— Вашу мать, — не выдержав, заорал генерал-лейтенант, — вырубите меня! Сделайте что-нибудь! Склифосовский!
Кречет кричал, напрягая связки до предела, но все равно находился в абсолютной… звенящей тишине.
***
Натан Семенович смотрел, как бьется сильное тело офицера, едва сдерживаемое ремнями, и велел вводить последнюю сыворотку: простите, генерал-лейтенант, но вы должны оставаться в сознании и трезвой памяти. Ученый надавил на поршень шприца, и кислотно-зеленый препарат начал медленно поступать в капельницу. Закончив с процедурами и едва морщась от криков Кречета, доктор Склифосовский отдал наставления медсестрам и поспешил удалиться к Николаю для наблюдения за погружением. Программист внимательно изучал данные и редактировал программный код.
— Как дела? Игра не дурила? — доктор Склифосовский устало опустился рядом в кресло.
— Тьфу-тьфу-тьфу, — переплюнул Николай. — Пока программа менялась только у доктора Витальевой. Остальные подключенные живут как и прежде.
— Хорошо бы и генералу так же повезло, — хмуро ответил ученый и, бросив взгляд на выведенные на экран показатели Кречета, нажал на кнопку коммуникатора: — Наталья, все в норме. Вводи релаксант и «штепсель».
Николай ухмыльнулся выбранному названию для самой дорогой разработки в России и бросил любопытный взгляд уже в окно, ведущее в нижний зал.
После очередного укола тело Кречета обмякло, а крики стихли. Каталку с неподвижным мужчиной вместе с переносными приборами откатили к дальней стене. Натан Семенович со своего пульта управления открыл нужные окна в программе, ввел личный код и просканировал сетчатку глаза в выдвижном сканере — стена, к которой подвезли каталку, с тихим шипением выдвинулась вперед и медленно отъехала в сторону. Огромный аппарат размером с грузовик, спрятанный за панелью, выехал на встречу новое жертве. Лаборанты и техники тут же засуетились с управлением, медперсонал стал заканчивать подготовку тела — Кречета отвязали, перевернули на живот и оголили шею.
— Все готово, — донесся из коммуникатора голос старшего техника, и Натан Семенович придвинулся к клавиатуре.
— Начинайте.
Из переплетений трубок и скопления панелей, сенсоров и бог весть каких деталей, техники бережно выдвинули сложенный штатив, на котором висела бахрома проводов. Один за другим тонкие иглы датчиков ввели в мышцы, и когда Кречет оказался утыканный ими, как ёж, техники достали последний «штепсель». Две полых иглы, внутри которых едва виднелись тончайшие металлические нити. Медсестры обработали подопытному затылок и аккуратно, отработанными и точными движениями проткнули кожу «штепселем» — иглы вошли между позвонков в основании черепа. Несколько команд с пульта управления, и Натан Семенович почти на собственной шкуре почувствовал, как пучки нанонитей выступили вперед и обвились вокруг нервов спинного мозга. Погружение в виртуал вот-вот должно было начаться.
— Натан Семенович, — Николай щелкал мышью, не отрывая взгляда от монитора, — я готов.
— Отлично. Что там у нас?
Программист тяжело вздохнул:
— Если программа не начнет дурить, то мы загрузим нашего Адама в место под названием Айварстед — именно туда скоро прибудет доктор Витальева со своим спутником. Они должны встретиться в полночь по-местному, и у нас есть… — Николай взглянул на часы, — …четверть часа. Предлагаю забросить нашего генерал-лейтенанта в какой-нибудь переулок. Голышом. И чтобы перемещение было обязательно с молниями. Каноничного мотоцикла я ему, конечно, не обещаю, но он всегда сможет завалиться в местную таверну, чтобы отобрать чужую одежду и коня.
— Коля…
— А что? — невинно захлопал ресницами программист. — Сколько он нам крови выпил? Ладно, сделаю ему броню… С оружием сам определится на месте.
Парень защелкал кнопками клавиатуры, а Натан Семенович готов был заплевать все вокруг и обстучать все деревянные поверхности, лишь бы погружение Кречета прошло без эксцессов. За время, проведенное в одних стенах с бравым офицером, доктор Склифосовский усвоил две вещи: Кречет всегда добивается своего — это раз; Кречет имеет отличную память — это два. И если генерал-лейтенант захочет, то может нагадить нерадивым ученым даже из виртуала. Просто из принципа. Или, например, в воспитательных целях. Или из мести. Словом, шуточек с погружением вредного офицера лучше избегать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— О-оу…
Доктор Склифосовский вздрогнул от страшного звука.
Накаркал…
— Коля! Будь ты татуировщиком, и бей ты мне Сталина на груди, я бы не так боялся этого твоего «о-оу»! Скажи мне, что всё в порядке…
Программист застонал, яростно орудуя мышью:
— Клянусь святыми нейронами, да как же не вовремя!
Натан Семенович подскочил к монитору парня:
— Коля…
— Это Игра. Это долбанная Игра! Произошло именно то, чего мы боялись. Видите эти строчки? — Николай ткнул пальцем в монитор, — смотрите, как я умею. Без рук.
Николай поднял руки, а строчки кода продолжили меняться; начали открываться и закрываться новые окна — виртуальная реальность снова ожила.
— Николай, что ты сидишь? Останови это!
— Не могу! — парень злобно щелкал мышью, стараясь отменить произвольные действия программы, но ничего не помогало. На каждое отмененное действие игра переписывала сама себя парой других. — Я могу сосредоточиться на чем-то одном!
— Закинь Кречета к Анне! Главное — сохранить время и место! — Натан Семенович обливался потом и горячо жалел, что бросил курить пятнадцать лет назад.
Николай начал спорить с виртуалом, вручную вставляя кусок с кодом. Программа сопротивлялась, меняя то место, то время появления нового персонажа, то погоду, то насылала дракона, то устраивала нашествие медведей. Программист, как настоящий боец, сопротивлялся из последних сил, молясь про себя, чтобы процесс загрузки виртуала закончился как можно быстрее. Пальцы сводило от напряжения, очки запотели, но рыцарь мыши и клавиатуры держался в борьбе с собственным созданием.
— Девяносто семь процентов! Коля, жми! Еще чуть-чуть! — доктор Склифосовский топтался на месте не в силах помочь подопечному.
Николай еще никогда не был так близок к сердечному приступу, но в этот момент словно благословение компьютерных богов снизошло на парня — у него открылось второе дыхание. Пальцы с новыми силами взметнулись под клавиатурой, и бездушный кусок кода начал проигрывать человеческому воодушевлению.
— Девяносто восемь… Девяносто девять…
— Я смогу, — прошипел Николай.
— Сто процентов. Загрузка завершена, — объявил бодрый машинный голос, — пожалуйста, отключите объект.
Доктор Склифосовский и Николай синхронно отвалились от стола.
— Святые… — начал программист.
— …нейроны, — закончил за него доктор Натан Семенович.
Они неотрывно смотрели в монитор на темный силуэт, постепенно набирающий очертания — Кречет оказался в игре. В нужном месте и в нужное время. Николай справился. Натан Семенович облегчено выдохнул. Оказалось, что все это время он не дышал, боясь помешать парню, но теперь дело было сделано, и можно было рассла…
— Коля, — доктор Склифосовский поправил очки и приблизился к экрану, — мне кажется, или силуэт генерал-лейтенанта слишком маленький?
— Одну минуту, — Николай увеличил изображение, и оба ученых приблизились к монитору, едва не столкнувшись лбами, — это же… Это же… Я, значит, сосредоточился на дате и координатах, а эта сволочь изменила…
— Ага… — нервно и как-то тонко хихикнул Натан Семенович.
— Мда-а. Вы как хотите, а я покупаю билет и уезжаю с этой планеты, — почесал в затылке программист.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И на меня захвати?
На экране монитора показался новый игрок. Генерал-лейтенант стоял посреди ночного Айварстеда и растерянно озирался по сторонам. Ветер колыхал траву неподалеку, где-то промычала корова, а новый игрок оказался в самом сердце нужной деревушки — в курятнике. В гнезде. Жив-здоров, и все было бы прекрасно, если бы бравого офицера Кречета не закинуло в тело курицы…
