Располагалась наливайка на первом этаже панельного дома, Пошта толкнул дверь и вошел. Тамбура с обработкой от радиации не было. Живи быстро, умри молодым, блин. От лучевой болезни умри, если тебя раньше не прирежут. Впрочем, то, что было быстрым и гарантированным самоубийством на побережье, здесь все-таки оставляло неосторожному аборигену шанс – фон был хоть и повышенным, но все-таки не убивал сразу.
– День добрый, – обратился Пошта сразу ко всем посетителям, распивавшим в полутьме за шаткими пластиковыми столиками.
За стойкой, подперев унизанной кольцами рукой двойной подбородок, наблюдала за залом дородная блондинка с коровьими очами. Пошта подошел к ней, взгромоздился на высокий табурет и заказал пиво. В отличие от остальных, он мог здесь столоваться без особого вреда. Ну, разве что, пропоносит.
Девица хмыкнула, нацедила пенного напитка в не очень чистый стакан. Стоило это купон, но Пошта положил на стойку десятку.
– Сдачи не надо.
Девица снова хмыкнула, смерила его презрительным взглядом.
– Мент?
– Не. Листоноша.
– Хто?
– Листоноша. Не важно. Не мент. Не казак. Сам по себе.
– Ну и шо?
Пошта доверительно перегнулся через стойку. Воняло кислятиной и гнилыми тряпками, с кухни тянуло подгоревшим жиром. Блондинка тоже перегнулась через стойку, ее огромные груди оказались у Пошты прямо под носом.
– Зубочистку знаешь?
– Кого?
Копать-колотить! Местной фауне требовалось задавать конкретные вопросы. Но уж куда конкретней-то?
– Зубочистку, – по слогам повторил Пошта. – Из Севаста.
– Не. Не знаю. А шо?
– А кто может знать? Он такой… ушлый парниша.
– И шо?
Пошта чуть не взвыл. Копать-колотить!
– Кто тут всех знает?
Блондинка сделала задумчивое жующее движение. Пошта добавил еще десятку.
– Кир всех знает. Кирюха! Подь сюды! До тебе пришли!
Из-за дальнего столика поднялся Кир – здоровенный мужик с копной спутанных черных волос, черной же длинной бородой и пронзительно-синими глазами на багровом лице пьяницы. Он вразвалку приблизился к Поште.
– Ну шо?
Да они сговорились, что ли?! Пошта набрал в грудь побольше воздуха и объяснил:
– Я – листоноша, – Кир кивнул. – Ищу Зубочистку. – Снова кивнул. – Кента из Севаста. – Кивок. – Он меня ограбил. Нигде не загонит, а мне вернуть надо.
– Зачем?
– Надо. Памятная штука. Единственное, что осталось от друга.
Кир кивнул и отправил кончик бороды в рот. Задумчиво пожевал.
– Скока за информацию?
– Полтинник.
– Мало.
– Сотня.
– Две.
Поште ничего не оставалось, как согласиться.
– Значит, Зубочистка из Севаста? Узнаю. Ты тут посиди, через час вернусь.
Он развернулся, вернулся к столику, допил пиво, поручкался с корешами и вышел вон. Пошта остался – цедить выдохшуюся бурду, которую здесь выдавали за продукт натурального брожения, пялиться на барменшу и слушать гогот, мат, попытки пьяного хорового пения.
Час тянулся невообразимо долго.
К Поште не приставали – наверное, потому, что видели, как он говорил с Киром.
Наконец, абориген вернулся. Он был еще пьянее, чем до того, и потому держался подчеркнуто прямо, а говорил медленно:
– Нет его тут. И не видел никто. И не знает. Нет в Симфере Зубочистки. И казаков нет.
– А при чем тут казаки?
Кир расплылся в улыбке, как бы говоря: дружок, ты же мне денег дал. А я – пацан честный. Я тебе хоть какую-то информацию, но обязан поставить.
– А есаул долбанулся. Тапилин. У него доньку увели. Он сюда. Искать. С казаками. Чудили, громили. В обшем, доньки ейной, Олеси, тоже нет. Но управители обидемшись. И есаула прогнамши. И всех казаков. Говорят: чтобы ни ногой. А оне и ушли. А чего? Доньки-то нет.
Пошта глубоко вздохнул.
Ну что за день такой, копать-колотить? Бывает же так: ни одной хорошей новости, зато плохих – навалом. Зубочистки в Симферополе нет. Казаков – тоже нет. Значит, придется тащить Олесю до дома, до хаты. Пошта сдержанно поблагодарил Кира и отправился в отель.
Переночевать в нормальных условиях, закупиться провизией и прочим, а назавтра – в путь.
* * *
– А ваша супруга ушла, – обаятельно улыбнулась администратор. – Просила вам передать, что вернется к вечеру.
У Пошты непроизвольно вырвалось даже не любимое «копать-колотить», а выражение покрепче. Ну сказано же было русскими словами через рот: сиди в отеле и никуда не выходи! Нет, понесла нелегкая!
И все бы ничего, Симферополь – относительно безопасное место, вряд ли дочка есаула отправится в злачные места, скорее, по бутикам решит пробежаться. Но в свете последних новостей казакам не стоит на улицах появляться. Тем более – виновнице переполоха.
– И куда она ушла?
– О, она обедала, когда скоморох единственного симферопольского цирка шапито решил сделать объявление для господ отдыхающих и пригласить всех на представление. Ваша супруга так обрадовалась развлечению, что ушла практически сразу!
– Ясно-понятно, – хмуро ответил Пошта. – И где этот ваш цирк?
– На улице Розы Люксембург, в сквере. Напротив бывшей психиатрической больницы.
– Ну, спасибочки. А представление уже идет?
– Должно начаться через десять минут.
Мечта собраться и отоспаться не покидала Пошту. Сейчас он быстренько дойдет до цирка, схватит Олесю за шкирку и притащит в гостиницу. И завтра же, – завтра же! – отвезет строптивую девицу к отцу, сдаст это чудо природы с рук на руки и займется тем, чем должен, – поисками Зубочистки с перфокартой.
Поблагодарив администратора, Пошта вышел на улицу.
К вечеру Симферополь наполнился праздно шатающимся народом. Люди прогуливались парочками и компаниями, из кафешек доносились звуки музыки.
Цирк Пошта заметил издалека. В этой части города старые здания развалились, и их разобрали. Так, психиатрическая больница, располагавшаяся до Катаклизма в одноэтажных развалюхах времен Очакова и покоренья Крыма, перестала существовать. Оно, наверное, и к лучшему: адекватностью современное общество не отличалось, весь остров стал большим дурдомом. Взять хотя бы Зубочистку: вот зафига ему надо было идти из Балаклавы в Инкерман, ехать на поезде, возвращаться в Севастополь, чтобы потом двинуться в Симферополь? Почему он не ограбил Пошту сразу? Почему, в конце концов, не пошел в столицу из Инкермана? К чему вообще эти метания? Объяснение было одно, самое простое и логичное: Зубочистка – псих. И псих паникующий. Умный человек действует по плану, в крайнем случае – по обстоятельствам, дурак же мечется, не представляя себе ни плана путешествия, ни конечной цели.
Как тут не вспомнить капитана Воронина с его биполярным расстройством, безбашенного матроса Воловика и прочих, прочих?.. Олесю, например. Или покойного Огнева…
В самом дурном расположении духа Пошта приблизился к разноцветному, слегка выцвевшему шатру цирка. Из громкоговорителей неслась визгливая, навязчивая мелодия.
– Дамы и господа! – музыка прервалась голосом с профессиональными интонациями зазывалы. Кажется, в качестве конферансье выступал один из навязчивых зазывал с рыночной площади. – Наше представление начинается! Спешите видеть! Женщина – синяя борода! Мужчина-геккон, облизывает глаза, дамы пищат от восторга! Уникальная коллекция мутантов из собрания господина Лоренцо, что в переводе с аборигенного означает «черный голос»! И многое другое!
У кассы выстроилась очередь. Пошта отстоял свое, за два купона приобрел билет и протиснулся в шатер. Представление уже началось, толпа волновалась, рассаживаясь. Блестели стекла противогазов. Сияли софиты. Под куполом крутился акробат – три ноги, четыре руки, маленькая голова. На сцене репетировала гуттаперчивая женщина, завязываясь немыслимыми узлами, заставляющими вспомнить про незабвенного Воронина и корабельные снасти.
Пошта крутил головой, силясь высмотреть Олесю. Да-а, задачка.
Он решил обходить ряд за рядом. Наверняка Олеся, пришедшая сюда задолго до начала представления, где-то в первых рядах, значит, начинать стоит от сцены.
Представление, громкое, бестолковое и вонючее, Пошта игнорировал, всматриваясь в зрителей. Он нарезал круг за кругом, но Олеси не было.
– Молодой человек, присаживайтесь!
Бородатая бабуся – видимо, распорядитель – подергала его за рукав.
– Я девушку свою ищу.
– Потом найдете, не мешайте артистам.
– Может, вы ее видели? Высокая красивая блондинка… – Он помялся и уточнил, потому что с Олеси сталось бы представиться и начать качать права. – Олеся, дочь есаула Тапилины.
Бабуся ахнула:
– Видела, а как же, видела. Дамочка на входе скандал устроила, хотела за кулисы. Администратор ее и увел – все-таки высокопоставленная дамочка, нам с казаками ссориться – плохо. Она в вагончике Лоренцо. Это вам выйти, на задний двор, а там вагончик администрации – он во все цвета радуги окрашен, не ошибетесь.
Ругая Олесю последними словами, Пошта отправился к неведомому Лоренцо.
