В последующее, исаковское время складывается вполне зрелый культурный комплекс прибайкальского и сибирского неолита. Появляются резко локальные формы шлифованных тесел, треугольных и трапециевидных в поперечнике. Сосуды параболовидные в вертикальном разрезе, покрытые снаружи отпечатками сетки плетенки. Двухсторонне ретушированные наконечники стрел с асимметричными жальцами и основанием в виде хвоста ласточки. Такие элементы, как крупные полулунные скребла, большие вкладышевые наконечники и ножи, а также охотничье вооружение, изготовленное из мамонтовой кости, явно любимого материала, свидетельствуют о сильных палеолитических традициях.
Дальнейшим развитием той же в основе культуры отмечен следующий, серовский этап. Формы сосудов становятся более разнообразными, обогащается орнамент.
Вместо простого горизонтального пояска из ямок под венчиком сосуды украшаются поясками из параллельных линий, выполненных гребенчато-пунктирным штампом или зигзагообразным пояском..
Китойский этап отличается распространением погребений без каменных кладок, с обильной засыпкой костяков охрой, символизирующей жизненное начало, "кровь мертвых". Руководящей типологической формой китойских захоронений являются оригинальные стерженьки для рыболовных крючков с полулунными выступами на обоих концах. В качестве инвентаря широко используются нефритовые тесла, линзовидные в сечении, треугольные ножи-острия из нефрита, плоские ножи из плиток аргиллита, поверхность которых уплощена широкими диагональными фасетками отжимной ретуши, а также песчаниковые "выпрямители" древков стрел - лощила, каменные круглые плитки-палетки и другие характерные вещи. Среди украшений привлекают внимание каменные кольца, изготовленные из белого мрамора.
Продолжает развиваться реалистическое искусство, анималистическое в основе. В китойских захоронениях найдены изображения рыб, в том числе плоские костяные, вероятно служившие шаманскими амулетами. Есть изображения лосиных головок, вероятно представлявшие собой навершия шаманских жезлов-тростей типа бурятских шаманских конных тростей-. Появляются и антропоморфные скульптуры, предшественницы скульптур человека, характерных для глазковского времени. Одно из лучших произведений китойских скульпторов - высеченная из белого мрамора голова бородатого мужчины с тщательно и умело моделированным лицом: у него небольшой узкий лоб, длинный прямой нос с хорошо выраженной переносицей, глубокие впадины глаз и короткая треугольная борода. Общий облик этого лица больше европеоидный, чем монголоидный, что дает основание вспомнить о европеоидной примеси в черепах неолитического населения Прибайкалья, отмеченной Г. Дебецем.
Но самые многочисленные памятники искусства, оставленные древними племенами ангарской и ленской тайги, - петроглифы (наскальные изображения), крупный вклад в изучение которых внес А. Окладников.
Первая встреча с первобытным искусством народов Сибири потрясла Окладникова: "Охваченные глубоким волнением, как зачарованные, переживали мы на Шишкинских скалах волнующие часы встречи с первыми художниками человечества. Перед нами из глубины времен пробивался маленький, но уже чистый и звонкий ручеек искусства, которому предстояло в будущем стать могучей полноводной рекой. Оставалось только идти все дальше и дальше, по изгибам этого ручья, навстречу последующим тысячелетиям от искусства палеолита к неолиту, от неолита к бронзовому, а затем и к железному веку".
Наиболее ярко и полно искусство неолитического периода представлено на Ангаре, на знаменитых Каменных островах, открытых еще Витковским. Исследование этой замечательной галереи каменного века продолжил Окладников в 1935 году, когда только намечались контуры будущих великих электростанций на этой реке-труженице.
Спускаясь по Ангаре на небольшой рыбачьей лодке, вблизи деревушки Егоровой, остатки которой уже давно залиты Братским морем, археологи увидели величественные контуры первого Каменного острова. Угрюмые, круто обрывающиеся к воде скалы, сложенные плотным песчаником, отполированным водой и ветром до блеска, вызывали у первобытных людей суеверное чувство страха.
Из поколения в поколение передавались о них предания и легенды. За первым Каменным островом вставал второй, еще более неприступный и величественный, а за ним - третий. Так три Каменных острова стояли словно стражи, охраняя вход в большую Ангару. А под скалами, окружая их зеленым венцом, шумели вековые сосны и ели. Стояли... потому, что сейчас над ними бескрайняя гладь Братского моря, и сокровища Каменных островов сохранились только в иллюстрациях и описаниях, опубликованных в книгах археологов. Правда, часть наиболее уникальных рисунков выпилена заботливыми руками сотрудников Братской комплексной археологической экспедиции и доставлена в Иркутский художественный музей.
На всех трех Каменных островах открыты десятки, сотни прекрасных рисунков. Одни выбиты точной и упорной рукой мастера, другие прорисованы краской то темной, густого тона, то светлой, нежной. Рядом с изображениями животных видны как бы эскизные наброски - части изображений, по какой-то причине так и оставшиеся незаконченными. Возможно, древнему художнику достаточно было нанести часть рисунка, чтобы мысленно представить всю композицию. Многие рисунки можно разглядеть только при определенном освещении.
Особенно рельефно они выступали на восходе, когда первые лучи солнца прорывались из-за горизонта и освещали, словно прожектор, композиции, выполненные древними художниками несколько тысяч лет назад, а также на закате, когда под косыми лучами из глубины скал как бы выплывали четко очерченные изображения животных. Еще несколько мгновений, и вместе с закатившимся солнцем исчезали и некоторые рисунки, и потом приходилось прилагать немало усилий, чтобы вновь проследить ту или иную композицию.
Удивительно богат внутренний мир древних художников. Вот перед вами задумчиво стоит красавец лось.
Тяжелая голова его низко опущена. Усталость животного подчеркивают отвислая нижняя губа и массивное туловище. Несколько шагов вперед вдоль скалы - и новая композиция. Вверх по склону бесшумно мчится группа лосей, целое стадо. Бег их мощный и стремительный.
Сколько экспрессии заложено в этом непреодолимом движении вперед! А рядом совсем уникальное изображение головки самки лося. Любовно очерченный контур. Длинные уши напряжены, они словно живые, создается впечатление, что она сейчас неторопливо переберет ими, чутко прислушиваясь к лесным шорохам. Широко раздуты ноздри, четко очерчена губа. Но самое удивительное - глаза. Они внимательно и настороженно смотрят на мир сквозь тысячелетия. И недаром этот рисунок назван "Лесной мадонной". Неподалеку видны странные волнообразные полосы. Они извиваются, переплетаясь в какие-то замысловатые клубки. Мгновение - и на конце каждой такой линии проявляются змеиные головки. Конечно, это змеи. Гибкие жгуты их как бы сплетаются друг с другом и снова расплетаются. Археологи, когда припекало жаркое прибайкальское солнце, могли видеть, как десятки змей выползали из расщелин на горячие камни и свивались точно такими же клубками. Рабочие в страхе старались подальше обойти эти сплетения. Очевидно, так же трепетало перед ядовитыми гадами, боялось и чтило их первобытное население Каменных остро~вов. Змея была для них священна и неприкосновенна.
На скалах Каменных островов много рисунков своеобразно стилизованных антропоморфных фигур, изображений рыб, загадочных фантастических знаков. На многие десятки метров тянется эта удивительная картинная галерея каменного века. Нередко одни рисунки накладываются на другие. Конечно же, наскальные изображения Каменных островов созданы не одним каким-то талантливым художником и даже не одним племенем и народом. Десятки поколений древних людей сменялись у этих скал и оставляли своим потомкам все новые рисунки.
Но древние изображения на скалах не просто картинная галерея. Они служили различного рода магическим и колдовским обрядам. Среди десятков рисунков лосей человек изображен всего один раз, схематично и в особой позе. Это мужчина. Он стоит на согнутых ногах, как бы танцуя, руки его подняты вверх. В древних безмолвных рисунках словно застыли молитвы охотников тайги, их просьба о помощи, обращенная к неведомым грозным силам природы. Писаницы же являлись своего рода священной книгой тысячелетий. Прочтению этой книги во многом способствуют легенды и сказки лесных племен.
У эвенков вплоть до недавнего времени существовал особый обряд, "шингкэлавун", который должен был принести охотникам счастье, удачу. Он совершался всем родом сообща в течение многих дней у священных мест скал, камней, деревьев, носивших древнее имя - бугады. Ряженные в оленьи шкуры, с рогами на голове, охотники тайги исполняли у этих мест колдовские танцы, которые должны были приманить, зачаровать лесных зверей.
