меня могут послать, либо иду в новом — и слать придется уже мне. И что выбрать? С тактической точки зрения лучше, если пошлют меня, в этом случае за мной останется моральное право послать потом, возможно, в более серьезном вопросе. Все-таки — вслух я это, конечно, не произнесу — земли-то забирают у Шмиттов, а не у меня. Точнее, в теории, Тайра и у меня могут, но вряд ли они будут требовать земли до раздела их между союзниками. В этом случае они пойдут на вполне себе реальный конфликт с Аматэру.
Хотя, если честно, кусок земли, который отходит мне, вполне стоит войны с моим родом, но тут я надеюсь на Шмиттов. Не должны они пойти на такое. Герб мы им и так найдем, а умрут они в случае чего первыми. Тайра тоже должны это понимать.
В итоге решил посетить Тайра до приема. Поговорю, уточню пару моментов, а там и думать буду. Ссориться с Тайра нам сейчас и правда нельзя, дело даже не в Асука и их примирении с Тайра и Отомо, а в войне с кланом Хейг. Еще одна враждебная сторона, да еще и дома, да еще и такая, как Тайра, поставит под угрозу слишком многое. Так тут еще и Нагасунэхико. Нападут они вряд ли… Впрочем, если увидят возможность, а Тайра им эту возможность обеспечат, могут и выкинуть фортель. И это я не говорю об остальных хищниках, которые могут накинуться, стоит только дать слабину.
Просьбу о встрече Тайра удовлетворили тем же вечером, так что времени я не терял. Поместье, в которое я направлялся, располагалось в Тёфу, что в Западном Токио. Официально, в каких-то там бумагах, Западный Токио — это двадцать шесть небольших городков, на практике же это просто спальные районы. В большинстве случаев. И некоторые из этих районов почти полностью застолбили за собой аристократы, в основном имперские. Например, Комаэ занят Кагуцугивару. А вот Тайра в Тёфу не властвовали, слишком уж большой район. Да им это и не нужно было. Сам Тёфу был очень похож на небольшой старинный городок, скорее даже на деревеньку: речка, множество парков и садов, старинные дома. Поместье Тайра стояло на самом высоком месте Тёфу, огромном холме, обособленном от остального района пятачком забетонированной земли. Само же поместье… Ну, большое, строгое, в традиционном, как и большинство домов в Тёфу, стиле. Сам район, к слову, соседствовал с Комаэ, контролируемом Кагуцугивару.
Дело было поздним вечером, так что к поместью я подъехал в темноте. Встретили меня слуги, один из которых и провел к главному зданию, где уже другой слуга довел до кабинета главы рода. Большого кабинета, хочу заметить, побольше моего, практически зал, а не кабинет. Обставлен он был в европейском стиле, но с японскими нотками. Во всяком случае, хозяин кабинета ожидал меня в низком кресле, рядом с таким же низким столиком. А освещали кабинет люстры в виде японских фонарей.
Седой как лунь, с такой же седой острой бородкой, Масару поднял голову, когда я зашел в помещение, и плавно повел рукой, указывая на соседнее кресло. Что-то говорить смысла нет — из-за размеров кабинета пришлось бы повышать голос, почти кричать.
— Тайра-сан, — поклонился я, когда подошел поближе.
— Присаживайся, Аматэру-кун, — кивнул он. — Признаться, удивил ты меня своей просьбой встретиться. Что такое случилось, что ты прибыл на ночь глядя?
— Прошу прощения, что побеспокоил так поздно, — произнес я, прежде чем сесть.
— Ничего страшного, — улыбнулся он. — Думаю, ты и сам уже начинаешь понимать, что дела рода порой сильно мешают сну. Так что спать я в любом случае собирался ложиться гораздо позже.
— Увы, но я вас прекрасно понимаю, — кивнул я.
— Итак, внимательно тебя слушаю, — изобразил он, собственно, внимание.
— Дело у меня достаточно простое, но несколько щекотливое, — начал я. — Дело в том, что недавно я узнал, что ваш род хочет получить треть земель Шмиттов, а так как род Аматэру все еще является хозяевами семьи Шмитт, мы в некотором недоумении. Шмитты доказали, что достойны герба и без всяких ответных даров.
— Хех, — усмехнулся он. — Достойны. Давай откровенно, Аматэру-кун — Шмитты не добились бы всего без вашей помощи, и я не вижу смысла давать им герб просто так.
А вот тут старик явно лишнего хватил. Учитывая, что именно Аматэру брали на себя ответственность за честность ритуала.
— Довольно смелое заявление, — хмыкнул я. — Интересно, кто думает так же? Отомо? Да нет, они точно не станут требовать треть земель. Кагуцугивару? Аналогично. Или, быть может, кто-то из кланов? Сильно сомневаюсь, что среди них найдутся те, кто откажется взять Шмиттов к себе. Получается, только вы подвергаете сомнению слово Аматэру.
— Прошу, — поднял руки Масару, — успокойся. Я не подвергал сомнению ваше слово.
— Но сказали именно это, — чуть наклонил я голову набок.
— Позволь пояснить, — улыбнулся он вновь. — Дело не в вашем слове, а в том, что именно вы были арбитрами. Именно Аматэру стояли над Шмиттами. Ваш род одним своим наличием сильно помог им. Тут уж ничего не поделаешь — вы слишком… заметны. Те же пилоты для ваших шагоходов. Я сильно сомневаюсь, что они рискнули бы ввязаться в подобную авантюру, если бы Шмитты не были слугами именно Аматэру. То есть если убрать из уравнения вас, то что бы эти немцы сумели сделать? Разве что отбиться от пары атак. А потом Кояма забрали бы все, что Шмитты успели захватить, — закончил он.
Гладко стелет. Но что неприятнее, все по делу. Да, мы помогали Шмиттам, но в этом, естественно, никогда не признаемся. Не пойман — не вор. Да и будучи пойманными, будем до последнего все отрицать. Но даже если бы мы не помогали им, Тайра прав, и те же Кояма отобрали бы у Шмиттов все. Ну или почти все.
— Довод логичный, но не для общественности, — заметил я. — Обвинять в жадности вас будут буквально все.
— Переживем, — отмахнулся он. — Пошумят и затихнут, а земли останутся с нами навсегда.
— Скорее горы, чем земли. Стоят ли они общественного порицания? — спросил я.
— Если есть время, деньги и желание, сровнять можно и горы, — ответил он.
— То есть вы для себя все твердо решили? — спросил я. — И кстати, вы хотите треть от завоеванного или полученного по итогам всех договоренностей?
— Конечно, второе, — изобразил он удивление. — Мы не собираемся забирать то, что обещано вам.
И то хлеб. Хотя жаль, что его позиция логична и непоколебима. Как по мне, он все же слишком преувеличивает значимость своего рода и недооценивает
