подруга Эллис веселилась на пляже в солнечном штате, пока в мою бледную кожу впивались комары. Тогда я безумно хотела сбежать, но оглядываясь назад, я понимаю, что отдала бы сейчас все на свете ради тех мгновений, которые я провела с мамой и папой, но увы, этому уже никогда не бывать. Наверное, больней всего осознавать, что я не властна над прошлым, но я могу постараться ради будущего…
Отойдя от боевого дня, я отдалась в объятия сна. Теперь единственное место, где я чувствую себя собой, это мир грез, но закрывая глаза, я не вижу розовых пони, сладкую вату и зайчиков. Нет! Я вижу лишь темноту, где единственный цвет это черный, а звуков не существует, но там мне, наверное, проще… Утро не обещает быть обычным, скорее я буду чувствовать себя все двадцать четыре часа как на пороховой бочке. Едва открыв глаза, я последовала на кухню в надежде спокойно позавтракать и скрыться из этого дома на ближайшие двенадцать часов. А там уже и рассвет нового дня не за горами, Джон вернется, и мое существование найдет точки равновесия.
К моему удивлению младший Браун не спал и, кажется, готовил омлет. Видимо, я сошла с ума и проведу оставшуюся жизнь в психушке, потому что то, что я вижу, никак не может быть правдой. Неуверенным шагом я подбрела к холодильнику, достала яблоко, молоко, и уселась за стол. Мой взгляд все еще не покидает спину «юного повара», неужели это происходит на самом деле? Он увлеченно склоняется над плитой и совсем не морщится от отвращения, от того, что ему приходится готовить самому.
— Доброе утро, — произнес парень, наконец, развернувшись ко мне лицом.
Кусочек яблока в момент встал у меня поперек горла, и я начала кашлять от неожиданности. Парень только усмехнулся и продолжил заниматься своим делом. Он достал из шкафчика две голубые тарелки, стаканы, столовые приборы и накрыл на стол. Одну из порций он поставил передо мной, а вторую — напротив, и уселся туда.
— Что это? — с недоверием спросила я.
— Завтрак, — ответил голубоглаз, после чего отправил пищу к себе в рот.
— Я вижу, только я не понимаю, с чего это ты решил меня накормить?
— Считай, что это мои извинения. Иногда я бываю довольно резок, особенно когда пьян, а в алкогольном состоянии я провожу более семидесяти процентов моего времени, поэтому мой язык говорит, не думая, — ответил он, продолжая трапезу.
— Выглядит вкусно, произнесла я, заглянув в тарелку. Но что-то все равно меня напрягает.
— А ты попробуй, на вкус еще лучше, — добавил Крис.
Я взяла вилку и отделила маленький кусочек омлета, насадила его на зубчики и проглотила. Надо сказать, вполне неплохо, но ему я этого точно не скажу, пусть не думает о себе, что он мастер! Я уплела омлет за обе щеки и запила это все вишневым соком, все это время Крис просто молча смотрел на меня, иногда на его лице появлялась легкая улыбка, но она мгновенно скрывалась за эгоистичной ухмылкой.
— Уже восемь, школа ждать не будет, — произнес черноволосый, словно примерный ученик.
Он поднялся со стула и направился к выходу. Парень накинул поверх серой футболки кожаную куртку, на ноги — массивные ботинки, которые даже не потрудился зашнуровать, подошел к зеркалу и немного подправил свои волосы.
— Может, ты еще в качестве извинений до школы меня подбросишь? — спросила я, подойдя ближе.
— Извини, но я не хочу, чтобы ты испачкала мои сидения в машине.
— Что?
— Видишь ли, слабительное, которое я подсыпал в твою порцию, скоро начнет действовать и, боюсь, до школы ты не дотерпишь, — усмехнулся парень, достал из кармана джинсов флакончик и бросил мне в руки.
Я развернула этикетку, на которой черным по белому было написано «Сильнодействующее».
— Ты ублюдок! Ты что, не понимаешь, я не могу прогуливать школу, потому что…
— Потому что из-за прогулов может влететь моему отцу, который так безответственно относится к своей новоиспеченной доченьке. Тебя направят к психологу, выяснят пару нелестных фактов от меня, когда начнут расспрашивать. А потом тебя, скорее всего, заберут из этого дома в детдом, а может, и в детскую колонию, смотря, что я именно наплету. И тогда на пару свободных квадратных метров в этом доме станет больше! — Крис развел руки в стороны, закончив свою речь.
— Я ненавижу тебя, — в эту секунду в животе возникло некое недомогание.
— Ты полная дура, если хочешь здесь остаться и считаешь эту семью нормальной, — добавил младший Браун уже без гримас на лице. — И кстати, весело провести время на «белом троне», принцесса! — парень вышел из дома, после чего послышался рев двигателя.
Как я могла ему поверить? Он просто моральный урод! Ну что, Крис хотел поиграть? Отлично, будет тебе игра, что потом костей не соберешь! Ты сделал свой ход, теперь моя очередь!
*****
Мой живот перестал со мной воевать и спустя несколько часов мне стало заметно лучше, но не намного, единственное, на что мне хватает сил, это лежать на кровати в своей комнате и отвечать на звонки.
— Ты понимаешь, что он сделал! — кричу я в телефонную трубку, надрывая голос.
— Может, ты успокоишься, и мы поговорим нормально? — пропищал Аарон.
— Послушай меня, этот придурок унизил меня, в ответ я унижу его, и ты мне в этом поможешь!
— Я? — послышался испуганный голос с другой стороны мобильника.
— Аарон, пойми, мы не можем больше терпеть, ведь Кристофер и тебя унижал, нужно ответить ему той же монетой.
— И что ты предлагаешь?
— Пока не знаю, но думаю, можно начать с малого, а потом показать, какое он ничтожество, к примеру, на глазах у всей школы!
— Ты завтра придешь на учебу? — перевел тему парень.
— Да, два дня для меня слишком большая цифра для прогулов, особенно в том положении, что я нахожусь. Завтра проблем не будет, Джон приезжает уже сегодня вечером, и дышать станет легче.
— Ты ему расскажешь…
— О чем? — не поняв намека, переспросила я.
— О вечеринке, о том, как этот наглец с тобой обращается! — поясняет мне и так очевидные ответы.
— Аарон… это сложнее, чем ты думаешь. Я могу рассказать все, но это принесет моим опекунам еще больше боли, еще большее разочарование, а я не хочу быть причиной разрушения и так хрупких семейных отношений.
— Сомневаюсь, что руины еще сломаются, подумай о себе.
Я примолкла. Не знаю, что делать, все так запутанно. А во мне борются две личности, они обе не святые, но и не настолько черны, как демоны, но все же
