— Я бы не назвал это смертельными ранениями, но в следующий раз тебе будет куда больнее.
Та слегка ворочается на кровати, занимая более удобное положение.
— Этот ублюдок ещё и кончил в меня. Хорошо, что нельзя понести от механоида.
В мозгах проскакивает молния и я едва не озвучиваю свою догадку, но почти сразу захлопываю рот. Вот тебе и великий эксперимент — создание новой расы. Даже в мыслях это звучит безумно, но эта концепция всё объясняет — начиная от странных гениталий и заканчивая тем, что я только что наблюдал. Непонятно только, для чего именно понадобилась моя кровь. И почему маг даже не попытался использовать медицинские нотные связки, чтобы залечить повреждения на теле аристократки. Как в принципе и прокол на моей руке. Либо он всё-таки немного псих, либо на это есть какие-то объективные причины.
Закончив последнюю мысль, нервно смеюсь. "Немного псих"? Этот прогнивший и насквозь безумный гхарх, точно психопат. Вопрос только в том, какие его поступки обусловлены логикой, а какие безумием. Рухнув на постель, пытаюсь сосредоточиться на анализе ситуации, но справа от меня снова слышится плаксивый голос аристократки.
— Помоги мне перевернуться. Пожалуйста.
Скосив на неё глаза, уточняю.
— А как же ошейник? Просишь о помощи безродную псину?
Секунду помолчав, та выдавливает из себя слова.
— Извини. Я была напугана, несла всякую чушь.
Вздохнув, поднимаюсь с кровати и помогаю ей нормально улечься. Задержавшись около постели, слегка наклоняюсь.
— Не думай, что я счёл твои извинения искренними. Отвлечёшь меня ещё раз — оприходую твою третью дырку, которую пока оставили нетронутой. Ясно?
Болезненно поморщившись кивает и я возвращаюсь в постель. Потом заставляю себя подняться и съесть ещё один кусок мяса. Если кровь будут забирать каждый день, организму потребуются ресурсы для восстановления. И пусть аппетит отсутствует, их надо обеспечить.
Снова вернувшись на кровать, какое-то время размышляю над ситуацией, но пока так и не нахожу выхода. С какой стороны ни посмотри, Эммер неплохо всё организовал. Два раба в глухом подвале, под охраной фарфоровых конструктов. Без оружия, без магии. В таких обстоятельствах сложно развернуться.
Как он смог обеспечить выработку семенной жидкостью у механоидов, тоже не понимаю. Самый простой вариант — использовать вырезанные мужские органы, поддерживаемые магией. Но тогда ни о каком эксперименте речи бы не шло. Значит, он как-то сконструировал полноценный организм из фарфора? Придав ему часть свойств органики?
Поняв, что начинаю отключаться, встаю и раздевшись, забираюсь под одеяло. Уходя, механоиды оставили одну из газовых ламп, но её свет не мешает мне вырубиться.
Утром просыпаюсь от того, что кто-то открывает дверь. Подняв голову, вижу вчерашнюю "механоида-женщину", которая вносит в комнату поднос. Несколько тарелок с какой-то едой и две кружки дымящегося сорка. В целом мысль верная — бодрящий напиток нам сейчас точно не помешает.
За дверью больше никого не обнаруживается, видимо она же является и нашим сегодняшним охранником. Смутно вспоминаю, что перед сном у меня мелькнула какая-то мысль по поводу Эмили, показавшаяся почти гениальной. Вот только я не могу вспомнить, какую именно схему набросал в своей голове перед тем, как вырубиться.
Между тем, фарфоровая "девушка" заканчивает с тарелками и взяв с подноса небольшой камень, подходит к кровати Ассины. Баронесса испуганно дёргается, но вместо того, чтобы её успокоить, конструкт грубо сдёргивает одеяло и зафиксировав левой рукой аристократку, правой подносит камень к её животу. Какое-то время наблюдает за ним, после чего выпрямляется. При этом одеяло "случайно" летит на пол. Как раз в этот момент, увидев явственное проявление эмоций, я вспоминаю свои вчерашние мысли. Смотря сзади на женскую фарфоровую фигуру, сначала поражаюсь собственной идеей, а потом решаю, что моя попытка в любом случае не должна сильно ухудшить ситуацию.
— У тебя не получилось? Поэтому он начала экспериментировать с живыми девушками?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эмили застывает около каменной столешницы. Кажется, что она вот-вот повернётся и что-то скажет, но вместо этого механоид берёт одну из старых тарелок, ставя её на поднос. Мне кажется или у неё сейчас чуть сгорбились плечи? Решив продолжить, озвучиваю ещё одну фразу.
— Знаешь, мне на самом деле жаль. У тебя ведь красивая задница. Приятно на такую смотреть, если поставить раком.
Краем глаза ловлю на себе изумлённый взгляд баронессы. А вот механоид ведёт себя неожиданно. Я ожидаю, что "женщина" всё-таки что-то скажет, но вместо этого она внезапно отступает назад, а потом наклоняется к столу. В теории, занимается той же задачей, а фактически встаёт в позу. Смотря на ягодицы, осознаю, что они у неё тоже более чем пластичны — видно, как перекатывается "плоть" под мраморной кожей. И второе отверстие тоже на своём месте. В голову приходит новая идея и я осторожно поднимаюсь на ноги. Но Эмили уже выпрямляется и поворачивает голову, остановив на мне взгляд тёмно-серых глаза, которые сейчас подсвечиваются куда ярче, чем вчера. Это хорошо заметно даже при дневном свете.
— В этот раз мне поручили только принести еду и произвести проверку. На это отведено фиксированное время. Совсем немного.
Голос внезапно бархатистый — как будто со мной говорит элитная театральная шлюха, каждый вечер выступающая перед почтенной публикой, а потом прыгающая на члене того, что отвалит больше всего денег. Так что имитировать заинтересованное выражение лица мне даже не приходится. Когда механоид разворачивается, исчезая в проёме, баронесса было начинает что-то говорить, но увидев выражение моего лица, затыкается.
Подойдя к столу, осматриваю наш завтрак. Жареные яйца, красная рыба, мясо, несколько бутербродов с маслом и дымящийся сорк в кружках. Кормят просто на убой. Хотя, если подумать — так оно и есть. Рано или поздно я сдохну от постоянных заборов крови. А задница титулованной шлюхи превратится в шматок окровавленного мяса. Как и её основное женское оружие между ног. Не знаю, с какой целью Коссун сделал мужской вариант конструкта именно таким, но с подобным подходом к оплодотворению, потенциальная мать ребёнка не протянет долго.
Прикончив первый кусок красной рыбы и съев пару яиц, слышу, как поднимается с постели Ассина.
— Что это было? Зачем она прикладывала тот камень? И почему ты спросил её про детей?
Ответить решаю только на один из вопросов.
— Проверяла, беременна ты или нет.
Несколько мгновений стоит тишина, а потом слышится яростный вопль.
— Беременна?! От куска фарфора? Это невозможно! Я, морсар его дери, самая завидная невеста Каледа! А он хочет превратить меня в свиноматку для механоида? Да как я вообще могу от него понести?
Пожав плечами, невозмутимо отмечаю.
— Скорее всего вероятность невелика. Поэтому ты и не первая. Смерть тебе грозит куда с большей вероятностью, чем беременность крохотным механоидом, так что расслабься. Поешь, лучше.
Надо отдать ей должное — спустя несколько минут нытья, перемежаемого вспышками ярости, она всё-таки присоединяется ко мне. Правда основной упор делает на сорк, съев лишь крохотную часть от своей порции. Но это её проблемы. Я же думаю, как лучше обыграть ситуацию с Эмили? Какие в неё заложены ограничители? Где проходит черта, после пересечения которой она отреагирует по схеме, заложенной в её мозг создателем? Сложно. Один неверный шаг и Эммер окажется в курсе. А я потеряю единственный шанс покинуть это место.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На протяжении следующих часов обдумываю варианты линии поведения. До конца не определяюсь, но в целом какую-то тактику выработать получается. Когда в середине дня снова открывается дверь, с ожиданием поворачиваюсь к проёму и с трудом подавляю вздох сожаления увидев там "бесполого" механоида. Он приносит ещё две чашки сорка, бутылку красного вина и как ни странно — ещё пару блюд с мясом и картофелем. Как будто нам мало того, что принесли на завтрак — такой объём чисто физически невозможно съесть всего двум людям. Плюсом ко всему, идут ещё два бокала для алкоголя.
