— Маршал, у меня есть все основания думать, что кто-то приложил определенные усилия, чтобы бросить на меня тень и на какое-то время убрать отсюда. Могу я дать вам слово, что появлюсь в Эль-Пасо, как только здесь все уладится? Моему слову можно верить, и в Эль-Пасо это известно многим.
— Извините, — с сожалением произнес Коллинз. — Я должен исполнять приказы.
— Я понимаю, — кивнул Сабри. — У меня тоже есть долг. Он заключается в том, чтобы защитить Дженни Куртин от тех, кто пытается силой выгнать ее с собственной земли. Именно это я и намерен делать.
— Таков ваш долг? — Коллинз холодно, но с удивлением разглядывал его. — После того, как вы убили ее мужа?
— Причина вполне достаточная, сэр! — откровенно заявил Сабри. — Не я затеял эту ссору. Куртин стал угрожать мне. Он был возбужден, встревожен и совершенно вымотан. Но все же, умирая, он попросил меня передать его жене пакет и проследить за тем, чтобы она не осталась без защиты. Этот долг, сэр, — он посмотрел на Коллинза в упор, — превыше всего.
— Я рад бы учесть это, — признал Коллинз. — Вы кажетесь мне джентльменом, сэр, а это качество встречается в людях слишком редко. К сожалению, у меня приказ. Однако, если между вами произошла честная драка, понадобится немного времени, чтобы все прояснить.
— Здешним крысам, — возразил Сабри, — как раз и нужно несколько дней!
Мэт понимал, что спорить бесполезно. Но он сидел на быстрой лошади, а вдоль дороги тянулся густой сосняк. Ему потребовалась бы всего одна минута…
Как будто разгадав его намерение, Кэмп Гордон неожиданно подстегнул своего серого и оказался между Мэтом и маршалом, и почти в тот же момент Мэт ткнул лошадь Трумбулла под ребра носком ботинка. Полудикий мустанг начал яростно брыкаться. Резко развернув коня, Мэт всадил ему в бока шпоры. Испуганное животное в два прыжка оказалось далеко среди сосен и понеслось, как вспугнутый олень.
Позади прогремел выстрел, потом еще один. Оба срезали ветви над его головой, но лошадь продолжала бежать, а он прочно сидел в седле. Сабри углубился в лес под прямым углом, но почти сразу же свернул в сторону Пайвотрока. Слева от него открылся Вельветовый каньон, и он быстро повернул чалого в его устье.
Проехав по каньону почти милю, он выбрался из него и ненадолго задержался в рощице на вершине небольшого кряжа, чтобы только оглянуться назад.
По тропе растянулась цепочка всадников, но все они разбрелись кто куда, разыскивая следы. Неподалеку от них одинокий всадник, по всей видимости, наблюдал за происходившим. Мэт усмехнулся; должно быть, это Гордон, и с ним все в порядке.
Повернув лошадь, он проехал по выступу скалы, пока тот не закончился, затем спустился на плотный песок и углубился в лес, где на мягком ковре из иголок почти не оставалось следов.
Вдалеке с левой стороны находился холм Синч-Хук, а немного ближе, справа, — холм Двадцать Девятой Мили. Направив лошадь между ними, но строго держась на северо-запад, Мэт решил пробраться к каньону Хорстэнк. Спустившись в него, продолжал двигаться на северо-запад, потом свернул на юг и наконец въехал в еще более глубокий каньон Калфпен.
Здесь Мэт стреножил лошадь на крошечной поляне посреди валунов и, положив винтовку на колени, устроился отдохнуть. Через час он взобрался на выступ на верху каньона, но нигде не заметил никаких признаков погони. Стука лошадиных копыт до него тоже не донеслось.
На дне Калфпена, от того места, где он оставил лошадь, бежал ручей. А вот с едой опять предстояло что-то придумывать. Он очистил от шелухи пригоршню семян чиа и съел их вместе с кедровыми орешками.
Сабри не сомневался, что арест его организован либо Галушей Ридом, либо Принсом Маккарреном. В любом случае он теперь стал беглецом. Если отряд поедет дальше, на ранчо, у Рейфа Коллинза будет возможность поговорить с Дженни Куртин. Мэт почувствовал дурноту при мысли о том, как судебный исполнитель сообщит ей, что он убил ее мужа. Разумеется, рано или поздно она все равно об этом узнает, но он хотел сказать ей это сам, в подходящее время.
ПРИМАНКА ДЛЯ ЖЕРТВЫ
Когда спустились сумерки, он сел на чалого и направился вниз по Калфпену к источникам Фоссил. По дороге он обдумывал план действий. Арестовал его Коллинз или нет, но с ранчо его все же выкурили, и они вполне могли именно сейчас нанести удар. Теперь у них есть основания полагать, что он покинул эти места. Вполне вероятно, что Рид действительно думает, будто он приехал сюда с целью самому захватить землю Куртина.
Наконец он устроился на ночь в лощине над источниками Фоссил и крепко проспал до тех пор, пока из-за скал не выползло утреннее солнце, засияв ему прямо в глаза. Он поднялся, сделал себе легкий завтрак, состоявший из кофе и вяленого мяса, и сел в седло.
Куда бы он ни подался, рассчитывать, как раньше, на дружескую встречу ему не приходилось. Обвинение, брошенное Ридом в «Йеллоуджэкете», наверняка вызвало у людей сомнения или явные подозрения на его счет, и теперь вся округа будет знать, что его разыскивает судебный исполнитель Соединенных Штатов.
Обдумывая, как поступить, Мэт Сабри направился через горы на запад. К вечеру следующего дня он расположился на привал в зловещей тени холма Туррет; всего несколько лет назад майор Рэндалл в темноте поднялся на его вершину на удивление всему лагерю апачей. Проснувшись на рассвете, Мэт произвел тщательную разведку в окрестностях Йеллоуджэкета.
В городе происходило какое-то движение — более оживленное, чем обычно бывает в столь ранний час. У коновязи он увидел длинную вереницу оседланных лошадей. Он ломал себе голову, что бы это могло значить, внимательно разглядывая ее в бинокль с гребня горы. Коллинз еще не мог вернуться, следовательно, в городе кто-то другой. Приглядевшись, Мэт понял, что это организованное движение.
Он все еще наблюдал, когда из задней двери здания по соседству с салуном вышел человек в выцветшей красной рубашке, подошел к лошади, тщательно спрятанной позади дома, и вскочил в седло. Издалека Мэт не мог угадать, кто это такой. Человек ехал верхом как-то странно. Внимательно разглядывая его в бинокль — реликвию тех лет, что Сабри провел на военной службе, — Мэт вдруг понял, почему всадник выглядит непривычно. Его выделяла восточная манера держаться в седле!
Это вовсе не уроженец Запада, который сидит в седле, лениво развалившись и ссутулившись, а не держится прямо, как кавалерист. Незнакомец склонялся на шею лошади — плохая привычка для многомильных прогулок верхом по пустыне и горам. И все же Мэта больше заинтересовало то, что он уехал тайком, чем его стиль верховой езды. Через несколько минут он определил, что выбранный всадником путь вскоре приведет его к подножию горы, с которой он наблюдал.
