Тезей не знал, зато знали другие.
– Отец, я знаю, что тебе известно больше, чем ты можешь сказать. – Икар не позволил Дедалу уйти от разговора. – Ты не думаешь, что об этом стоит рассказать Тезею, ведь может оказаться поздно. Он каждый день во дворце, а это хуже, чем на спине у разъяренного быка.
– Ты прав, мой мальчик, – вздохнул Дедал, – только как это сделать?
– А вот сейчас и сделай, Тезей идет к нам!
– Дедал! – обрадовался Тезей. – Хорошо хоть ты дома. Царь Минос назначил на завтра бой с Минотавром, а Калликрат куда-то подевался. И арена Скира закрыта. Что происходит в Миносе?
Дедал вздохнул:
– Тезей, я всегда советовал тебе отправляться обратно и не добиваться боя с Минотавром.
– Советовал и обещал что-нибудь придумать…
– Я не силен в выдумках против человекобыков, но дело не в этом. Не теряй времени и не ищи никого из своих друзей.
– Почему? – Тезей уже понял, что случилось нечто страшное, вернее, должно произойти.
– Потом объясню, – Дедал тревожно оглядывался, словно опасаясь, что их подслушивают.
Это уже совсем не понравилось Тезею, он открыл рот, чтобы потребовать ответ, но Дедал приложил палец к губам, наклонился ближе к уху юноши и почти зашептал:
– Не бойся того Лабиринта, что ведет к Минотавру, он тебе не страшен, что бы ты там ни увидел. Бойся другого, подземного. Если когда-нибудь попадешь в него, вспомни все мои рассказы.
– Почему ты шепчешь, разве нас подслушивают?
Дедал только кивнул и снова зашептал:
– Ты сможешь победить Минотавра, как бы зверь ни был силен, ты уже многое умеешь. А чтобы выйти из Лабиринта, слушай Ариадну. Она тебя полюбила, хотя и против своей воли.
– Что за любовь против воли?
– Об этом спроси у Афродиты, Эрос выпустил стрелу, Ариадна поражена.
– Но он забыл выпустить стрелу заодно в меня!
Дедал усмехнулся, разводя руками:
– Разве это редкость? Тебя любит одна, ты любишь другую… А о Лабиринте запомни только одно: последняя дверь, которую ты увидишь, ведет на свободу. Последняя, слышишь?
– Значит, их будет много?
– Разве в Кноссе мало дверей? Их всегда много. Я не могу сказать большего. Прости.
– Ответь еще: почему все словно чем-то обеспокоены? Это из-за Колебателя земли?
Тезей уже привык называть Посейдона так, как его звали в Кноссе.
– Да. Слишком часто и сильно колеблется земля в последнее время. А на Тире и вовсе неприятности.
– Какие?
– Говорят, рыба стала всплывать кверху брюхом, причем ее столько, что временами вся поверхность моря покрыта дохлой рыбой. И Тира почти не прекращает выпускать дым. Крысы побежали прочь.
– Крыс я и в Кноссе видел бегущих. Это что-то значит?
– Это значит, что богам нужны жертвы.
Тезей на мгновение замер, широко раскрыв глаза, потом шепотом поинтересовался:
– Значит, если я не убью Минотавра, то все мои друзья будут принесены в жертву?!
Дедал был готов сказать еще что-то, но увидел входившего в дверь Акама и быстро добавил:
– Я тебе этого не говорил! А Минотавр… знаешь, не ищи последнюю дверь, послушай, что тебе скажет Ариадна. Все, иди, тебе пора.
– Мастер Дедал. Тезей. господин, вам пора возвращаться во дворец, вас уже ждут, чтобы подготовить к завтрашнему бою.
– Я не нуждаюсь в подготовке и предпочел бы провести ночь с друзьями.
– Нет, такова воля царя Миноса. Я пришел за вами. Да и мастеру Дедалу есть чем заняться.
– Иди, мой мальчик, и да помогут тебе боги! Пусть Посейдон вспомнит о своем сыне.
Дедал смотрел на Тезея так, словно прощался с ним навсегда. Это совсем не понравилось парню.
«Да что они все меня хоронят?! Я еще сверну бычью шею этому чудовищу!» – возмутился Тезей, но вслух лишь пожелал Дедалу: – Хайре! Увидимся завтра после боя…
Взгляд Дедала ответил: не увидимся.
Понятно, что Дедал не просто чего-то недоговаривал, он не говорил главного, и именно это главное вызывало тревогу не только мастера или Ариадны, но и всего Кносса. Богам нужны жертвы. и жрица говорила, что слишком давно не приносили настоящую кровь, боги гневаются. Неужели предстоящие жертвы и есть афиняне?
«Ну, нет! Я убью Минотавра, даже если при этом погибну сам!» – решил Тезей. Чтобы не погибли те, кто приплыл с ним из Афин, и чтобы больше не были нужны вот такие жертвы страшному богу Крита, он готов сразиться с Минотавром голыми руками и попросту загрызть это кровожадное чудовище зубами!
– Вам нужна кровавая жертва? Вы ее получите. Минотавр будет главной жертвой богам. Богам Олимпа и Посейдону в первую очередь! Колебатель земли останется доволен, это я вам обещаю!
Тезей шел во дворец, кипя от возмущения, а Акам в это время предложил Дедалу:
– Пройдемте в комнату, мастер Дедал, нам есть о чем поговорить.
«Неужели задуманное вместе с Ариадной стало известно Верховной жрице или этому чудовищу, для которого нет ничего святого?! – ужаснулся Дедал. – Тогда совсем плохо, это значит, что Тезей, даже победив Минотавра, пойдет до конца и просто погибнет. Может, стоило объяснить ему, что Минотавр – это еще не все? Нет, нельзя, упрямый мальчишка непременно постарается перекроить Крит по-своему. Справедливости он ищет, видите ли! Да есть ли она на земле? Едва ли.
Но и на Олимпе ее тоже нет, иначе как мог допустить Посейдон, чтобы его собственный сын влип в такую историю? Странные понятия об отцовской любви у этих богов… Как и о любви вообще. Выпустить стрелу в Ариадну и не сделать этого же по отношению к Тезею – разве справедливо?!»
Видно, эти мысли отражались на лице Дедала, потому что Акам с интересом к нему приглядывался.
– Мастер Дедал, у тебя готово то, что ты мастерил в последние дни?
Дедал вздрогнул от неожиданности. Вот если бы его пытали огнем, не сказал бы ни слова, а тут просто так, словно между прочим, Акам спрашивает о том, что он скрывал даже от Икара. И от Тезея тоже.
Акам прав, в последние дни Дедал заканчивал свою самую знаменитую задумку – крылья для человека, которые могут помочь взлететь выше полета стрелы и унести того, кто их наденет, далеко от Кносса, Крита и от царя Миноса с его ужасами. Крыльев должно быть три пары – для него самого, для Икара и для Тезея. Дедал надеялся убедить сына Посейдона хотя бы просто попробовать, чтобы тот почувствовал вкус полета, а потом убедить и в том, что с Крита нужно бежать, забыв о Минотавре. Если бы это случилось, Дедал был бы готов рассказать царевичу то, что тщательно скрывал, рассказать правду о быках и жертвах.
Но Минос его опередил. Конечно, царь не знал о подготовке мастера, но все равно опередил. Наверняка готовы только одни крылья, те, что Дедал уже испробовал сам. Вторые пока плохо держат перья, их воск еще недостаточно затвердел и может расплавиться на солнце, а третья пара и вовсе не готова.
