Я перехожу прямо к рассмотрению отдельных юридических случаев в том же порядке, как при изложении присяги. Сначала коснусь оправдательного решения, а потом – обвинительного.
Оправдательное решение может прежде всего иметь место между одним из многих верителей и общим должником. Об этом случае в наших источниках права не упоминается. Но я, не колеблясь, признаю за должником exceptio rei judicatae даже против последующего иска всякого из совокупных кредиторов – прямо по аналогии с присягою (прим. i), так как и в других случаях к решению и к присяге применяются одинаковые принципы.
Оправдательное решение может, далее, иметь место между общим кредитором и одним из должников, обязавшихся in solidum. Здесь средством exceptio rei judicatae пользуется всякий из прочих должников. Правда, что принцип этот выражен в одном месте, трактующем об оправдании главного должника, чем впоследствии может воспользоваться и поручитель[334], и если бы это выражение было единственным, то оно объяснялось бы, пожалуй, идеей акцессорных отношений, иначе обвинение поручителя давало бы ему право регрессивного иска к должнику, который таким образом необходимо лишился бы выгод оправдания. Однако в другом месте ясно говорится, что из оправдания вытекает обоюдное взаимное право[335]; откуда неизбежно следует, что в основании принципа лежит не акцессорное отношение поручительства, a скорее отношение корреальности, содержащееся в последнем.
Итак, принципы решения в этом отношении вполне согласны с изложенными выше принципами присяги[336].
Нам остается еще рассмотреть обвинительное решение. Если один из многих верителей добился обвинения должника, но почему-либо не получил удовлетворения, то мог ли один из совокупных кредиторов воспользоваться в своих интересах иском, вытекающим из решения; то же самое мог ли сделать и общий кредитор в случае обвинения по его инициативе одного из должников (при неудовлетворении) и противопоставить actio rei judicatae каждому из прочих содолжников. Наши источники не дают ответа ни на одну из двух форм этого вопроса; то же мы видели и при совершенно аналогичном вопросе о положительной присяге (dari oportere)[337]. Я не колеблюсь применить и сюда принципы присяги, изложенные выше, отвергая, следовательно, в корреальных отношениях actio rei judicatae в пользу и против всех не участвовавших в первом процессе.
11. Решение третейского судьи.
Юридическая сила такого решения обеспечивается условленным штрафом на случай неповиновения одной из сторон этому решению. Следовательно, если истец, недовольный оправдательным решением третейского судьи, привлечет ответчика к обыкновенному суду, то должен за неповиновение заплатить условленный штраф.
Теперь предположим, что при существовании корреального отношения одному из верителей, заключившему с общим должником компромисс, третейский судья отказывает в иске, но затем один из совокупных кредиторов привлекает должника к суду; спрашивается: имеет ли место взыскание штрафа с первого кредитора, которому отказано в иске? По принципу – не имеет, так как судебный иск был начат не ним.
Точно так же, если общий кредитор, привлекший одного из должников к третейскому суду, получит отказ в иске и предъявит потом судебный иск против должника, то оправдание третейского судьи не относится к содолжнику, а потому и возбуждение судебного иска не представляется неповиновением решению.
Дело представляется иначе если кредитор, которому отказано в иске с главного должника, начнет иск против поручителя, так как этот иск все-таки косвенно направляется против самого же должника, к которому поручитель имеет право регресса.
Первые два случая могут быть тождественны с последним, когда разные верители и разные должники состоят в товариществе, так как в силу товарищеских отношений выгоды и невыгоды процесса, возбужденного после третейского оправдания, становятся общими; отсюда последствие то же, как если бы процесс велся лицами, участвовавшими в третейском решении. С началом иска можно отыскивать штраф, условленный в компромиссе, хотя бы перед обыкновенным судом фигурировали в качестве истца и ответчика не те самые лица, которые участвовали в третейском процессе[338].
12. Давность иска.
Когда несколько верителей, как correi, имеют общий иск, и когда иск одного из них погашен давностью, тогда как для других давность еще течет, то возникает вопрос: задавнение первого иска причиняет ли вред прочим? То же и относительно многих корреальных должников.
По общему правилу вопрос решается так: все подобные иски должны иметь одинаковый давностный срок.
Но здесь может быть отступление от правила в силу перерыва давности для одного из кредиторов, например, вследствие получения от должника записки, процентов и т. д., тогда как для других перерыва не существует. Последний именно случай и вызвал специальный закон Юстиниана, по которому перерыв давности по отношению к одному верителю или должнику должен иметь силу и для всех исков, вытекающих из корреального отношения, и служить, таким образом, задержкою против течения давности для всех сторон[339].
Однако остается еще один случай, не предусмотренный этим законом. Когда умирает один из корреальных верителей, оставляя несовершеннолетнего наследника, то давность по отношению к его исковому праву на время приостанавливается, тогда как для исков совокупных с ним верителей она течет и может совершенно окончиться[340]. Если срок давности истекает во время несовершеннолетия, то представляется сомнение как в том, могут ли прочие кредиторы пользоваться преимуществами несовершеннолетнего, так и наоборот в том, могут ли невыгоды других кредиторов наступить и для несовершеннолетнего? Оба вопроса можно, не колеблясь, решить отрицательно. Всякое преимущество, даваемое несовершеннолетнему, по существу своему чисто личное и ничем не связано с обязательством. Следовательно, корреальное отношение не может в этом случае служить помехою как для преимущества несовершеннолетнего, так и для истечения давностного срока против совокупных кредиторов.
13. Реституция.
Когда несовершеннолетний является поручителем и получает реституцию в ущерб этого обязательства, то главный должник не извлекает из реституции никакой пользы, так как реституция производит влияние не на самое обязательство, а только на чисто личные отношения к нему несовершеннолетнего[341].
По тем же мотивам этот принцип должен быть несомненно применен и к случаю, когда несовершеннолетний домогается реституции не против поручительства, а против чистого (не акцессорного) корреального обязательства.
Теперь нам остается только рассмотреть случаи погашения обязательства, которые мы назвали выше (§ 18) случайными фактами.
14. Confusio.
Когда умирает один из корреальных должников, оставляя наследником общего кредитора, то кажется, что долг погашается через confusio как бы вследствие платежа, а прочие содолжники освобождаются. Но этот способ погашения касается не столько существования самого обязательства, сколько отношения его к известному лицу. Вот почему принято за правило, что вследствие такого факта из обязательства выбывает только личность умершего должника, и кредитор может продолжать взыскание по своей претензии с прочих содолжников. Конечно, если оба корреальных должника socii, то претензия продолжается только в части[342].
15. Capitis deminutio.
Должник, которого постигла minima capitis deminutio, освобождался, по общему принципу древнего права, от долга[343].
Если предположить, что это освобождение случилось с одним из многих корреальных должников, то возникает вопрос: имело ли оно тот же характер, как и уплата, т. е. освобождало ли в то же время и содолжников?
На самом деле этого не было, и такое освобождение, подобно confusio, имело чисто личный характер и действие. Следовательно, только должник, потерпевший умаление в правах, выходит из ряда корреальных должников; прочие же содолжники остаются в обязательстве, как прежде[344].
§ 20
III. Лица в обязательстве. В. Корреальное обязательство. Случаи ненастоящей корреальности
Выше мы заметили (§ 16, с), что рядом с изложенною истинною корреальностью стоят случаи ненастоящей корреальности, которая напоминает первую только по некоторым общим последствиям[345], в сущности же совершенно отлична от нее. Тем не менее случаи эти требуют точного и тщательного исследования, отчасти по своей важности и многочисленности, отчасти потому, что неразграничение этих двух классов обязательств привело наших писателей к большому смешению понятий и принципов права.
Прежде всего укажем на важное различие этих классов. Истинное корреальное отношение, поскольку оно вытекает из воли сторон, представляется как на стороне многих верителей (активно), так и на стороне многих должников (пассивно) (§ 16). Напротив, случаи ненастоящей корреальности, о которой идет теперь речь, могут существовать только на стороне многих должников (пассивно).
