оставшемуся на своём месте до конца заседания.
Выходка г. Родичева произвела на всех депутатов тягостное впечатление.
– К чему это? Чем это объяснить? – спрашивали со всех сторон.
– Какое недостойное, возмутительное оскорбление!..
Депутаты волновались, не могли скрыть негодования, не находили оправданий, разводили руками и пеняли, главное, на то, что снова Думе ставятся препятствия при первых её шагах.
– И зачем только они всё это говорят? – недоумевали крестьяне. Зачем г. Милюков и г. Пуришкевич по целому часу говорили – что, от этого мужицкий хлеб станет белее, что ли? Школы сами настроятся, разбои и грабежи прекратятся?..
– Они хотят в Думу эти пожары перенести…
– Много ли на пятнадцать заседаний!.. Я бы для острастки на всю сессию исключил, – разошёлся какой-то депутат, недовольный, что в наказе нет высшей меры наказания.
Во время перерыва стало известно, что председатель Совета министров, взволнованный неожиданным оскорблением, потребовал от г. Родичева удовлетворения.
В комнату председателя Думы Н. А. Хомякова явились двое министров, г. Харитонов, и г. Кауфман*, и просили передать об этом г. Родичеву, который и не заставил себя ждать. Извинение происходило в присутствии министров, Н. А. Хомякова и саратовского депутата II. Н. Львова*.
Г. Родичев признавался, что он совершенно не имел в виду оскорбить главу кабинета, что он искренне раскаивается в своих выражениях, которые не так были поняты, и просит его извинить.
– Я вас прощаю, – сказал П. А. Столыпин, и объяснение было окончено*.
П. А. Столыпин, как передают, был при этом крайне взволнован, а г. Родичев казался совершенно подавленным.
Известие о том, что председатель Совета министров принял извинение, быстро облетело залы и внесло первое успокоение».
Сообщение «С.-Петербургского телеграфного агентства» о речи П. А. Столыпина, произнесённой им 3 марта 1908 года в вечернем заседании Комиссии по государственной обороне
«Убеждать людей трудно, переубедить почти невозможно. Ваше решение уже готово. Мнения членов комиссии разделяются на две категории. Часть членов находит свободный линейный флот России совершенно ненужным: Россия не морская держава, ей нужны только оборонительные береговые сооружения; Россию можно защищать без флота. Могу понять эту точку зрения, но мысли этой не разделяю, ибо если не будет флота, то придётся отойти в глубь страны. Но понимаю, что, становясь на эту точку зрения, нужно отказать в средствах на постройку флота.
Другая часть членов полагает, что России нужен большой, свободный, линейный флот. Для отказа от этой мысли должны быть действительные, высокие основания. У авторов доклада этих оснований два: недостаточная подготовленность морского ведомства и отсутствие строго выработанной судостроительной программы. Мысль ясна: денег на флот не нужно, ибо они будут брошены в воду. Лозунг комиссии – ждать. Мне кажется, члены комиссии думали, что правительство может присоединиться к этому мнению, ведь правительству во флоте не отказывают, флот будет, но надо обождать. Если согласиться с посылкой комиссии, то нужно согласиться и с выводами. Не могу усиленно не возражать против этих посылок. Мысль о реформе морского ведомства давно глубоко сознана правительством. Не только задумана реформа, но и близка к осуществлению. Ей глубоко сочувствует Государь Император. Накануне этих реформ ведомству говорят: „Нужно подождать“. Это – не стимул для новой воодушевлённой работы. Всё сразу реформировать нельзя. От осуществления этих реформ нас отделяют, быть может, не месяцы, а недели, и нецелесообразно лишать в этот момент ведомство энергии и говорить, что не нужно работать.
По поводу отсутствия планомерной программы воссоздания флота в прошлый раз я уже докладывал, что Государь Император повелел своему правительству, то есть объединённому Совету министров, согласовать все действия отдельных ведомств, ведущие к обороне государства. Этим повелением Государя работа правительства влита в другое русло. Когда сводится громадная работа, когда она ещё не доведена до конца по своей громадности, нам говорят: „Нужно подождать“.
В слове „подождать“ нет разногласия между комиссией и правительством, покуда план, о котором я говорил, не облёкся в реальную форму. Тут говорилось, что план морского ведомства должен быть внесён на законодательное утверждение. Должен сделать оговорку: устройство армии и флота – прерогатива Государя Императора; поэтому правительство в финансовом смысле будет делиться с законодательными учреждениями плодами своей работы, но детальный план и стратегическое его исполнение в законодательное учреждение допущены быть не могут, ибо это результат решения и воли одного лица – Государя Императора.
Возвращаясь к посылке, что „нужно ждать“, я говорю, что правительство держится того же мнения. Но ждать надо умело, ждать так, чтобы не убить жизнеспособности флота, не лишать флот возможности осуществить скромную задачу защиты наших берегов и сохранить то ядро, из которого может развиться будущий флот.
Как обучить личный состав, не имея ни одной цельной эскадры, не имея судов нового типа, которые строит весь мир? Остановка предлагаемая вами, обратит наш флот в коллекцию старой посуды. На этой старой посуде вы хотите заставить плавать людей талантливых и способных. Этим вы убьёте дух, до сих пор живой во флоте. Вот почему правительство предложило свою сокращённую временную программу, дающую нам пока одну эскадру, правда, смешанного типа.
С другой стороны, я не слышал ещё обстоятельного ответа относительно заводов морского ведомства. Я говорю о массе знаний и опыта, накопленных в этих заводах. Я говорю о национальном судостроении. И я с положительностью удостоверяю, что из пяти заводов морского ведомства четыре приспособлены для постройки больших судов и брони. Переделать эти заводы для постройки малых судов стоит больших денег, которых вы нам не дадите, да и какую массу миноносцев пришлось бы построить, чтобы занять все эти заводы. Держать же эти заводы закрытыми – роскошь слишком большая для небогатого государства, так как сохранение их оборудования и главных технических сил будет стоить около 2 миллионов в год. Итак, вследствие остановки судостроения остановятся заводы. В этом деле ждать нельзя. Заводам нужно дать некоторую работу. Если вы этой работы не дадите, то вы уничтожите не только флот настоящий, но и будущий русский флот. Это надо знать, на это надо идти сознательно.
Говорят, остановка будет только на один год. Этому я не верю. Если вы не ассигнуете денег, то сделаете остановку на много лет. Идеалы постройки нового русского флота так разнообразны, что о них не сговориться не только ко внесению сметы на будущий год, но и многие ещё годы.
Дело специального судостроения не может решаться в большой коллегии. Тут нужна вера, доверие к ведомству, к лицам, стоящим во главе ведомства. К сожалению, на это ведомство обрушивается весь одиум прошедшего. Это ведомство и в прессе называется „цусимским ведомством“.
