Придуманная им месть как-то невзначай вернула его к событиям войны 1812 года[1]. Он – лейтенант полицейского полка, служил под началом майора Захари Тейлора и размещался у переправы Нокс, в нескольких милях от Винсенса. Либерти была замужем за его братом, Джубалом Перри. В северной части штата Нью-Йорк они построили ферму, где жили вместе с отцом и ее сестрой. Джубал умер по дороге в Иллинойс. Немного позже Либерти вышла замуж за Фаруэя Куила.
Она устроила настоящий заговор против Хаммонда Перри, когда тот посмел арестовать Куила за предательство. Майор Тейлор поддержал Куила, и Перри перевели в форт Диабон, где он должен был отслужить два года, что расценивалось как наказание, которого так страшились все полицейские.
Перри возненавидел Куилов еще сильнее, чем майора Уильяма Бредфорда, который получил подряд на строительство форта Смит, чего он ожидал с таким нетерпением. И получил бы, если бы Бредфорд не оттеснил его. После этого случая Хаммонд оставил службу. Какое-то время вся ненависть Перри сосредотачивалась на одном Бредфорде. Он даже задумывал украсть его невесту – Элеонору Вудбери. Помешал Рейн Телман, еще один из друзей Фаруэя Куила. При одних этих воспоминаниях о неприятностях, причиненных ему Куилами, он зарычал, как дикий зверь.
На этот раз победит он. Прежде всего украдет Джорджа – сына того самодовольного нефа, который убежал на пароме за несколько дней до войны. Если Креншоу не захочет его взять, то придется перевезти этого проклятого негра далеко на Юг, чтобы Куил никогда не смог его разыскать. А еще лучше – убить его. А уж потом можно заняться другими неграми с фермы Фелпса. Если никто не помешает, все планы осуществятся. Месть возместит его унижения.
– Мы еще посмотрим, за кем будет последнее слово, мерзавец! – прошептал он. – Еще посмотрим.
ГЛАВА 8
Когда солнце вошло в зенит, Даниэль сделал знак Мерси съехать с дороги и остановиться в тени клена. Он помог ей выйти из фургона, достал корзину и поставил ее на землю. Мерси расстелила салфетку и выложила хлеб, намазанный маслом, и вареную курицу. Даниэль распряг Зельду и повел коней к реке.
Братья расположились в стороне от них, тихо переговариваясь. Вскоре и они отправились к реке. Даниэль вернулся, привязал лошадей, достал из фургона кувшин с водой и отнес его под дерево, где сидела Мерси.
– Где Ленни и Берни? Она достала из корзины оловянную кружку и поставила ее на землю перед Даниэлем, затем передала ему куриную ножку и два ломтя хлеба с маслом.
– Поят своих мулов. Думаю, что они не заблудятся, – сухо сказал он, и наполнил водой кружку.
– Минни, наверное, всю ночь готовила еду в дорогу. Ее хватит на несколько дней. Сначала лучше съесть мясо. Его нельзя хранить долго, как яйца и черничный пирог. Она взяла кружку и сделала большой глоток.
– Я сказал ей днем, что мы уезжаем. Корзина с едой была готова, когда я ушел с фермы прошлой ночью.
– Довольно жарко для этого времени года, – заметила Мерси, доедая хлеб с маслом.
– К вечеру похолодает. – Даниэль снял шляпу, положил ее рядом с собой на траву и вытер пот рукавом рубашки. Он сидел, уперевшись локтем в колено, и молча ел, поглядывая на дорогу.
– Даниэль, – Мерси ждала, когда он повернется к ней. – Мне не понравилось, что говорила обо мне Белинда. – Она приподняла голову и недовольно взглянула на него. – Было невежливо с твоей стороны разговаривать обо мне в моем присутствии. Она уже готова была назвать Ленни и Берни дерьмом из-за... того, как они выглядят.
– А у тебя есть другое мнение?
С минуту девушка думала, как ему ответить, осознавая, что он прав. Она почувствовала какую-то тяжесть в груди и комок в горле, который мешал ей говорить.
– Да, – хрипло проговорила она. – Я не права, так быстро осудив их. Теперь мне это понятно. И не потому, что они мои братья, а потому, что мама учила меня с уважением и вниманием относиться к людям, даже если они и не заслуживают этого. Мне не понравилось, как говорила обо мне Белинда. – Голос Мерси окреп. – Не хочу, чтобы меня жалели.
– Ты там тоже была. Почему же ты сама не сказала ей это?
– Не сказала?! – Она посмотрела ему в глаза и моргнула. – У вас же был личный разговор.
– Ничего личного с моей стороны. Ты убежала сразу же, как только услышала что-то неприятное. Следующий раз оставайся и сама говори, что тебе заблагорассудится.
– Ради Бога! Что я должна .была делать! Схватить ее за волосы? Я так и хотела.
Он пожал плечами и ухмыльнулся, посмотрев на нее долгим взглядом, от которого Мерси покраснела. Совершенно неожиданно ее выручили подошедшие Берни и Ленни.
– Ленни, – позвала Мерси, когда братья расположились под хурмой, – у нас много еды. Идите к нам.
– Мы не голодны.
– Не может быть. Здесь так много еды, что хватит на всех.
– Мы ничего не хотим. Мы не бродяги. – Берни снял шляпу и засунул за ленту перо голубой сойки. Без шляпы его волосы напоминали стог сена.
– Боже мой, я же сама предлагаю вам пищу. Это не попрошайничество.
– Это его пища, да?
– Ну и что, какая разница?
– Он плохо к нам относится. Мы подстрелим себе на ужин какую-нибудь птицу.
Мерси раздраженно посмотрела на них. Взяв хлеб и курятину, она уже было собралась встать на ноги, как рука Даниэля остановила ее.
– Эти парни слишком упрямы. Оставь их.
– Но у нас... так много.
– Ты слышала, что я сказал, Мерси? Сядь.
– Я не люблю, когда выбрасывают продукты.
– Я тоже. Ешь, нам пора ехать. До переправы осталось несколько миль. Я поеду немного вперед, нужно убедиться, что мы на верном пути. В двадцати милях к югу от Нью Хармони есть харчевня, где мы можем переночевать. Мы должны добраться туда до полуночи.
Мерси села и принялась за еду. Даниэль пил воду, поглядывая на нее. Девушке было больно. Белинда жестока к ней, и Даниэль сказал об этом, когда Мерси не могла ничего расслышать. Но он не всегда сможет быть рядом, поэтому Мерси сама должна уметь постоять за себя. Ему не понравилось, что она убежала и не защитила себя. Молодой человек ждал, что она вернется и прикажет Белинде закрыть рот.
– Ты жалеешь, что поехал со мной? – спросила Мерси, быстро отвернувшись, чтобы он не успел разглядеть выражение ее глаз. Она завернула остатки хлеба в салфетку и положила его в корзину.
– Нет.
– Мои поступки вовсе не радуют тебя.
– Оставь эту гордость Бакстерам, Мерси. Они и так меня еле терпят. Пускай привыкнут ко мне. Ты пригласила их поесть с нами, а они отказались. Либо братья примут нас, либо будут продолжать относиться к нам враждебно. Это их дело.
– А Белинда? Даниэль резко встал.
– Нам надо в путь. Ты хочешь еще попить?
