красовался браслет, и Гарриет спросила, сколько сейчас времени. Оказалось, что уже было без четверти двенадцать.
— Мы встречаемся с домовладельцем в полдень, — сказала Гарриет.
Софи, казалось, не услышала ее. Она вынимала из свертка белье, один предмет за другим, и с наслаждением его изучала. Разглядывая бантики, разглаживая кружевные ленточки, она медленно убирала обновки в комод. Покончив с этим занятием, она упала на постель.
— Вчера ночью я гуляла с друзьями, поэтому сегодня утром я ленюсь, — объявила она.
— Когда мы можем выйти?
— Выйти? Куда выйти?
— Гай сказал, что вы сходите со мной к домовладельцу.
— К кому?
Гарриет объяснила цель своего визита. Софи недоуменно слушала, опираясь на локоть.
— Он сказал, что вы ко мне придете. Просто по-дружески, понимаете? Он не упоминал никакого домовладельца.
Любуясь своими ногтями, Софи добавила с видом человека, который понимает Гая куда лучше, чем Гарриет:
— У него столько дел, что он не может всё помнить, знаете ли.
— Так вы можете со мной сходить?
— Ну что вы. Мне надо принять ванну. Потом мне надо одеться, а на это нужно много времени, потому что за обедом у меня встреча. А еще ногти. Мне нужен еще один слой лака.
Весь вид Софи говорил, что чем мельче и суетнее эти планы, тем милее они должны казаться. Увидев недоумение на лице Гарриет, она рассмеялась.
— Вы же можете сама с ним встретиться. Вы что, боитесь?
— Нет, — сказала Гарриет, после чего, желая дать Софи последний шанс, добавила: — Беда в том, что я не говорю по-румынски.
— Но хозяин будет говорить по-французски. Вы же наверняка хорошо знаете французский?
— Почти не знаю.
— Как это? — От изумления Софи заговорила еще более высоким голосом. — Девушка из хорошей семьи может не говорить по-французски?
— В Англии — да.
Гарриет встала.
Провожая гостью, Софи решила приободрить ее:
— Хозяин вас не съест. Он увидит одинокую леди и будет особенно вежлив!
Сама мысль об этом, казалось, очень ее веселила.
Гарриет увидела Гая только вечером. Она сообщила ему, что обо всём договорилась с домовладельцем и сняла квартиру на полгода.
— А что сказала Софи?
— Ее там не было.
— Она же поговорила с домовладельцем?
— Нет, она не пришла. Когда я за ней зашла, она еще не оделась.
— Она же обещала, что сходит с тобой.
— Она сказала, что не поняла тебя.
По выражению лица Гая можно было не сомневаться, что Софи прекрасно всё поняла. Он замаскировал свое недовольство бурным восхищением в адрес жены.
— Так ты сама со всем разобралась? Ты просто чудо! Теперь у нас есть квартира! Это надо отметить.
Гарриет понадеялась, что теперь она хотя бы несколько ближайших дней ничего не услышит о Софи.
10
Переехав, Принглы обнаружили, что переговоры Гарриет с домовладельцем на смеси английского, французского, румынского и немецкого прошли далеко не так удачно, как они полагали. Мебели не хватало, прикроватный коврик исчез. В кухне осталось всего две кастрюли. Когда Гай позвонил хозяину, тот ответил, что предупреждал госпожу Прингл о том, что заберет эти вещи.
Кроме того, они обнаружили, что для того, чтобы воспользоваться электричеством, газом, водой и телефоном, им придется оплатить счета предыдущего жильца, бесследно исчезнувшего английского журналиста.
Квартира находилась на последнем этаже дома, стоявшего на площади. Гостиная имела форму гроба и располагала пятью дверями: на кухню, в спальню, в свободную комнату, на балкон и в прихожую. Сам дом был довольно хлипким. Оставшаяся мебель выглядела потертой, но арендная плата была невысока.
День переезда выдался необычайно холодным. Консьерж втащил их багаж в квартиру, потрогал батарею и ухмыльнулся. Заметив это, Гарриет сама прикоснулась к батарее и выяснила, что та почти не греет. Она попросила Гая узнать, всегда ли здесь так.
Да, квартиру было тяжело сдать, потому что здесь холодно. Отсюда и низкая цена. Консьерж объяснил, что мощности бойлера не хватает, чтобы прогреть верхний этаж. Затем он занервничал и подчеркнул, что это квартиры высочайшего класса, потому что в каждой не одна, а целых две комнаты для прислуги. Он показал палец, затем присоединил к нему второй. Две. Одна за кухней, вторая на крыше. Гарриет сказала, что не видела за кухней никакой комнаты. Консьерж жестом велел ей следовать за ним и показал ей комнату размером примерно три фута на шесть, которую она приняла за стенной шкаф. К ее удивлению, Гай воспринял это совершенно спокойно. Он сказал, что большинство слуг в Румынии спит на полу в кухне.
Разложив вещи, они вышли на балкон посмотреть на принадлежащий им вид. Перед ними высился королевский дворец. Прямо под ними стояла церковь с позолоченными куполами и крестами, уцелевшая в ходе разрушений. Кроме этой по-византийски очаровательной церквушки да пышного дворцового фасада, все прочие постройки были самыми обычными, к тому же многие были разрушены, так что панорама в целом выглядела довольно убого.
День клонился к вечеру. С размытого цитрусовыми закатными мазками неба сыпался мелкий снег. Окружающие дома прямо на глазах погружались во тьму. По одному вспыхивали фонари. На Каля-Викторией уже засияли первые витрины. У дворца заиграла труба.
— Знаешь, что это за мелодия? — спросил Гай. — Коней напои да коней накорми, дай сена, травы и зерна. А если не сможешь, мы сразу узнаем, придем и накажем тебя.
Гарриет раньше не слышала эту песенку и попросила его повторить. Тем временем где-то внизу раздался скрип. Дверь церкви открылась, и луч света упал на припорошенную снегом брусчатку. Ко входу подъехала крытая повозка, из которой вышли две женщины, напоминавшие медвежат в своих шубках и сапогах на меху. Входя в церковь, они набросили на лица вуали.
Этот эпизод, произошедший буквально перед ними, прямо под их балконом, странным образом растрогал Гарриет. Она впервые ощутила, что ее жизнь стала частью происходящего в этом городе. Возможно, они проживут здесь шесть месяцев, а может быть, оседлая жизнь продлится целый год или даже больше. За это время из гостей они станут соседями. Надо было обустраиваться.
— Могло быть и хуже, — сказала Гарриет. — Мы здесь в самом центре событий.
Она видела, что Гаю, как и ей самой, неожиданно понравилось их новое жилье — куда сильнее, чем он показывал.
— Надо купить что-нибудь в квартиру, — сказала она. — Может, у Дымбовицы что-то будет?
— Почему бы и нет?
Семестр закончился, у Гая начались каникулы. Он был в приподнятом настроении: переезд завершен, впереди отдых.
— Сначала мы пойдем и выпьем чаю в «Мавродафни».
Это был новый ресторан, самый дорогой в Бухаресте, а значит, самый модный в последнее время. Принглы уже бывали там, но в этот
