сделаны из одного и того же материала. Мы все на 99,9% идентичны, генетически. Я прав, доктор Белджам?
- Да, да, да, пока что вы правы.
- Доктор, если вы не возражаете, не могли бы вы предоставить группе изученное вами определение жизни?
- Жизнь? Ну, все живые существа, чтобы считаться живыми, должны соответствовать определенным критериям. Эти критерии варьируются в зависимости от ученого. Но я бы определил жизнь как структуру, которая может размножаться, дышать, создавать энергию для себя и реагировать на изменения окружающей среды. Кроме того, жизнь может прекратиться.
- По этому определению, огонь - это живое существо, - сказал Форенци.
- Огонь - это химический процесс, известный как горение.
- Но разве жизнь также не является химическим процессом?
- Ну, да. - Белджам несколько раз кивнул. - Это, конечно, безусловно, так.
- Мы все состоим из химических веществ. - Форенци развел руками, указывая на всех сидящих за столом. - Химические реакции позволяют нам метаболизировать пищу и кислород, а также выводить отходы. Они отвечают за деление клеток. Старение. Сами мысли, которые у нас в голове. Эмоции. Доктор Белджам, вы можете объяснить химию эмоций?
- Ну, в ответ на стимул, или в некоторых случаях из-за проблем с лимбической системой, наше тело выделяет нейротрансмиттеры и гормоны, которые диктуют нам, как мы относимся к определенным вещам. Когда мы смотрим грустный фильм, мы плачем. Когда мы встречаем кого-то, кто нам нравится, мы привязываемся. Это химические вещества, которые мы производим сами и которые выработались у нас, чтобы помочь нам адаптироваться к различным ситуациям.
- Мгновенная привязанность матери к своему ребенку, когда он рождается, не объясняется любовью, - сказал Форенци, сосредоточившись на Саре. - По крайней мере, не только любовью. Это происходит потому, что во время родов организм матери наполняется окситоцином. Это не только запускает лактацию, но и вызывает невероятно сильную эмоцию материнской любви. Что приводит нас к страху.
Форенци раздвинул ладони, как проповедник, обращающийся к прихожанам.
- Друзья мои, я выделил нейротрансмиттер, который активирует реакцию страха. А это значит, что очень скоро я открою способ контролировать страх.
Мэл, который с жадностью поглощал стейк, нарезанный для него женой, оторвался от пищи и с новым интересом взглянул на доктора.
- Вы можете вылечить страх? - спросил он.
- Я очень близок к этому, мистер Дайтер. Страх зарождается в миндалине, которая расположена в медиальной височной доле мозга. Когда вы пугаетесь, она выделяет гормоны и нейротрансмиттеры, которые стимулируют реакцию страха. Вам известны его симптомы. Паранойя. Учащенное сердцебиение. Сухость во рту. Потливость. Одышка. Легкое головокружение. Чувство безнадежности. Поскольку многие из вас пережили ужасные события, химия вашего мозга физически изменилась. Вот почему вы продолжаете постоянно бояться. Ваш разум все еще думает, что он в опасности, и продолжает накачивать ваше тело химическими веществами.
- Итак, вы собираетесь проверить нашу кровь на наличие этих химических веществ, - сказал доктор Белджам, - затем напугать нас и снова проверить нашу кровь. А потом, как я понимаю, вы попытаетесь как-то блокировать страх?
- Всему свое время, доктор. Всему свое время.
- Так почему же мы с мистером Веллингтоном здесь? - спросил Пэнг.
- Каждый хороший эксперимент нуждается в контроле, - сказал Форенци. - Ваш скептицизм обеспечит базовый уровень метусамина.
- Метусамин? - спросил Белджам. - Метус по-латыни означает страх. Значит, метусамин...
- Метусамин - это выделенный мной нейротрансмиттер, который отвечает за реакцию страха. Верно, доктор Белджам. И я синтезирую белок-транспортер...
- Который прекратит действие метусамина! – взволнованно выкрикнул Белджам. - Как близко вы подошли к синтезу?
- Мне удалось вызвать бесстрашие у примата, панамской ночной обезьяны.
- Для меня будет честью просмотреть данные ваших исследований.
- Со временем, доктор.
- Вы испробуете на нас свое открытие? - спросил Мэл. Жизнь без страха была слишком ценным подарком, чтобы поверить в это. Возможность снова спать спокойно, жить без постоянной паранойи. Такой препарат был бы просто чудом.
- Очень скоро. И ваше присутствие здесь, мистер Дайтер, поможет ускорить этот процесс.
Деб коснулась его руки. Он посмотрел на жену и увидел, что у нее слезы на глазах. А потом понял, что и у него тоже.
- Итак, давайте закончим трапезу, - сказал доктор Форенци, поднимая бокал с вином, - а затем начнем процесс запугивания вас, моих гостей, до смерти.
Все подняли бокалы. Они все были взволнованными, кроме полицейского, выражение лица которого оставалось нейтральным. Мэл наклонился к своей жене:
- Может быть, ты была права, дорогая. Может быть, эта поездка станет ответом на наши молитвы.
- Я люблю тебя, Мэл.
- Я тоже тебя люблю.
Они быстро поцеловались, и Мэл вернулся к своему стейку. Полицейский, Том, посмотрел на него, и его спокойное выражение лица сменилось чем-то другим.
Беспокойство.
Неужели Том знал что-то, чего не знали остальные?
Облегчение Мэла испарилось, и беспокойство вернулось.
После ужина он встретится с детективом, и попытается выяснить, что того так тревожит.
Может быть, все действительно было так, как казалось - миллион долларов и лекарство.
Но, может быть, Форенци просто разыгрывал их всех.
И они все здесь, как откормленные индейки перед обедом в День благодарения.
Глава 24
Фрэнк
Доктор Фрэнк Белджам поднимался с Сарой на второй этаж и удивлялся тому, как круто меняется жизнь.
Еще несколько дней назад он ненавидел свою работу и свою жизнь. Он был одинок, подавлен и жил в постоянном страхе.
Теперь же он находился рядом с прекрасной женщиной и впервые осмелился подумать о будущем.
Белджам не был склонен к мечтательности. Другие сочли бы его фаталистом, но для Белджама это означало реализм, который действительно означал, насколько все плохо. Но здесь, в Доме Батлера, он предавался мини-фантазиям, в которых у него, Сары и Джека был где-то дом. Они играли в игру "Монополия", которую он любил в детстве. Он видел, свою новую семью, смеющуюся вместе с ним, а от пирога, остывающего на подоконнике, исходил аромат печеных яблок. Они с Сарой приняли препарат – метусамин – созданный Форенци, и ни один из них больше не боялся. Жизнь была не тем, что можно терпеть. Жизнь – это то, что ценится.
Конечно, нелепое представление своего будущего. Но сама мысль об этом радовала его, и он прижимал ее к себе, как спасательный круг.
- Вот ваша комната.
Белджам вынырнул из задумчивости и увидел, что один из мужчин в
