Так, значит, ром. Я отвинчиваю пробку одним пальцем и делаю большой глоток.
— Вот теперь ты точно задолжала мне серфинг. Больше никаких авансов. Собирайся — и на пляж.
— Ты хочешь сегодня? Ты с похмелья.
— Уже нет, — качаю я перед ней бутылкой. — Или Джеймс после пары глотков никогда не вставал на доску? Давай, Звездочка, иначе мы никогда не выберемся.
24. Тот, с кем целоваться не стоило
Шерил
После откровений Лейси я разревелась как девчонка, самой противно. Хотела сослаться на неподходящую погоду для новичка, но она как назло оказалась идеальной. Точнее даже откровенно скучной. Вот и чудно: не будет искушения прокатиться самой. Побыстрее рассчитаться по долгам тоже неплохо.
Всю дорогу до дома мне пришлось успокаивать себя мыслью, что все эти глупости не зря. Что Стефан настоящий профессионал. Так развести Лейси на откровенность… уму непостижимо! Где надо — пошутил, где надо — подсказал, где надо — поцеловал. Впрочем, чему я удивляюсь? То же самое он делал со мной. И я… стояла, как полная дура, и таяла под напором его губ. Должно быть, это последствия Майлза и его Меган. Но глазом в сторону Стефана я косила, потому что мне стало любопытно, что из моего недавнего поведения было вызвано этим парнем намеренно. Да уж, надо с ним держать ухо востро!
Мои родители были в шоке, когда сразу после ночных прогулок в одной пижаме я подхватила доску для серфинга и ушла еще на целый день, обрядившись только в лаймовый купальник и шорты. Мама даже как-то вроде пыталась призвать меня к ответственности, но без отца у нее никогда не получалось справиться ни со мной, ни с Джеймсом. Не знаю, решилась бы я так ее шокировать, не устрой мне отец откровенный прессинг. Но сейчас небольшой бунт даже кстати!
— Когда сказал, что стоял на доске, ты соврал? — спрашиваю теперь со смешком, глядя, как Стефан выныривает из воды после того, как попал на крошечную волну. По всему заметно, что он понятия не имеет, что нужно делать.
— Ничуть.
Зато смотреть, как легко он карабкается обратно, — сплошное удовольствие. Легко, почти грациозно. То посещение тренажерного зала явно не первое и не единичное. Я с такой непринужденностью никогда не забиралась на серф.
— Я стоял. — И самодовольно добавляет: — На полу, в своей комнате.
Ну, технически он не соврал, но я закатываю глаза. И, словно в отместку, тут же позорно лечу в воду.
— Ну, кто тут теперь крутой серфингист? — играет бровями Стефан, подгребая ближе и отсекая меня от доски. — Ты сама-то стояла на доске? Это что за детский сад? Волны максимум по три фута.
Он свешивается с серфа, почти к самому моему лицу. Пару секунд я просто смотрю в его прозрачные глаза, в которых блики от воды отражаются пляшущими огоньками. Красиво. Сколько раз купалась не одна, но такое замечаю впервые. Итак, без отрицания: мне чуточку нравится этот парень. Предсказуемо. Очень глупо. Хотя он всем нравится. Быть в чем-то как все, пожалуй, даже здорово.
— Ты слетишь на первой же порядочной волне, — говорю, опомнившись.
— Я бывалый больной на всю голову мотоциклист, Звездочка. У меня хорошо с равновесием, — отвечает он, не скрывая самодовольства.
— Я в прошлом чирлидер. У меня с равновесием лучше, чем у мотоциклиста. И если ты думаешь, что это сильно мне помогло, когда я впервые встала на доску, то очень ошибаешься.
Не переставая улыбаться, Стефан подтягивается еще ближе. Я же продолжаю бестолково барахтаться в воде на одном месте. Зачем-то.
— Ты ведь не всегда была такой осторожной. Чего ты боишься, что папа заругает? Так ты сама его на это провоцируешь. Своим безупречным поведением ты настолько сузила окно Овертона, что даже не можешь появиться на вечеринке, где другие студенты принимают наркотики. Я сейчас выдам тебе большой и страшный секрет, Шерри Абрамс: на каждой вечеринке есть наркота и минимум один укуренный в хлам фрик, который норовит нырнуть в бассейн.
— Ты драгдилер, тебе везде мерещатся наркотики, — отвечаю упрямо.
Но мне хочется усмехнуться ему в лицо. Я живу в ЛА, здесь везде наркотики. Может, бостонской версии Шерил Абрамс Стефан бы и открыл Америку, но Питер Аштон не первый, кого ребята увозили в абсолютно непотребном состоянии. Просто он первый, кто наглотался и колес, и воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Драгдилеру, Звездочка, мерещится что угодно, но только не наркотики. Они у нас имеются вполне реальные. Спроси меня об этом, как будешь готова услышать ответы.
— С чего ты взял, что меня это интересует? — спрашиваю я и подныриваю под его доску, чтобы не продолжать этот дурацкий разговор.
И уже через плечо кричу:
— Катись к берегу, Фейрстах, если ни разу не свалишься, поедем туда, где волна выше.
* * *
Пока Стефан покупает какой-то фастфуд и с заметным наслаждением курит свою первую сигарету за день, я пытаюсь уйти от ответственности и не явиться на открытие выставки черно-белой фотографии. Клэр решила, что мы просто обязаны провести этот вечер вместе, а после сегодняшнего мне соль из волос вымывать три дня и кожа вся пересохнет. Сомневаюсь, что Стефан отпустит меня часика на два-три раньше, чтобы позволить привести себя в подобающий вид для вечера в компании подруги. Уговор есть уговор, и он важнее. Да и… не хочу я никуда спешить. К бесчисленным обязательствам вернуться еще успею.
Клэр, конечно, компания очень заманчивая, но вот все остальные чванливые расфуфыренные богачи — вообще нет. И еще там, скорее всего, будет Майлз со своей этой Меган. Фотографию он считает второсортным искусством, но быть в курсе культурных новинок его обязывает статус. А я очень не хочу видеть Докери. Не сейчас. Тем более что этот проницательный зараза обычно просекает меня в два счета. Спорю, стоит мне появиться на выставке, как он ляпнет что-то вроде:
— Отличный загар, Шерил, ты снова катаешься на серфе? Я надеюсь, это не имеет отношения к Заку Эммерсону?
Тьфу!
Стефан возвращается в машину, принося с собой густой запах табака и ужасно вредной и вкусной еды. Пакет, в который все это безобразие завернуто, просто огромен. Я невольно подтягиваюсь на сиденье повыше и пытаюсь принять максимально нейтральное выражение лица. Какое-то время я за Стефаном следила, и он это заметил. Даже подмигнул в своей манере. Не самое приятное ощущение: будто за подглядыванием поймали, хотя никто из нас не делал ничего предосудительного.
— А теперь гони, — командует Стефан. — Если это остынет, я никогда тебе не прощу. Ты сказала, что до места десять минут. Даю шесть.
— Ты в своем уме?
— Хочешь, я за руль сяду? — Оценив мое выражение лица, он хмыкает: — Я так и думал.
Когда мы приближаемся к заветному пляжу, даже Стефан немного напрягается. Береговая линия здесь сильно изрезана, и, когда мы въезжаем на холм, нам открывается идеальный вид на одинокий маяк вдали.
— Ты говорила об этом месте? Здесь твой брат навалял Эммерсону?
— Да, — отвечаю максимально нейтрально. — Тот самый маяк. Лучшее серфингистское местечко поблизости. Здесь волны намного выше. У берега песчаный «лягушатник». Дальше рифы, над которыми в идеальную погоду волны и ломаются. Не «Маверикс», но иной день три этажа словить можно. Самое оно, чтобы вскипятить кровь «бывалого мотоциклиста», — ехидничаю, не сдержавшись. [ «Маверикс» — волна-убийца, входящая в большую тройку волн. Масса воды в ней такова, что легко вдавливает серфингистов в валуны, а благодаря расщелине дна вода всасывается с огромной скоростью. Может достигать 25 метров в высоту].
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Даже сегодня можно увидеть несколько бороздящих волны новичков, ловящих «свои» волны. Впрочем, в этот раз мы от них ничем не отличаемся. Я на рифы точно не полезу. Не с утерянной сноровкой и так и норовящим утонуть Стефаном.
Желание шутить Фейрстаха, кстати, покинуло. Он сидит и смотрит вперед, будто силясь разглядеть секреты в туманных далях. Да, я тоже много раз сюда приезжала, пытаясь понять, что именно здесь случилось, но сколько бы ни гадала — волны не способны дать ответы. Так что пусть пытается. Глядишь, тоже что сообразит.
