Крикуном, конечно, был Берни, который до конца продолжал настаивать на своей версии качественно иной жизни за пределами нашего пространства, куда удалось проникнуть Стону и впоследствии всем нам. По его словам, он хотел задать Стону вопрос о трупах исчезнувших на шоссе людей, но ему помешали судебные исполнители. Вопрос же этот задал судья.
Судья. При спуске в шахту вы, вероятно, обнаружили тела исчезнувших?
Стон. Всех, включая бродягу и полицейского. Они сорвались и разбились, не имея стальных костылей и верёвок, при помощи которых спускался я.
Судья. Родственники погибших не пытались потом отыскать трупы?
Стон. Я не сообщил им об этом — не хотелось огорчать их, да и с деловой точки зрения не в моих интересах была информация о местоположении алмазной шахты. Впоследствии, к сожалению, случайный взрыв уничтожил всё, и любая попытка эксгумации была бы нецелесообразной. Сейчас на этом месте воздвигается памятник всем погибшим в злосчастной шахте.
Берни (из зала). Вы опять лжёте, Стон! Вы отлично знаете, что тела погибших находятся за пределами нашего пространства!
Судья. Я же приказал вывести крикуна из зала! (Стону.) Второй раз вы уже не рискнули спуститься?
Стон. Второй экспедицией руководил мой компаньон Педро Монтец.
Судья. Свидетель Педро Монтец!
Монтец (после присяги). Да, я руководил второй экспедицией за алмазами. Кроме меня, в шахту спускались лаборант института физики Берни Янг, учительница Этта Фин и польский эмигрант, автомеханик по профессии, Станислав Нидзевецкий.
Судья. Чем обусловливался выбор участников экспедиции?
Монтец. Прежде всего опытом альпинистов и умением держать язык за зубами. Разглашать цели экспедиции было не выгодно — сами понимаете: конкуренция и секреты фирмы.
Берни (ему удаётся снова втиснуться в зал). И это ложь, ваша честь! Прошу вызвать участников экспедиции.
Судья (морщится). Опять этот крикун!
Прокурор. Не вижу необходимости в задержке процесса. Что нового могут сказать участники экспедиции? Ни один из них даже не предполагал, что бриллианты фальшивые.
Берни (из зала). Я предполагал, что это не бриллианты!
Судья снова поворачивается к судебным исполнителям, но его приказание о выводе Берни предупреждает представитель адвокатуры истцов.
Адвокат истцов. Защита интересов объединения истцов по этому процессу настаивает на вызове участников экспедиции Берни Янга, Этты Фин и Станислава Нидзевецкого, эксперта-исследователя профессора Вернера и руководителя юридической конторы «Винс и Водичка».
Адвокат ответчиков передаёт судье какую-то бумагу.
Судья (прочитав). Суд считает возможным удовлетворить ходатайство защиты интересов истцов только в отношении Берна Янга. Ещё одного дополнительного свидетельства о характере экспедиции, не имеющем прямого отношения к сути исследуемого вопроса, будет совершенно достаточно, тем более что Станислава Нидзевецкого уже нет в живых. Ходатайство о вызове других перечисленных в заявлении лиц суд удовлетворить не может. Профессора Вернера сейчас в городе нет, а юридической конторы «Винс и Водичка» больше не существует.
Адвокат истцов. Однако все участники экспедиции были наняты по объявлению именно этой юридической конторы. Прошу приобщить его к делу, ваша честь.
Судья читает объявление, передаёт его прокурору и ждёт ответа.
Прокурор (недоуменно пожимает плечами). Может быть, это объяснит нам господин Стон?
Стон. Мы не давали такого объявления и не руководствовались им при выборе участников экспедиции. Это какая-то мистификация, ваша честь.
Берни (из зала). Очередная ложь, господин Стон.
Судья. Опять крикун! Немедленно вывести его и ввести Янга.
Берни говорит что-то судебным исполнителям.
Судебный исполнитель. Это и есть Берни Янг, ваша честь.
Судья. Ну что ж, послушаем крикуна. Подведите его к присяге.
Берни (после присяги). Всё, что говорили здесь Стон и Монтец, — ложь. Не было ни входа в шахту, замаскированного травой и кустарником, ни альпинистского спуска с верёвкой и костылями. Мы шли по коридору с уплотнёнными воздушными «стенками», находившемуся уже за пределами нашего пространства.
Судья. Что значат слова «за пределами нашего пространства»? Или я ослышался?
Берни поясняет. Ему удаётся добавить немногое — о парализующем потоке, о правостороннем сердце, о неразложившихся трупах людей, когда-то исчезнувших на шоссе. Зал в это время уже содрогается от хохота, свиста, улюлюканья и криков: «Вон!», «Долой!», «Заткните ему глотку!» Журналисты вскакивают на скамьи в поисках лучшей точки для фотосъёмки, их стаскивают за ноги зрители, которым они мешают. Судья яростно стучит молотком, требуя тишины. Наконец зал стихает.
Прокурор. Свидетель явно нуждается в судебно-медицинском обследовании. И потом, его бред задевает лично меня: ведь среди исчезнувших была и моя дочь, ваша честь.
Судья (протоколисту). Выключите магнитофон, показания свидетеля не записываются.
Берни. Я хочу сделать заявление, непосредственно относящееся к обвинению ответчиков в заведомом мошенничестве.
Адвокат истцов. Защита интересов истцов настаивает на необходимости выслушать свидетеля.
Судья. Продолжайте, Янг. Только конкретно и коротко.
Берни. Я с самого начала заподозрил, что это совсем не алмазы, ваша честь. То были живые кристаллические структуры, неизвестные на земле и напоминавшие в своём развитии жизнедеятельность коралловых образований. Я предупреждал Гвоздя о том, что их нельзя продавать как бриллианты после огранки.
Судья. Кого вы предупреждали, свидетель?
Берни. Ответчика, известного ныне как Педро Монтец, а тогда человека без определённых занятий по кличке Гвоздь.
Монтец (с места). Прошу оградить меня от оскорблений, ваша честь. К тому же свидетель говорит неправду. Я получил от него вынесенные им бриллианты без каких-либо замечаний с его стороны.
Судья. Вы свободны, свидетель Янг. Логичнее было бы направить вас на принудительную психо-экспертизу, но суд предоставляет вам право сделать это по собственному желанию.
Берни выходит из зала суда, окружённый толпой журналистов и фотографов. А за столом юристов подымается один из адвокатов ответчиков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
