– Откуда ты, Фарос?
Не поднимая головы и не прекращая своего дела, Кир вздохнул и ответил:
– Из Пеленара.
– А где это? – поинтересовалась принцесса.
– Это маленький город на севере вашей страны, – ответил Кир.
Шалета смутилась и снова легла, не сводя глаз со своего угрюмого телохранителя. «Да что это со мной?» – удивленно подумала она и, перевернувшись на другой бок, закрыла глаза.
* * *
Тронный зал был залит солнечным светом, струившимся из раскрытых окон. Перед сидевшей на троне принцессой стоял долговязый нескладный тип, длинный нос которого придавал ему сходство с журавлем. Богатые одежды ясно говорили о том, что просить правосудия пришел человек, не знающий, что такое бедность.
– О владычица Делаи, – вкрадчивым голосом заговорил незнакомец, – я пришел к тебе за справедливостью, ибо лишь коронованные особы в наше время способны вершить справедливый суд.
– Мы слушаем тебя, – кивнула головой Шалета и вдруг заметила, что ни Нинура, ни Хашума в зале нет. Даже стражники, которые обычно стояли у дверей, куда-то подевались. Принцессе показалось, что ее спину подернуло инеем. Однако она твердо решила не показывать страх.
– Моя принцесса, выслушайте меня, – продолжал говорить долговязый. – Ваша мать, славная королева Аиша, лежит при смерти, и вы знаете, что даже боги не могут ей помочь. Ваш отец, великий король Димир, погиб на охоте, упав с лошади и сломав себе шею. Но справедливо ли, что вы, юная и неопытная девушка, заняли трон и неумело, подчас глупо, управляете этим славным государством? Справедливо ли, что вы не последовали за своими венценосными родителями? Справедливо ли, что людям, более достойным, чем вы, приходится исполнять ваши неуклюжие повеления, вместо того чтобы взойти на престол и сделать Делаю могущественной империей, уважаемой всеми соседствующими странами – такой, какой она была когда-то?
Сердце принцессы колотилось о ребра, грозя проломить грудную клетку, кровь шумела в висках, а глаза наполнялись прозрачной влагой.
– Что ты говоришь? – прошептала она, вцепившись в подлокотники трона с такой силой, что ногти ее побелели. Долговязый жестко ухмыльнулся.
– Справедливости, моя принцесса! – кривляясь, притворно возопил он. – Неужели вы считаете себя достойной короны? Народ Делаи втихомолку смеется над вами, а те, кому нечего бояться, кричат на всех углах об изуродованной репутации королевства. Заключили ли вы хотя бы один мирный договор? Урдисан, Зийга и Балания отсылают делайских послов назад, едва выслушав их, а шах Алистана даже не пропустил их через границу. На дорогах Делаи хозяйничают разбойники. Каждый мелкий градоначальник считает себя верховным судьей и, разбирая городские тяжбы, с непозволительной легкостью выносит приговор. Где же справедливость, моя принцесса?
Шалета зажмурилась и прижала ладони к ушам.
– Замолчи! – закричала она. – Замолчи и убирайся прочь!
– Нет, Шалета, – отрубил долговязый. – Справедливости нет, потому что нет власти. Делае нужен новый правитель, и народ сам выберет его.
Принцесса открыла глаза и с ужасом увидела направленный на нее армейский арбалет.
– Принцесса низложена, – произнес долговязый, нажал на спусковой крючок, и тяжелый арбалетный болт, сорвавшись с тетивы, ринулся к окаменевшей от страха девушке. Шалета закричала и…
…проснулась.
В комнате по-прежнему царил полумрак. Луна лениво светила в небольшое окошко, освещая пол и угол кровати, а возле дверей на табурете сидел Кир.
Принцесса села в постели, ее била мелкая дрожь, а тонкая ночная рубашка намокла от пота и прилипла к телу. Она повернула голову к двери и тихо проговорила:
– Фарос, подойди ко мне. Я хочу с тобой поговорить.
Кир встал, подошел к ее постели и остановился. Шалета, чувствуя, что начинает краснеть, несмело взглянула на него и попросила:
– Сядь рядом со мной.
Кир опустился на мягкую перину и вопросительно посмотрел на нее. Шалета неожиданно всхлипнула, ее глаза налились влагой, а губы задрожали.
– Мне страшно, – прошептала она, кладя свою руку на широкую мозолистую ладонь Кира. – Помоги мне…
Впервые в жизни Черный Кир растерялся. Перед ним была молодая девушка, почти ребенок, которая не знала, что ей делать и как спастись от убийц. Воин, с двенадцати лет видевший только кровь, страдания и смерть, лишь сейчас увидел слезы отчаяния и страха. Те, кого он убивал, никогда не плакали. Они либо умирали молча, либо визжали от ужаса, некоторые умоляли о пощаде, но никто не плакал. Сердце Кира дрогнуло.
Шалета прижалась горячим лбом к прохладным кожаным доспехам воина и разрыдалась. Плечи принцессы вздрагивали, а пальцы изо всех девичьих сил стискивали руку опешившего Кира. Он неловко погладил девушку по голове, не зная, что еще можно сделать, как успокоить бедную принцессу.
Девушка подняла голову. Влажные серые глаза встретились с темно-карими. Принцесса вздрогнула и, внезапно обхватив Кира за шею, прижалась губами к его губам.
Кир остолбенел от неожиданности, но страсть уже вспыхнула в его сердце. Он сжал в объятиях трепещущее тело принцессы и ответил на поцелуй, яростно впиваясь в губы Шалеты. Девушка приникла к его груди, требуя новых ласк, но холодный, расчетливый, закаленный в сотнях битв, проведенных и на полях сражений, и в постелях, разум Кира победил желания тела: воин разжал руки и встал. Дыхание его прерывалось, глаза все еще излучали огонь страсти, но мысли уже были холодны.
– Простите, моя принцесса, – хрипло произнес он, отходя к двери. – Я должен охранять вас…
Принцесса смотрела на него широко открытыми, непонимающими глазами, прижав руки к груди и тяжело дыша.
– Фарос, постой… – прошептала она, но Кир уже отпирал дверь.
– Я должен сменить Мар… то есть Фариса, – поправился он и вышел из покоя.
Шалета, закусив нижнюю губу, ударила себя кулачком по колену, упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, расплакалась. Ей было стыдно и обидно. Какой-то наемник посмел отвергнуть ее, принцессу Делаи! И в то же время лицо ее пылало от злости на себя – ведь это она сама предлагала ему себя, словно какая-нибудь развратная девка из дешевого кабака.
Маркус заинтересованно осмотрел взмокшего приятеля, щеки которого пылали вполне понятным румянцем, а глаза то и дело вспыхивали подозрительно знакомыми огоньками.
– Что случилось? – поинтересовался он. – Надеюсь не то, о чем я подумал?
Кир ошарашенно посмотрел на приятеля, потряс головой, чтобы вытряхнуть из нее посторонние мысли, и сказал:
– Смени меня.
– Ладно, – пожал плечами Маркус. – Да, кстати, я выследил Нинура. До конца по коридору и налево, первая дверь. Анх у него.
– Понял, – кивнул Кир, утирая вспотевший лоб рукой. – Иди. И постарайся с ней не разговаривать.
Маркус усмехнулся и вошел в покои принцессы. Кир устало закрыл глаза и помассировал указательными пальцами виски.
Послышались шаги. Кир выхватил меч и, шагнув вперед, столкнулся с Хашумом и двумя гвардейцами. Начальник стражи без обиняков спросил:
– Кто-нибудь был?
– Нинур, – ответил Кир, пряча меч в ножны. – Шел к себе.
– Фарис?
– У принцессы.
Разговор сразу оборвался. Хашум и гвардейцы продолжили обход, а Кир присел на корточки, прислонившись спиной к стене, и вздохнул.
Через два часа шаги раздались вновь, и со стороны лестницы показался Шемия.
– Фарос, – кивнул он. – Все в порядке?
– Да.
– А твой братец у принцессы, как я понимаю?
Кир кивнул. Шемия подошел к нему вплотную, присев рядом, прошипел ему в самое ухо:
– Не забывай о нашем договоре. Я убью принцессу, а ты обыщешь Нинура и, когда найдешь пузырек с ядом, убьешь его.
– Я все помню, – процедил сквозь зубы Кир. – Проваливай.
Шемия встал, смерил Кира оценивающим взглядом и ушел.
Глава 11
– Моя принцесса, я занимаюсь торговлей уже тридцать лет, – слащаво говорил невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти, – и всегда гордился качеством моих товаров.
