— Да, конечно, — ответила Элен. — Подожди меня внизу в холле, я переоденусь и быстро спущусь.
В кабинке подъемника женщины молчали, поглядывая на спускающихся по трассе под ними. Красиво катающихся было мало.
Интересно, думала Элен. Почему люди не хотят совершенствоваться в своем катании? Большая часть из них, научившись делать повороты и регулировать скорость, довольствуются этим. Они получают удовольствие от спусков, но их не волнует, как они выглядят на склоне. Едут в раскоряку, но чувствуется, что вполне довольны собой. С новичками все понятно, но она знает некрасиво катающихся людей, приезжающих в горы из года в год.
Элен считала, что человек должен стараться хорошо освоить тот вид спорта, который он выбрал. Его мышцы, чувство равновесия, разум позволяют ему совершенствоваться. А женщины, по ее мнению, вообще не имеют права делать что-либо некрасиво… Она тут же прервала себя. Где твоя американская толерантность и забота о правах человека? Человек имеет право кататься так, как он хочет.
Видимо, это пробудился внутренний голос, молчавший последние дни.
Элен вздохнула. Так хочется гармонии, подумала она. Чтобы все было красиво и совершенно. Увы… Мой максимализм мешает реальному восприятию жизни и общению с людьми.
— Куда поедем? — спросила Лоране. И тут же предложила: — Давай пару раз спустимся, а потом поедем искать спасателей.
— Их и искать не надо, — сказала Элен. — Они наверняка на том склоне, за скалой. Если уже не спустились. Знаешь, что… — Она дотронулась до руки Лоране. — Не надо никого искать. Если они уже нашли ее, то мы там вовсе не нужны…
Лоране посмотрела на Элен и согласно кивнула:
— Думаю, ты права. Если ее уже нашли, присутствие любопытных дамочек там излишне. Да и Жозефу среди мужиков будет легче. Думаю, ее сразу повезут в госпиталь… Как тогда Алена…
— Давай просто покатаемся, — решительно предложила Элен. — Постараемся забыть то, к чему придется вернуться, когда приедем в гостиницу. Ты завтра уезжаешь?
Лоране с сожалением кивнула.
— Ты же совсем не отдохнула, — посетовала Элен, — сколько событий всего за четыре дня!
— Ничего, отдохну в следующий раз, когда закончится конкурс. — Лоране беззаботно махнула рукой.
— В следующий раз меня уже здесь не будет, — вздохнула Элен. — А мы с тобой так и не покатались вместе, не считая того единственного спуска в хижину.
— Поехали во-он на тот подъемник. — Лоране указала на отдаленный склон.
Они оттолкнулись палками и бросились вниз. Лоране поехала первой. Элен залюбовалась элегантной небрежностью ее поворотов. Опытному глазу ее техника могла бы показаться устаревшей. Но в таком стиле катался Ален, и эта техника восьмидесятых годов была более романтичной, более красивой, чем модный спортивный стиль.
Когда подруги подъехали к подъемнику, они заметили восхищенные взгляды стоявших возле него мужчин. Мужчины пропустили их вперед, и они, едва успев снять лыжи и благодарно улыбнуться галантным кавалерам, сели в подъехавшую кабинку.
— Замечательный был спуск, — с удовлетворением сказала Элен. — И техника у тебя, как у Алена, мне это очень нравится.
— Он меня учил этому стилю, модному в те годы. — Лоране улыбнулась.
— Ты остановилась на том, что Робер пригласил Алена на тот склону — напомнила Элен. — Что было дальше?
— Давай договорим вечером. Устроим маленький прощальный ужин, — предложила Лоране.
— Боюсь, что не получится, — возразила Элен. — Я должна быть с Жозефом. Наверняка он завтра уедет.
— Да-да, конечно, — спохватилась Лоране. — Тогда давай через пару спусков зайдем в кафе на горе, и там я тебе расскажу то, что не успела досказать.
Через полчаса Элен и Лоране зашли в уютное кафе под вывеской «Рядом с Италией», расположенное на горном плато с великолепным видом на Монблан — самую высокую вершину Европы, расположенную на границе с Италией.
— Так вот, — начала Лоране, сделав глоток горячего ароматного глинтвейна, — Робер поехал показывать Алену новый склон, который они открыли накануне с Ги Боннэ, а я осталась готовиться к докладу. Накануне было очень тепло, снег подтаял, а в эту ночь грянул мороз, и теперь склоны были покрыты плотной ледяной коркой. Кататься была достаточно опасно, но, конечно, не для таких асов, как Ален и Робер.
Часа через два по гостинице разнесся слух, что разбился Ален Майтингер. Потом ко мне подошли наши ребята, архитекторы, участвующие в конкурсе, и сообщили, что Ален получил тяжелую травму головы, и Робер со спасателями повезли его в Альбервиль… Но по дороге он умер.
Лоране замолчала и отвернулась. Элен положила свою ладонь на»ее руку и пожала ее.
— Продолжай, пожалуйста, — тихо попросила она.
Лоране взмахнула ресницами и заставила себя улыбнуться. Из ее сапфировых глаз скатилась слезинка.
— Когда вернулся Робер, на нем не было лица. Он рассказал мне, что склон за скалой был почти ледяной, и при спуске лесенкой Ален соскользнул, не удержался, покатился по ледяному склону вниз головой и сильно ударился о скалу.
Лоране сцепила руки у подбородка так, что побелели костяшки пальцев. Элен почувствовала, что эти воспоминания тяжелы для нее. Она нежно дотронулась пальцами до ее сжатых кистей и умоляющим взглядом попросила продолжать.
— Сначала я решила, — тихо продолжила Лоране, — что Робер каким-то образом причастен к гибели Алена. Приезжали следователь, инспектор полиции, провели расследование. Допрашивали всех, в том числе и меня. Кто-то из наших, видимо, рассказал об их соперничестве. Но следствие не обнаружило злого умысла. Его заключение — несчастный случай.
Вскоре состоялся третий этап конкурса, и проект Робера получил первое место, поскольку Ален уже не мог защищать свой проект. И после его победы уже до Парижа доползли слухи, что Робер умышленно устранил соперника.
— А как вел себя Робер? — спросила Элен.
— Он страдал абсолютно искренне, — убежденно ответила Лоране. — Я знаю это точно. Он человек эмоциональный, искренний, страстный. Он ничего не мог утаить. И всегда был, как ребенок. И хотя все предшествующие события складывались так, что все подозрения падали на него, но — он не был виноват.
Лоране посмотрела прямо в глаза Элен, как бы прося ее поверить ей до конца.
— А когда ты вышла за него замуж? — расспрашивала Элен.
— Через год после смерти Алена, — быстро ответила Лоране. — Так получилось, что мы с ним оба тяжело переживали смерть твоего отца. И это сблизило нас. Он стал очень нежен со мной, внимателен к моим малейшим желаниям. Прежде он таким не был. А я, поверив в его невиновность, взялась успокаивать его, видя, как он страдает. Кстати, он очень много делал, чтобы комиссия приняла проект Алена. Он отказался от своей победы в пользу проекта Алена, но комиссия не пошла на это. И этот отель, где мы живем с тобой, построенный по проекту Робера, он посвятил памяти Алена. Кстати, название «Небо и снег» — это то самое мистическое представление о присутствии Алена повсюду в этих местах… Это Робер настоял… Он убедил владельца гостиницы назвать отель именно так. Впрочем, не раскрывая причины. Хозяину понравилось.
