали слабеть зубы и ногти, разрушаясь. Затем конечности. Сейчас же ломило все тело: он впервые воспользовался истинной формой «силы», которой дали имя «колдовство». Он впервые понял, что несколько жизней не удержать в одном хрупком теле. Оно разрушается.
С каждым мгновением теряя силы, Мастер Эинса оперся на Высокий Жезл, как на трость. Янтарь в набалдашнике мигнул, моментально откалибровавшись под нового владельца. Проковыляв к низким Вратам, Дрей тяжело сел прямо на заваленный песком пол и стал ждать. Секунды тянулись медленно, словно тормозящий грузовой состав, не спеша сменять друг друга. Но вот указатель на жезле дернулся: он засек изменение нитей времени рядом. Пополз вверх до первой крупной риски: это активировались Врата, которые Дрей видел красивой спиральной четырехмерной воронкой. Снова дернулся: проход стабилизировался. И резко уперся в максимум. Из Врат вышло уродливое существо со светло-сиреневой кожей. Однако Дрей уже не мог разглядеть его вида, дефект глаз показывал ему невообразимо огромный узел, сплетенный из множества нитей времени. Это «душа». Это и есть то самое «творение». Красивое, завораживающее и невообразимо опасное.
– О? – удивленно произнес Неминем одними губами, осматривая слишком яркое для него помещение. Вокруг валялись бездыханные тела, убитые разрядом тока. Они лежали друг на друге, словно сначала их кто-то собрал вместе. Собрал специально, чтобы убить.
Среди них лежали лицом вниз и незнакомые ему Бюген Шарлахрот и Захлен Пурпуррот, и среди всей этой горы трупов устало сидел Дрей Нотен, отчаянно вцепившись в чужой высокий жезл.
– Неважно выглядишь, Последний Творец, – со смешком обратилось к единственному выжившему Младшее Творение. – Так, о чем ты хотел поговорить?
– О твоих братьях, – серьезно отозвался Мастер Эинса, лицо которого начали покрывать черные трещинки.
– А, о них, – отмахнулся Неминем. – Потом. Где Юнген?
– Кто?
– Ну тот, что ко мне приходил, – уточнил он.
– А! Умер. В капсуле. Сейчас внизу, – тяжело дыша, улыбаясь отвечал Дрей.
Монстр, стоящий перед ним удовлетворенно кивнул, вновь осматривая пустое подземелье. Из трещин в стенах начинали прорастать странные светящиеся кристаллы розово-сиреневого цвета. Они пульсировали бледным светом.
– Вернулся в мертвое тело? – тихо прошептало Младшее Творение.
– Самая безболезненная смерть, – кивнул Дрей.
– Я бы сказал наоборот, – хмыкнул Неминем, явно не собирающийся болтать о братьях. – Физическое тело – вот что позволяет ощущать ход времени. Пока ты вне его, даже мгновение покажется вечностью. Ты об этом не думал?
– Не было предпосылок, – буркнул Дрей, теряя терпение.
– Почему же? А тот факт, что я с моими братьями почти одновременно обрели форму? Нам, как бы это сказать… надоело.
– У нас мало времени…
– Достаточно, чтобы закончить разговор и выполнить твою просьбу, – не согласился Неминем. – Ты сейчас тоже не можешь воспринимать ход времени верно. Твое тело уже на грани разрушения… Оно уже и не твое почти. А за ним завяжется и твой узел. Вы умираете вне тела…
– А вы нет?
– Нет, потому что были рождены без него. Скорее, мое тело умрет без моего узла времени. Даже в капсуле, – Неминем посмотрел на начинающего протестовать собеседника, но грубо его прервал. – Мы говорили об ужасной смерти. Мгновение возвращения в мертвое тело сопровождается почти вечной агонией. Да, для нас с тобой она уже кончилась, и бедный Юнген уснул навечно, но… Ему так не показалось.
– Ты будешь помогать? – с рывком вскинул голову Дрей, смотря на слепящее его сияние узла Творения. – Я хочу оставить жизнь этой планете. Этому городу.
– Этого недостаточно, чтобы меня убедить, ты же в курсе?
– Энергии, чтобы вернуться к себе в Зале нет, – закашлялся Дрей, улыбаясь. – Если я тебя не уговорю, то уничтожу планету вместе с вами тремя.
Затуманенный янтарной дымкой взгляд Мастера выражал полную уверенность.
– Ты мне врешь? – с напором спросил, используя силу.
– На мне не сработает, – залился смехом с кровью Дрей. – Я убил всех, кто хоть что-то знал об этой разработке. Ты не найдешь ее. А попытаешься – я успею ее активировать.
– Спаси всех и себя или прими смерть со всеми? – прищурил и без того маленькие глазки Неминем. – Отбросил гордость и даже собственную жизнь из страха передо мной? Ха! Мне это нравится.
Последние слова он произнес в серьезном тоне. Он смотрел на своего Творца с восхищением. Он не знал, почему его приказы не работают на нем, но вместо страха перед неизвестным он ощущал трепет.
– Но знаешь ли ты, что без тебя, мой дорогой Последний Творец, ни Эинс, ни Ауфентал не стоят и гроша? Я выполню твою просьбу, но потом уйду. Уйду, сохранив право вернуться и забрать долг у вашей расы за спасение, – голос становился все более зловещим. – Так пойдешь ли ты на эту сделку, умирающий Творец?
– Пойду, Неминем, – из трещин на лице Дрея текла алая кровь, блестящая янтарной дымкой.
– Хорошо, – кивнул тот. – В подарок я оставлю тебе лет пятьдесят. Ведь твое тело сильное.
Боль тотчас же ушла из тела Мастера Эинса. Дым в глазах сменился четкостью, что тот впервые смог отчетливо разглядеть своего собеседника, хотя и всего лишь со спины. Прошептав «откройся», Творение покинуло нижний этаж, а вместе с этим успокоился указатель на высоком жезле.
Две звезды сияли янтарем в небе, наслаждаясь силой, упиваясь ее возможностями. Оставалось совсем немного и Ауфентал будет стерт с лица Вселенной вместе с ненавистными им доминутемпами, потомками Творцов.
Они прожили достаточно, но не помнят своих мыслей в то время, когда еще не имели тела. Кто такие эти Творцы? Как они выглядели? Были ли добры? Но и Люцифер, и Акхазриэль не теряли уверенности в том, что кем бы они ни являлись, они – пленители, тюремщики, не теряющие контроль.
За их спинами раздалось негромкое покашливание. Естественно, оно было послано телепатически, но почему-то у обоих Творений невольно
