— Я не надеялась найти что-либо, касающееся тебя, пока мне не попалось это. Но ты не должен опасаться, я сохраню твой секрет.
— Я уже слышал это раньше.
— Но не от меня. Я никому не скажу, Синклер, и твоя бабушка не сделает этого.
Как ни странно, в глубине души маркиз доверял ей с того самого момента, как заметил ее, без всякого логического объяснения, несмотря на компанию, в которой она вращалась.
— Очевидно, ты не собираешься рассказывать об этом, но помни, Лисичка: это не просто секрет, а очень опасный секрет.
— Мне не пять лет, и я все понимаю, но никто не запретит мне помочь тебе.
Синклер коснулся ее щеки.
— Ты слишком хороша, чтобы рисковать в этой игре. Я уже многих пережил и не хочу добавить твою смерть к печальному списку.
Ее фиалковые глаза сузились.
— А для чего я не слишком хороша? Для вечеринок? Танцев? Чтобы делить с тобой постель? У меня остается масса свободного времени.
— Виктория…
Она встала и бросила ящик на кушетку.
— Не пытайся дурачить меня. Я разгадала тебя, Синклер. Почему ты думаешь, что сможешь удержать меня от поисков убийцы?
Ситуация начинала выходить из-под контроля. До сих пор никто и никогда не оспаривал его решений.
— Привязав к ножке кровати, я уберегу тебя почти от всего. Я не могу рисковать тобой.
— Это так знакомо! — раздраженно заявила она. — Ты огромный, сильный и считаешь, что можешь указывать мне. Но я ни за что…
Кто-то постучал в дверь гостиной.
— Леди Олторп?
— Пропади вес пропадом, — раздраженно сказала она. — Майло, я не могу открыть дверь в таком виде.
Синклер поднялся с кушетки.
— Я могу.
— Но ты… мы…
Он от души наслаждался ее взволнованным видом.
— Теперь мы женаты. Так что все в порядке.
Когда маркиз подошел к двери и распахнул ее, то с удовлетворением отметил растерянное выражение на лице дворецкого.
— В чем дело?
— М-м… я… дело в том, что гости леди Олторп прибыли к обеду.
— Что еще за гости?
— О нет! — воскликнула Виктория и помчалась в свою спальню.
Синклер посмотрел ей вслед, затем взглянул на дворецкого.
— Я сообщу об этом маркизе, — сказал он, закрыв дверь. Он вошел в ее гардеробную.
— Кого ты пригласила на обед?
— Я собиралась посидеть с тобой и объяснить все спокойно и разумно, — оправдывалась Виктория, хватаясь то за платье, то за чулки, — а потом узнала, что ты поколотил лорда Уильяма, и это было так романтично… А сейчас я опять все испортила.
Она выглядела как миниатюрный вихрь. Очевидно, гости не были приятной новостью, но раз уж все равно они здесь…
— Скажи мне, дорогая, кто там внизу?
Она зажмурилась, затем открыла один глаз.
— Твоя бабушка и твой брат.
— Я, должно быть, глохну, — медленно произнес Синклер. — Ты в самом деле пригласила мою семью на обед, не сообщив мне об этом и не получив согласия?
— Да, и я рада этому. Ты не увидел лицо своей бабушки, когда она поняла…
— Что я не безнадежный повеса, каковым она меня считала? Я бы предпочел, чтобы она разочаровалась во мне, только бы оставалась в живых. — Маркиз подобрал одну из ее туфелек и запустил в спальню. Туфля со стуком ударилась о стену. — Проклятие!
Она подняла с пола серое вечернее платье и покинула гардеробную, бросив на ходу:
— Тогда не спускайся вниз, вот и все.
Они уже доедали жаркое с картофелем, когда дверь в столовую распахнулась. Виктория подняла голову. Синклер, наконец-то! Он все еще был взволнован, но все-таки пришел, чтобы составить ей компанию. Она усмотрела в этом хороший знак; иначе у нее не было бы возможности помочь ему или заставить понять ее.
Она была намерена спасти Синклера Графтона от него самого и от стены, которую он воздвиг, чтобы защитить свою семью от неизвестного убийцы брата.
— Добрый вечер. — Маркиз подошел к бабушке и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку.
Августа протянула руку и погладила его лицо.
— Тебя тоже поцеловать, Кит? — осведомился он. Его брат усмехнулся:
— Достаточно будет и рукопожатия.
Маркиз так и сделал, затем сел напротив Виктории. Она надеялась, что он поцелует ее, но, с другой стороны, предпочла бы, чтобы муж был сердит на нее, а не на свою семью.
— Вижу, ты сохранил большую часть слуг, — прокомментировала Августа, кивая в сторону Майло.
— Это имело смысл. Они знают дом лучше меня.
— Завтра состоятся лодочные гонки на Темзе, — произнес Кит, не переставая жевать запеченный окорок. — Я поставил двадцать фунтов на Дэша, потому что он пополнил свою команду тем греческим грубияном Стефано. Вы собираетесь туда?
— Это не входило в мои планы. — Взгляд Синклера, который он послал жене, ясно говорил, что один обед не в состоянии примирить его с семьей.
— Впрочем, я подумаю. У меня по крайней мере будет возможность услышать последние оксфордские сплетни.
Кит широко улыбнулся:
— Отлично. Только не ставь на Дэша, иначе спугнешь всех моих потенциальных жертв и разрушишь мои планы. — Кристофер повернулся в сторону Виктории: — Бабушка отказывается присутствовать, но вы согласитесь нас сопровождать, Лисичка? Это будет страшно забавно.
Синклер продолжал трапезу, не давая ей возможности решить, хочет ли он, чтобы она присоединилась к ним, или нет. Однако само его молчание содержало намек, который был ей нужен.
— Спасибо, Кристофер, но я завтракаю с друзьями.
Лицо Синклера осветилось.
— Случайно, эти друзья не женского пола?
Она засмеялась.
— Ты хочешь встретить кого-нибудь? Я уверена, что смогу организовать это.
— Прекрасная идея, дорогая, — сказала Августа.
— Правда? — недоверчиво спросил Кит.
— Да. Ваше вступление в нашу семью, Виктория, и возвращение Синклера в Лондон — эти два события заслуживают того, чтобы их отметить. Я хочу устроить бал в Друсбери-Хаусе.
— Бабушка, ты прелесть! — воскликнул Кристофер.
— Достичь подобного статуса было целью всей моей жизни, — насмешливо произнесла Августа, но ее глаза засветились.
Судя по лицу Синклера, он отнюдь не радовался этой идее. Планы Августы по объединению семьи оказались под угрозой. Тогда Виктория захлопала в ладоши и изобразила восторженную улыбку.
— Какая великолепная мысль, Августа! Могу я по крайней мере помочь вам со списком гостей?
— Конечно. Если мы хотим осчастливить Кристофера, то обязательно должны пригласить ваших друзей.
— И когда же состоится это выдающееся событие?
— Как насчет пятнадцатого? У нас будет четыре дня, чтобы разослать приглашения, и десять на подготовку.
Виктория встала и, обойдя стол, приблизилась к мужу.
