– Тезей, – раздался сверху голос Царя Миноса, – ты сумел победить Минотавра? Слава герою!
Трибуны, полные придворных, взревели:
– Слава!
Почему же Тезею в голосе царя послышалась насмешка?
Размышлять некогда, потому что арена действительно предназначалась для танцев с быками, на противоположной стене ворота, через такие выпускают быка, только рядом никого из друзей и страховать его при прыжках будет некому. А в том, что придется прыгать, Тезей уже не сомневался. Из-за ворот доносился рев, тот самый, который пугал по ночам обитателей дворца!
Вот оно что… Минотавр просто игрушка, разминка, чтобы лишить его сил. А сам Тезей тоже игрушка, забава для царя Миноса и его придворных. Сейчас будет настоящий бык и настоящий бой.
И снова дурное предчувствие не обмануло Тезея.
То, что показалось в противоположной стороне арены, назвать животным было нельзя. Тезей видел быков дома, сам убил Критского быка, с которым с трудом справился в свое время Геракл, видел игры и в Акротири, и здесь, в Кноссе, не только видел, но сам прыгал через больших быков, но этот был в два раза больше самого огромного, к тому же блестел, словно облит золотом.
Приглядевшись, Тезей понял, что так и есть – шкура Быка выкрашена позолотой. Огромные рога даже завивались впереди, голова такой мощи, что схватиться за рога, чтобы нагнуть ее, невозможно, рук не хватит. И перепрыгнуть такого тоже невозможно, никакие ноги не оттолкнутся от земли так сильно, чтобы пролететь над рогами и сделать сальто над огромной спиной.
Если Тезей сын бога, то перед ним сам бог, живое воплощение критского бога – Быка. Быка и золота одновременно. Сын Посейдона силен, но сильней ли он Быка?
Голос поднявшегося на своем месте Миноса почти насмешлив:
– Тезей, ты желал убить Минотавра и сразиться с Быком? Первое уже исполнилось, теперь у тебя есть возможность испробовать второе. Не так часто на Крите появляются безумцы, пытающиеся противиться Быку. Но тем ценней жертва. После этой смертельной игры ты будешь принесен в жертву нашему богу.
Тезей едва успел подумать, что Минос не сказал «битвы», он произнес «игры». Почему игры? Словно все роли уже расписаны и исход предрешен.
А рядом с Миносом его дочери Федра и Ариадна. У обеих глаза полны слез.
«Как только сразишься с Минотавром, немедленно уходи из Лабиринта, сматывая красную нить…» Она знала, что в случае победы над Минотавром его ждет второе сражение, вернее, «смертельная игра». Знала, но не сказала, хотя пыталась спасти. Снова ложь.
Но размышлять некогда, Бык ждать не будет. И помочь тоже некому. Он сам избрал свой путь, и мойра, плетущая нить его судьбы, сейчас готова ее оборвать.
– Ну, это мы еще посмотрим. – пробурчал под нос Тезей.
В любом случае сдаваться он не собирался. И играть с этим чудовищем тоже, это не бык для игр на арене, это убийца.
Едва оказавшись на арене, Тезей взглядом воина заметил два копья, прислоненные к стене подле ворот, через которые выпустили Быка. Видно, забыли стражники. А еще короткий клинок с зазубринами по одной стороне, висящий на поясе. И все, никакого другого оружия. В священных играх оружие не применяется, на то и игра.
Два копья, всего два копья против такого чудища. Эти копья даже не пробьют его шкуру, блестящую на солнце, как бронзовые доспехи. И клинок почти бесполезен, он только разъярит, но не убьет. Мелькнула малодушная мысль, что если разозлить Быка по-настоящему, то смерть от его рогов будет скорой, но Тезей сам себе запретил об этом думать. Нет, царь Минос, ты не увидишь трусости сына Эгея и Посейдона, я буду биться до конца, а если и умру, то вместе с твоим чудовищем, потому что перегрызу ему горло, даже будучи насаженным на его рога!
Мысли метались, перебивая одна другую.
Главное – не смотреть в налитые кровью глаза этого чудища. Взгляд не менее опасен, чем мощь туловища!
Взгляд?!
Да, его шкуру не проколоть, его кости не поломать, но глаза-то не защищены толстой кожей, они уязвимы. Только они, губы и ноздри, но последние бесполезны, лишь сильней разъярят, а вот глаза…
Два копья – два глаза и всего одна попытка. Бросать придется одновременно, промахнуться нельзя ни одной рукой, а броски должны быть столь сильны, чтобы копье обратно не только не выпало, но и не смогло быть вырванным, если бык потрется головой о стену арены.
Однако до копий еще нужно добраться. Подход к ним загораживал собой Бык.
Ну что ж, если Быка нельзя обойти, придется через него прыгать. Вот когда Тезей с благодарностью вспомнил странную учебу Дедала. Как мог мастер предугадать, что именно понадобится его новому знакомому?
Священный танец с Быком. Хорош танец, если Бык в два раза больше самого рослого быка в стаде. На его спину и с помощью друзей запрыгнуть тяжело, а Тезею предстояло перепрыгнуть и не потерять равновесие, если упадет, то будет растоптан чудовищем раньше, чем успеет подняться на ноги. Нет держащего за рога быка (да и кто из танцоров сумел бы хоть на мгновение удержать такую громадину?), нет страхующего товарища позади, который поможет спрыгнуть со спины.
Но и выбора тоже нет. Если промедлит еще мгновение, то Бык просто нанижет его на рога и размажет бездыханное тело по стене арены.
Ну, уж нет! Тезей подобрался, прикидывая расстояние до быка, и начал движение вперед. Самое трудное в прыжке не совершить переворот над спиной животного, даже не удачно приземлиться, а точно рассчитать сам момент прыжка. Начнешь отрываться от земли на мгновение раньше, и вместо спины угодишь на рога, опоздаешь – рога встретят тебя еще на земле.
Сильные ноги оттолкнулись от земли в нужное мгновение, толпа на трибунах ахнула, когда тело Тезея вдруг подлетело вверх, перевернулось и… оказалось позади Быка, причем на ногах! Бык, не обнаруживший перед собой человека, на несколько мгновений замер в недоумении, потом мыкнул и начал поводить головой, чтобы разглядеть, куда же девался червяк, предназначенный ему в жертву.
Этого времени Тезею хватило, чтобы метнуться к копьям и схватить их.
Быку вовсе не был нужен этот человечек, но животное основательно раздразнили, прежде чем выпустить на арену, потому любое существо, оказавшееся напротив, привлекло бы внимание, а уж тот, что посмел куда-то деваться, тем более.
Повернувшись и повернув голову, Бык обнаружил пропажу. Снова раздалось раздраженное мычание.
Окружающее для Тезея перестало существовать, только Бык и он сам, только два копья в руках и эти налитые кровью глаза.
– Артемида. Богиня, ты всегда помогала мне во время охоты, помоги и теперь.
