— Что ж, спасибо, даже если ты задница, ты милая задница.
— Ты только что сказала, что у меня милая задница? — спросил он.
— Вообще-то, когда ты был голый, я толком не разглядела, так что пока не уверена. Как думаешь, почему я так старалась, чтобы ты простил меня?
Он рассмеялся лающим смехом. Его улыбки стали намного искрение, чем при нашей первой встрече, и я поймала себя на том, что хочу их видеть все больше и больше каждый раз, когда видела, как они ему идут.
— Теперь это имеет смысл. Сначала я подумал, что тебе нужны мои деньги. Потом моя карьера. Теперь я понимаю, что ты все время хотела мою задницу.
— Вот именно, — сказала я.
Подошел официант с большой рифленой бутылкой размером с вазу и начал откупоривать и наливать в нее вино. Рифленый наконечник бутылки заставил вино равномерно распределиться по горлышку и покрыть почти всю бутылку, пока вино достигало дна.
— Зачем он вливает его в эту штуку? — спросила я, тихо наклоняясь вперед, чтобы официант не услышал мой вопрос.
— Это графин, — объяснил Брюс. — Так ты узнаешь, что заказал дорогое вино. Якобы это помогает вкусу. Что-то насчет наполнения воздухом вина. Пузырьки и все такое. По правде говоря, мне все кажется одинаковым. Обычно я предпочитаю лимонную воду, но иногда, когда ты пытаешься затащить девушку в постель, ты должен заказать графин.
— Правда? — спросила я.
— Определенно.
— И ты регулярно этим занимаешься? Пытаться затащить девушек в постель?
Улыбка исчезла с его лица.
— Нет. Уже очень давно этим не занимался, сказать по правде. Я не лгал, когда сказал, что горжусь тем, что не повторяю одну и ту же ошибку дважды. Валери научила меня, какой большой ошибкой может быть отдать какую-то часть себя женщине. После нее я просто остановился. Уильям иногда пытался сыграть роль свахи и свести меня с кем-нибудь, но это ни к чему не приводило. Я чувствовал себя слишком холодным и отстраненным, как будто настоящий я наблюдал и контролировал свое тело издалека.
— Секс-робот, — сказала я. — Ну, минус секс.
— Да, как робот. И определенно минус секс. По крайней мере, до тебя.
— А что будет после меня? — спросила я. Это был любопытный вопрос, и я ненавидела себя за то, что была вынуждена задать его, но он вырвался прежде, чем я смогла остановить его.
— После тебя? Ты сейчас есть.
Я подняла брови.
— Значит, ты использовал меня как девушку восстановления для... меня?
— С сегодняшнего дня — да. Можно сказать и так.
— Хм. Я одобряю это. Если ты собираешься трахаться с кем-то, чтобы забыть обо мне, думаю, ты не сможешь сделать это ни с кем лучше, чем со мной.
— Значит, все эти истории с примирительным сексом правдивы?
— Ты заказал графин.
Он посмотрел на графин.
— Да, заказал. Будем надеяться, что это дорогое вино стоит так много денег, потому что оно вкусное, а не потому, что какой-то коллекционер где-то откопал какой-то груз, узнал, сколько ему лет и с какого виноградника оно пришло.
— Я вижу, что это обычная проблема с ультра-дорогими винами.
— Боюсь, что так.
— Итак, — спросила я. — Это икра и улитки, или у них есть еда, которую я узнаю?
— Это такое место, где, вероятно, кладут целую гору масла на каждый шаг процесса приготовления, но может сделать кусочек брокколи на вкус как рай. Закажи это, — сказал он, постучав по пункту меню, который я едва могла прочитать, не говоря уже о том, чтобы произнести. — Это просто причудливое слово для супер дорогого стейка, который на вкус действительно хорош.
— Я тебе верю.
Могла ли я это произнести или нет, но стейк был настолько хорош, что я на мгновение задумалась, а сможет ли то, что приготовлено на остаток ночи, превзойти его. Он был настолько хорош. Я неделями просыпалась в горячем поту после того, как мне снились вещи, которые я хотела бы сделать с Брюсом, когда у меня был шанс, а сейчас? Я была почти уверена, что буду мечтать о веганских коровах, которые жили избалованной жизнью и, вероятно, получали спа-процедуры каждое утром, чтобы их мясо было настолько нежным, что таяло, как масло во рту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я уверена, что у этой коровы была замечательная жизнь, — сказала я, проглотив кусок стейка. — Вау. Если ты на вкус так хорош, то в конечном итоге тебе не удастся избежать того, что тебя съедят.
— Может, она умерла своей естественной смертью? — предположил Брюс.
— Или, по крайней мере, я надеюсь, что она успела посмотреть «Гордость и предубеждение» и «Терминатор 2».
Брюс поморщился и рассмеялся.
— Э-э, довольно странное сочетание.
— Иногда ты в настроении излить душу, а иногда — посмотреть, как кому-то надирают задницу. Думаю, что эти коровы заслуживали того, чтобы иметь лучшее из обоих этих миров, прежде чем они умерли.
— Мне очень жаль, но что-то подсказывает мне, что они умерли, так и не посмотрев ни одного фильма.
Я вздохнула, откусила еще кусочек и не смогла сдержать стон удовольствия.
— Ну, тогда мне придется довольствоваться тем, что я наслаждаюсь этой коровой и не думать об остальном.
Я сделала глоток вина, которое, по моему любительскому мнению, должно было быть дорогим, потому что оно было вкусным.
— По крайней мере, мне не нужно чувствовать себя плохо из-за винограда, который умер, чтобы сделать этот вкус таким удивительным.
— Выпьем за это, — сказал он, подняв свой бокал и слегка стукнув по моему. Мне нравилось, как он смотрел на меня. На самом деле, я могла бы пристраститься к этому. Именно так мужчины должны смотреть на женщин, которые им небезразличны, но дело было не только в этом. Да, в его глазах был почти обожающий блеск, но в нем было что-то веселое и грязное. Я чувствовала, как его желание буквально излучается через стол.
Я не знала, было ли дело в вине, еде или атмосфере. Может, это был просто Брюс. Что бы это ни было, приятное тепло кружилось в нижней части моего живота, и я была уверена, что мое тело посылает мне ясный сигнал с одним сообщением: переспать с ним.
Была только одна заминка. Один маленький сигнал, который все еще не был зеленым.
— Брюс, — тихо сказала я. — Я хочу, чтобы ты знал: как только я узнала тебя получше, я не собиралась писать эту статью.
— Все в порядке, — сказал он. — Это уже не имеет значения.
— Нет, — твердо сказала я. — Имеет. Может, я и не планировала писать эту статью, но позволила лжи продолжаться дольше, чем следовало. Я должна была сказать тебе в тот момент, когда поняла, что ты мне нравишься, но я боялась, что вся эта «поездка» остановится. Охранники выйдут и вытащат меня из тематического парка, брыкающуюся и кричащую, и я проведу остаток своей жизни, жалея, что не смогла остаться еще хоть на минуту.
Одна его бровь взлетела вверх.
— К сожалению, мы так и не добирались до всей этой части с «поездкой», — сказал он.
— Ты можешь отнестись к этому серьезно? — спросила я, хотя не смогла удержаться от смеха. — Я пытаюсь успокоить свою душу, а ты только и можешь, что отпускать сексуальные шуточки?
— Я весь внимание.
— Я просто пытаюсь извиниться, но не потому, что собиралась исподтишка собрать на тебя компромат и написать статью. Я хочу, чтобы ты знал, что это никогда не было моим намерением даже после первых двух дней. Мне жаль, что я не рассказала тебе раньше.
— Я не могу сердиться на тебя за то, что ты мне не доверяла. Поначалу я тоже тебе не доверял, так что мы квиты.
После ужина мы вернулись к Брюсу, и это чувствовалось совершенно по-другому, когда мы вошли в его квартиру, зная, что Брэйдена не было там. Я на этот раз не могла притворяться, что пришла к брату, и не было никаких сомнений, куда клонится ночь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
К счастью, с Брэйденом все было в порядке. Я звонила несколько раз с тех пор, как вышла из больницы, чтобы узнать, можно ли его навестить, и он продолжал говорить мне, что надерет мне задницу, если я прерву свой «день мечты» с Бэтменом.
Все отговорки были забыты. Все сомнения были развеяны. Сегодняшний вечер был нашим, и мы оба знали, как хотим его провести.
