– Благодарим вас, ваше высочество, но деньги нам не нужны, – сказал Кир. – Вы – наша повелительница, и мы обязаны защищать вас.
– А ты? – спросила Шалета Маркуса.
Тот улыбнулся.
– Я полностью с этим согласен, но если скажете, что будет с Нинуром, я буду вам благодарен.
Шалета нахмурилась и твердо произнесла:
– По закону за измену короне полагается смерть. Но в законах не сказано, как поступать с теми, кто изменил Богине Света… Я еще ничего не решила.
Спутники поклонились принцессе.
– Нам нужно ехать, – сказал Кир. – Анх должен быть в храме до заката седьмого дня.
Принцесса отдала подушку с кошельком Хашуму, подошла к Киру вплотную и негромко сказала:
– Я хотела попросить у тебя прощения за то, что было ночью. Я не ожидала от себя ничего подобного…
– Я все понимаю, моя принцесса, – ответил Кир серьезно. – Но и вы простите меня за то, что не сдержался.
Принцесса смущенно зарделась, а потом, словно приняв самое важное в жизни решение, тряхнула головой, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Маркус с завистью вздохнул. Принцесса, краснея, повернулась к нему и подала руку:
– Прими и ты мою благодарность.
Парень опустился на одно колено и припал губами к ее пальцам. Шалета тихо засмеялась.
– Отправляйтесь, – сказала она, – и помните, что здесь вы всегда желанные гости.
Кир и Маркус вновь поклонились юной владычице и покинули тронный зал.
Интерлюдия 1
Небо у горизонта было светло-розовым. Зубчатая кромка леса четко вырисовывалась на его фоне. Множество палаток стояло перед городской стеной. Над некоторыми понуро висели узкие красные флажки, на которых чернел силуэт пантеры – символ Черной Армии.
Ее предводитель сидел на винной бочке и задумчиво потягивал крепкий выдержанный напиток из серебряного кубка, украшенного жемчугом и эмалью. Он был одет в легкий кожаный панцирь, усеянный крупными стальными бляшками и прошитый толстой медной нитью. Воспаленными от бессонных ночей глазами Черный Кир поглядывал на притихший город.
Осада длилась уже двенадцать дней, а его армия так и не смогла сломить волю защитников Аримаола. Это раздражало воина, который понимал, что еще немного, и его солдаты погрузятся в пьянство и разврат. Для успешной войны нет ничего опасней скуки.
К Киру подбежал юноша лет семнадцати, новобранец, приставший к его армии около месяца назад. Его приняли только потому, что предстояли бои, и ни один человек не был лишним. Юношу звали Фар. Он смотрел на предводителя Черной Армии с щенячьим обожанием и безоглядной преданностью. Кир же презирал его. Он давно решил, что прикончит сопляка, если тому удастся выжить в битвах за Аримаол. По какой-то причине молодой человек раздражал его.
– Господин, тебя спрашивает Кертор, – сказал Фар, заглядывая Киру в глаза.
– Что ему нужно?
– Он велел спросить, когда мы начнем штурм.
– Пусть сам придет и спросит, а не посылает ко мне щенков.
Фар вздрогнул словно от удара, растерянно улыбнулся, потоптался на месте, а затем развернулся и побежал обратно.
Кир сделал большой глоток из кубка и поморщился. Вот уже и военачальники почувствовали, что пора действовать, иначе поход захлебнется у стен этого проклятого города. Но что он может сделать? Крепостные стены высоки, а их защитники сражаются отчаянно и умело. Не надо было замахиваться на этот кусок, грабили бы деревни, как прежде. Но Киру хотелось настоящей славы, он мечтал прослыть покорителем городов и победителем воинов, а не только убийцей беззащитных крестьян. Он с ненавистью окинул взглядом зубчатые бастионы Аримаола. Давно пора признаться себе, что этого города ему не взять. Придется возвращаться ни с чем. Это подорвет его авторитет, чем наверняка поспешит воспользоваться Кертор, неустанно рвущийся к власти. У него много сторонников среди воинов, и с ним приходится считаться. Нет, алчный Кертор не позволит Черной Армии просто так, с позором, уйти из-под стен Аримаола. Скорее он пойдет на верную погибель сам и увлечет на нее других, но решительный штурм состоится. Кир не мог допустить этого. Слишком долго он шел дорогой крови и насилия к власти над своими наемниками, чтобы отдать ее вот так просто, из-за собственной глупости.
Необходимо было что-то предпринять. Защитники Аримаола уверены в своих силах. Нужно их деморализовать. Пускай поубавят спеси. Они должны сделать ошибку – открыть ворота.
Кир поднялся, отшвырнул кубок. Пусть они возненавидят его! Воспылают жаждой убийства! Он быстрым шагом направился в палатку, где лежал рог. Через две минуты сигнал общего сбора прозвучал над лагерем.
Пленников (около двухсот человек) вывели из клеток, достали изо рвов и построили перед палатками так, чтобы их видели защитники города.
– На колени! – скомандовал Кир.
Он сидел на вороном жеребце, в руках держал секиру.
Солдаты заставили обессилевших пленников опуститься на колени и нагнули им головы. У каждого в руках были обнаженные мечи. С другого конца ряда за происходящим с видимым удовольствием наблюдал Кертор. Кир не видел его глаз, но был уверен, что Кертор наблюдает и за ним. Он должен быть твердым, безжалостным и жестоким. Только за таким лидером пойдут наемники. Добиться права командовать ими трудно, а вот потерять – очень легко.
– Рубите! – приказал Кир, пришпоривая коня каблуками и подъезжая к первому пленнику. – Пусть эти трусливые псы видят, что их родичи и друзья гибнут по их вине! – с этими словами он поднял секиру и с силой опустил ее на шею стоявшего на коленях человека.
Раздался чавкающий звук, брызнула кровь. Горячие красные полосы легли Киру на лицо. Он выпрямился в седле и наблюдал, как его солдаты казнят пленных. Среди них он заметил Фара, неумело, но с воодушевлением орудовавшего мечом.
Кертор тронул поводья и трусцой приблизился к Киру.
– Ты думаешь, это заставит их выползти? – спросил он, бросая взгляд на крепостные стены, на которых молча стояли защитники города.
– Не знаю. В любом случае это должно развлечь наших солдат.
Кертор усмехнулся.
– Еще немного, и они сами полезли бы на штурм. И все же, мне кажется, эти псы не посмеют выйти за ворота.
– Посмотрим. – Кир достал из сумки тряпицу и вытер окровавленное лезвие.
Кертор наблюдал за ним, поигрывая уздечкой.
– Иногда твоя жестокость удивляет даже меня, – заметил он наконец. – Среди пленных были не только воины, но и дети. Ты видел их?
– Разумеется, – ответил Кир, убирая секиру в седельный чехол. – Меня, кстати, тоже кое-что удивляет.
– Я слушаю.
– Твоя мягкость. – Он посмотрел Кертору в лицо, и тот вспыхнул.
– Ты ошибаешься. – Кертор ударил ладонью по луке. – Я просто спросил. Ты правильно сделал, убив пленников.
– Разве я нуждаюсь в твоем одобрении? – Кир подобрал поводья и, не глядя больше на дрожавшего от гнева Кертора, добавил: – Жесток не я, а мир. Я же только пытаюсь найти в нем свое место.
Он отъехал в сторону, поглядывая на крепостные стены Аримаола. Люди на них пришли в движение, ветер доносил до Кира проклятия.
Огонь был повсюду. Жар и пепел заставляли глаза суровых и беспощадных мужчин слезиться. Всадники метались по городу, походя на призраков. Солдаты выбивали двери, выволакивали на улицу жителей, расправляясь с ними на ступеньках домов. Кир смотрел на это и думал о том, что не понимает, зачем вытаскивать жертв наружу – словно убийцам были нужны зрители их забав. Сам он с отрядом нескольких наиболее преданных ему воинов пробивался к ратуше, рассчитывая завладеть городской казной – это придало бы ему еще больший вес в армии. Сокровища поделят, а слава останется.
Из домов вырывались языки пламени и клубы черного дыма. Повсюду валялись трупы защитников Аримаола и его жителей. Крики, рыдания и мольбы неслись со всех сторон.
К Киру подбежал солдат, он потрясал отрубленной головой, с которой капала кровь.
