Сангинетти спросил, можно ли на этих людей положиться, будут ли они помалкивать. Лебель ответил, что нужных людей он знает лично, запрос будет неофициальный и дело пойдет путем личных контактов на уровне высших полицейских чинов. Министр слегка поразмыслил и дал разрешение.
И вот Лебель стоял в холле, поджидая Бувье, и смотрел, как мимо него один за другим проходили начальники ведомств. Одни коротко кивали на ходу, другие сочувственно улыбались и желали доброй ночи. Пока Бувье поспешно заканчивал беседу в конференц-зале с Максом Ферне, в числе последних вышел аристократ-полковник из Елисейского дворца. Лебель успел уловить его имя, когда представляли сидевших за столом: Сен-Клер де Виллобан. Он остановился перед невысоким, кругленьким комиссаром и оглядел его с плохо скрытым раздражением.
- Надеюсь, комиссар, что вы справитесь с розыском, и незамедлительно, - сказал он. - Мы во дворце будем пристально следить за ходом расследования. И если вам не удастся отыскать этого бандита, то смею вас заверить, последуют кое-какие… неприятности.
И он прошествовал вниз по лестнице. Лебель не сказал ни слова и растерянно замигал.
Ему не хватало внушительной фигуры Бувье, живого воплощения надежности закона. Не был он и остер на язык, как многие из нового поколения следователей, нынче пополнявших кадры: те умели до слез запугать и унизить свидетеля. Он справлялся и без этого.
Допрашивал он мягко, почти извиняясь, и так деликатно выяснял что-нибудь у свидетеля, что тот, сам не свой от казенной грубости, оттаивал и готов был беседовать по душам.
Были у него и другие свойства. До недавнего времени Лебель возглавлял Отдел по расследованию убийств в прославленной и самой мощной европейской Уголовной полиции. Десять лет он прослужил следователем сыскной бригады. За его мягкостью и внешней простоватостью крылся проницательный ум и упрямая хватка человека, не ведающего страха при исполнении долга. Ему угрожали самые отпетые главари французских преступников. В ответ на это Лебель растерянно мигал: казалось, угрозы не пропали даром. Только потом, за тюремной решеткой, у бандитов было время сообразить, что они недооценили человека с мягкими карими глазами и усами щеточкой.
Выслушав полковника Сен-Клера, Клод Лебель замигал, как провинившийся школьник, и ничего не сказал. Он повел порученное дело по-своему, не считаясь ни с чьими репликами.
Морис Бувье вышел из конференц-зала последним. Он хлопнул Лебеля по плечу ручищей, похожей на окорок.
- Ну что, малыш Клод? Вот такие пироги. Чего греха таить, это ведь я предложил поручить дело Уголовной полиции. Другого ничего не оставалось. А то так бы и толкли воду в ступе. Пойдем, поговорим в машине.
Лебель спустился по лестнице следом за ним, и они вдвоем забрались на заднее сиденье «ситроена», ожидавшего во дворе.
Ехали молча. Наконец Бувье заговорил.
- Придется тебе бросить прочие занятия. Все до единого. Расчистишь стол. Я пришлю Фавье и Мальпоста - сдашь им самые неотложные дела. Новый кабинет нужен?
- Да нет, я предпочел бы остаться на своем месте.
- Ладно, пусть так, только теперь у тебя там будет штаб операции «Лови Шакала». Никаких посторонних дел, договорились? Нужен тебе кто-нибудь в помощь?
- Да, Карон, - сказал Лебель.
Карон был из молодых инспекторов: они вместе работали в отделе по расследованию убийств, и Лебель выдвинул его в заместители начальника сыскной бригады.
- Ладно, Карон так Карон. Дать еще кого-нибудь?
- Нет, спасибо. Но Карона придется ввести в курс.
Бувье немного подумал.
- Что ж делать! Чудес не бывает. Ясно, что тебе нужен помощник. И все ж таки погоди часок-другой. Я приеду к себе, позвоню Фрею и испрошу допуск по всей форме. Но больше чтоб никому. Если просочится, на другой день попадет в газеты.
- Никому, кроме Карона, - сказал Лебель.
- Bon. И еще одно, последнее. Как раз перед моим уходом Сангинетти предложил, чтобы всех присутствующих регулярно информировали о ходе дел. Фрей согласился. Мы с Ферне попытались было отбрыкаться, да не вышло. С завтрашнего дня будешь каждый вечер отчитываться в министерстве. Ровно в десять.
- О господи, - сказал Лебель.
- В принципе, - продолжал Бувье с издевкой в голосе, - тебе ведь понадобятся наши ценные советы и указания, вот мы и будем под рукой. Не горюй, Клод, без нас с Ферне там не обойдется, а мы не дадим тебя слопать.
- И так впредь до особых распоряжений? - спросил Лебель.
- Боюсь, что да. Операцию-то, хоть тресни, никак на этапы не разобьешь. Тебе всего-навсего надо обнаружить убийцу прежде, чем он доберется до Большого Шарля. Неизвестно, есть ли у него свое расписание, и если есть, то какое. Может, у него намечено завтра на утро, а может, впереди еще месяц. Либо ты его поймаешь, либо хоть выяснишь, где он и кто такой. А там уже твое дело сторона, все карты в руки ребятам из Аксьон сервис.
- Бандитская свора, - проворчал Лебель.
- Не спорю, - легко согласился Бувье, - но польза от них есть. В жуткое время мы живем, любезный Клод. И обычных-то преступлений пруд пруди, а тут вдобавок еще политическое. И как ни крути, а кое без чего не обойдешься. Вот Аксьон сервис и занимается кое-чем. Словом, ты уж расстарайся и отыщи этого субчика, ладно?
Через десять минут Клод Лебель снова сидел у себя в кабинете. Будь он человеком иного склада, ему пришло бы на ум, что за последние полтора часа его наделили полномочиями, делающими его - пусть на время - самым грозным полицейским в Европе; что, кроме президента и министра внутренних дел, никто не смел отказать ему ни в чем; что он, пожалуй, мог бы мобилизовать французскую армию, если б только удалось сделать это тайком. Пришло бы ему на ум, наверно, и то, что чрезвычайные полномочия были даны в расчете на успех, что в случае успеха его ждут почести, неудача же грозит полным крушением карьеры, как намекнул Сен-Клер де Виллобан.
Но человеком иного склада он не был и ни о чем таком не подумал. Он ломал голову, как бы объяснить Амели по телефону, что его неизвестно до каких пор не будет дома. В дверь постучали. Вошел Люсьен Карон.
- Мне только что позвонили от комиссара Бувье, - начал он. - Велено явиться к вам.
- Все правильно. Впредь до особого распоряжения меня освободили от непосредственных обязанностей и поручили довольно-таки необычное задание, А тебя прикомандировали ко мне.
Он не стал тешить самолюбие Карона и скрыл, что он сам испросил молодого инспектора себе в помощники. На столе зазвонил телефон, он поднял трубку и выслушал.
- Вот-вот, - кивнул он затем Карону, - это звонил Бувье, сообщил, что тебе предоставлен допуск, и теперь можно рассказать, в чем дело. Для начала почитай-ка вот это.
Пока Карон сидел на стуле для подследственных и читал докладную Роллана, Лебель собрал со стола все подшивки и записи и кое-как распихал их по захламленным полкам позади своего кресла. Вообще кабинет был не слишком похож на мозговой центр грандиозной облавы в истории Франции.
Карон дочитал и поднял взгляд.
- Дерьмо, - сказал он.
- Вот именно, дерьмо, да еще какое, - отвечал Лебель, который редко позволял себе крепкие словечки. - И все же, - продолжал он, - послушай, что я тебе скажу вдобавок. Пока еще есть время, а потом его у меня не будет.
За полчаса он кратко описал Карону вечерние происшествия. Карон слушал молча.
- Дьявол, - подытожил он, когда Лебель закончил, - ну и заарканили они вас. - Он с минуту подумал, потом тревожно и озабоченно поглядел на шефа. - Мой комиссар, вы понимаете, что дело-то они спихнули на вас, чтоб самим не рисковать? Вы понимаете, что они с вами сделают, если вы не успеете поймать этого типа?
Лебель печально кивнул.
- Да, Люсьен, понимаю. А что поделаешь? Мне поручена работа. Надо браться за нее, и все тут.
- Да с чего же начинать?
- Начнем с того, что нам с тобой предоставлены широчайшие полномочия, какие только бывали у пары французских полицейских, - со смешком ответил Лебель. - Вот и давай их использовать. Для начала садись-ка вон за тот стол. Бери блокнот и записывай. Моего секретаря придется куда-нибудь перебросить или пока отправить в отпуск. Понадобится - вызовем. Круг посвященных замкнулся. Ты мой помощник, и ты же мой секретарь. Принеси из каптерки раскладушки и белье, умывальные и бритвенные принадлежности. Из столовой пусть принесут молока, сахару и установят здесь кофейный автомат. Кофе нам будет нужен все время. Позвони на подстанцию и скажи, чтобы в наше распоряжение выделили десять внешних каналов и одного телефониста. Если заартачатся, сошлись на самого Бувье. Приготовь мне на подпись циркуляр для рассылки по всем ведомствам, представленным на нынешнем совещании; пусть знают, что ты теперь мой единственный помощник и вправе требовать от них чего угодно.
Карон дописал и поднял глаза.
- Понятно, шеф. За ночь справлюсь. Что самое неотложное?
- Подстанция. Мне там нужен кто потолковее, лучший работник, какой у них есть. Потревожь на дому их кадровика и опять же ссылайся на Бувье.
