— В Лондоне, в отеле «Блейк». Кажется, он действительно ждет от нас весточку.
— Черт возьми, это слишком опасно! Мне очень неловко, Лора, но…
— Ты думаешь, Бен опасен? Или нам опасно писать ему?
— Я не знаю. Может быть, и то и другое. Как бы там ни было, он настаивает, чтобы мы написали ему, потому что боится, что мы выдадим его.
— Это смешно, он знает, что этого мы не сделаем.
Клэй пожал плечами:
— Я просто думаю, что нам слишком здорово здесь, почему мы должны рисковать?
Лора смотрела на письмо, которое сжимала в руке. Пока Клэю нравится с ней, он не уйдет. Пока он думает, что Бен опасен, он не пойдет к нему.
— Ты пойдешь в колледж? — спросила она.
— А-а, дерьмо! — Клэй скорчил ужасную рожу. — Слушай, я — никудышный студент, и я знаю это. Я буду учиться работать. Это у меня получается.
— Работать где?
— Пока не знаю! Может быть, в отеле «Сэлинджер». Феликс сказал, что может появиться такая возможность.
— Феликс?
— Возможно, он сказал это, потому что его попросила Ленни, но я не спрашивал. Он заговорил об этом, а я сказал, что мне это будет интересно.
— А как же со школой?
Он пожал плечами:
— Дерьмо. Я, конечно, могу закончить школу и получить диплом, а потом сказать, что видел их диплом в гробу. Но потом буду заниматься чем захочу, так?
Лора улыбнулась. Она хорошо относилась к Клэю и даже к Бену. Она не простила его, но он скучал по ней, и нравилось ей это или нет, она скучала по нему тоже и ничего не могла поделать с этим. А теперь, когда она решила написать ему, у нее сразу стало легче на душе. Хуже не будет, если она станет поддерживать с ним связь, а может, даже найдет возможность вернуть драгоценности Ленни, если он не продал все.
— Ты помогаешь на рождественском ужине? — спросила она Клэя. У Бена не будет рождественского ужина вместе с семьей: первое Рождество, когда они не соберутся за ужином вместе.
— Мы с Эллисон украшали дом — развешивали всюду зелень и еловые ветки.
— Вы делаете это вдвоем? Занимаетесь растениями?
— Очень увлекательно. Я бы лучше занялся ею, но она подцепила, — он выразительно подвигал носом, — опытного любовника.
— Клэй, она не говорила ничего подобного!
Он пожал плечами:
— Тебе лучше знать, вы всегда шепчетесь вдвоем. А я просто маленький братец, не так ли? Что я могу знать? Не такой уж я взрослый, чтобы как следует трахаться или заниматься чем-либо подобным.
Лора подавила желание спросить, сколько у него было женщин. Через пару месяцев ему исполнится восемнадцать, а ей — девятнадцать, оба были вполне взрослые, чтобы иметь личную жизнь, куда никому нет доступа.
— Найди кого-нибудь своего возраста, — легко сказала она. — Это намного проще и гораздо интереснее. — Она поцеловала его в макушку. — Я напишу Бену, что ты любишь его и скучаешь.
— Дерьмо! — Неожиданно его голос стал совсем молодым, почти веселым, а мрачные нотки исчезли. — Можешь написать, что у меня все в порядке и я уже забыл, что значит жить вместе с ним.
— Не думаю, что напишу это, — тихо ответила она, и тем же вечером, за чудесным столом орехового дерева, принадлежавшим Феликсу, она писала:
«Дорогой Бен!
Я тоже скучаю по тебе, хочу, чтобы мы писали друг другу и оставались друзьями, но, пожалуйста, не приезжай сюда и не звони нам. Никто о тебе не знает, пусть все так и останется. Ты должен это понять. Здесь все так чудесно, мы счастливы и не хотим потерять все это. И не хотим, чтобы нас вынудили уехать. У меня столько всего нового в жизни…»
Прошло три месяца, прежде чем она получила ответ Бена: очень короткое письмо о Лондоне и новой работе в другом отеле. Он писал, что любит их, как будто они были просто друзьями. После этого они с Лорой обменивались письмами раз в несколько месяцев и посылали открытки в дни рождения. Лоре хотелось бы более теплых отношений, но она не представляла, как именно это сделать. Она все еще злилась на Бена, но все те события казались произошедшими так давно, что ее гнев потерял свою силу. И она скучала по нему, ей хотелось, чтобы у нее снова был сильный старший брат, которого она помнила, но не знала, как вернуть это. Поэтому они просто продолжали время от времени переписываться. По крайней мере, она знала, что не порвала с ним отношений.
Клэй отказался читать письма Бена, хотя Лора каждый раз предлагала ему это, но слушал, когда она рассказывала о новой работе Бена в Лондоне и о другой, когда он оставил эту. О его переезде в Монте-Карло, где он работал в двух отелях в течение восьми месяцев, и наконец, о его переезде в Амстердам, где снова работал в отеле в службе безопасности.
— Какое прекрасное место для вора, — прокомментировал Клэй.
Лора не ответила. Но потом опять наступило Рождество, и это был второй год ее учебы в колледже, воспоминания о Бене уже не трогали ее так, как раньше. На самом деле было очень тяжело вспоминать, что значило зависеть от него и быть частью его жизни. Теперь она зависела от Оуэна.
В рождественское утро они завтракали у него в кабинете, как и год назад. На этот раз Оуэн вручил ей конверт с чеком, на котором сумма не была проставлена.
— Переделай свою квартиру, — сказал он. — Не живи больше в тени Феликса и Асы. Сделай эти комнаты своими собственными. Я не могу понять, отчего ты так долго выжидала.
— Я думала убедиться в том, что вам нравится мое присутствие здесь. Что было, если бы вы меня отослали?
Он улыбнулся той спокойной улыбкой, которая предназначалась только ей, что с самого начала их знакомства так нравилось Лоре.
— На самом деле ты за это не волновалась.
Она улыбнулась в ответ, покачала головой, но в действительности это было так. Беспокойство всегда жило в ней, даже тогда, когда она думала, что забыла об этом навсегда. И по прошествии стольких месяцев полиция могла что-то выяснить о Бене и сообщить Оуэну, или полиция Нью-Йорка могла известить Сэлинджеров, что она стоит на учете в картотеке среди тех, кто пойман когда-то на воровстве, или Клэй сболтнет что-то лишнее, что выдаст их.
Время шло, и она чувствовала себя все более спокойно, но страх не покинул ее окончательно, только спрятался глубоко внутри и не показывался на поверхности ее новой жизни, и иногда, в ранние предрассветные часы, когда проезжала машина с овощами или резко хлопала дверца автомобиля, она испуганно просыпалась и лежала в постели, свернувшись калачиком, стараясь отогнать свои страхи. Она держала все глубоко в себе, и когда прошел еще один год, Лора, проснувшись ночью, уже спокойно поворачивалась на другой бок и продолжала спать. Прошло три года. Полиции приходилось расследовать сотни новых преступлений, ни одна драгоценность не стоила того, чтобы терзаться столько времени. Кроме того, Оуэн поправился совершенно, играл в гольф летом и в теннис зимой и проводил несколько часов в неделю на работе; почти отойдя от дел, он все еще настаивал на полной информации о работе отелей. И Лора уже не была той прежней девочкой. Если бы появился некто, кто искал бы ее, то сразу понял, что она уже другая, а девочка, которая была прежде воровкой, исчезла навсегда. Клэй тоже стал другим, еще красивее, и в нем стал появляться лоск, как у Бена. Он закончил школу и работал в Филадельфии. Удивительно, но Феликс сдержал слово и нашел ему место помощника клерка в «Филадельфии Сэлинджер». Он приезжал на выходные дни в Бостон, чтобы повидаться со школьными друзьями, и когда он пришел к Лоре на вечеринку в честь помолвки Эллисон, привел с собой девушку по имени Бани Кирк.
