За нашими «потому что» нет никакой истины, кроме одной. За ними скрываются какие-то пугающие нас прогнозы или требования, ведущие к раздражению. Возможность объяснить что-то — это еще не истина, истина — это дело, то, что мы делаем. К сожалению, за нашими объяснениями стоят самые неприглядные дела — страх, гнев и страдание. Если бы мы были, действительно разумными существами, то должны были бы не оправдывать эти чувства, а признавать их, думая дальше только о том, что необходимо сделать, чтобы более не доводить себя до них.
Сознание тенденциозно, а потому всякое возникшее в подкорке возбуждение находит в нем все необходимое. Мы рисуем сами себе ужасающие нас картины будущего, подкрепляя их соответствующими объяснениями, или требуем от мира, себя или других что-то, что он, мы сами или другие люди не могут или не хотят делать. Но наши объяснения говорят об обратном, и мы продолжаем стучаться в закрытые или попросту несуществующие двери. Кому от этого худо?
Научная «истина» отличается от пустого фантазирования только степенью надежности, с которой можно провести эту связь или интуитивное сопоставление, и ничем иным.
Альберт ЭйнштейнНам. Нам, которые отказываются признать ту несомненную истину, что будущее никому не известно, что никто никому ничего не должен, а всякие прочие истины — только мечты и уловки. На свою жизнь, я думаю, можно повлиять. Рок и Судьба — это просто такие слова, которые, по сути своей, являются все теми же объяснениями. Для того чтобы осуществить желаемое влияние, нужно, прежде всего, осознать точку приложения нашей силы. Этой точкой, вне всякого сомнения, являемся мы сами. Далее работа. И только в тот момент, когда мы разорвем порочный круг, связывающий нашу взбалмошную подкорку и беспрекословно подчиненное ей сознание; только в тот момент, когда мы перестанем страдать манией величия по поводу своего ясновидения и магической природы своих желаний; только в тот момент, когда мы перестанем оправдывать собственные страхи и требования — только в этот момент возможность действительно изменить свою жизнь станет реальностью.
Впрочем, достаточно ли мы разумны, чтобы быть столь строгими к себе и, одновременно, именно поэтому — столь заботливыми в отношении своей жизни? Не знаю.
Грех священника…Насколько наша «личность», т.е. наши мировоззренческие установки, определяют наше поведение? Чем мы руководствуемся, когда нам предстоит совершить тот или иной поступок? Здравым рассуждением? Своей внутренней идеологией? Этот вопрос и решили исследовать социальные психологи…
В Библии есть притча про доброго самаритянина, который, не в пример другим персонажам истории, остановился и помог страдающему человеку. Ученые-психологи почитали, видимо, Библию и решили провести следующий эксперимент. Ничего не подозревающему студенту Принстонской духовной семинарии говорили: «Вам предстоит прочесть проповедь о „добром самаритянине“, но поторопитесь, вы опаздываете, ваши слушатели уже давно ждут».
По дороге к месту, где предполагалось прочтение проведи, экспериментаторы поместили актера, который в момент, когда мимо проходил испытуемый семинарист, падал, начинал стонать и заходиться от кашля. Этот эксперимент продолжали многократно и с разными семинаристами. Теперь догадайтесь с трех раз, как вел себя семинарист в этой ситуации?
Никогда не догадаетесь! Только 10% семинаристов, полагающих, что они опаздывают на свою проповедь о «добром самаритянине» останавливались, чтобы помочь страдающему! Результаты эксперимента вызвали в научной среде настоящий шок: священник, который собирается читать проповедь о «добром самаритянине», не останавливается, чтобы помочь нуждающемуся в помощи!
Почему семинаристы реагировали таким образом? Ответить на этот вопрос, конечно, мог каждый из тех, кто прошел мимо. В общем и целом все говорили одно и то же: что чувствовали себя некомпетентными в оказании помощи этому несчастному (ведь образование священника — это вам не медицинская специализация), а кроме того, они опаздывали, их, как они полагали, ждали люди, что и неудобно, и неприлично… Да и потом, ведь кто-то постоянно ходит этой дорогой, так что несчастный, конечно, не остался бы без помощи — найдутся и более компетентные, и менее занятые. Ничего не скажешь, логично!
Чтобы жить дольше, мы должны уяснить, что среди всех жизненных явлений нет ничего более странного, более непредсказуемого и не поддающегося предварительным расчетам, чем наше поведение по отношению друг к другу. Во всей природе ничто так не угрожает человеку, как сам человек.
Льюис ТомасОднако что это, если не оправдание? И, наконец, насколько сильны наши установки (взгляды, мировоззрение), насколько, в действительности, они определяют наше поведение? Да, если уж священник, который собирается через несколько минут проповедовать помощь страждущим, отказывается оказать помощь этим последним (ссылаясь при этом бог знает на сколь нелепые «причины»!), то что уж говорить о нас, грешных.
Поведение человека определяется не тем, что составляет его «личность», а ситуацией — таков вердикт социальных психологов. Я бы добавил к этому только одно: эта «ситуация», определяющая наше поведение, не что иное, как определенная конфигурация активизированных динамических стереотипов и доминант (здесь и страхи, и желания), работа которых, впрочем, весьма искусно прикрывается сознанием. Говоря точнее — объяснениями, весьма, надо признать, благопристойными, по крайней мере, на первый взгляд.
Я предпочитаю разговаривать с детьми — есть, по крайней мере, надежда, что из них выйдут разумные существа, — тогда как те, которые считают себя таковыми… увы!.
Сьерен КьеркегорМножественная личностьНу что ж, можно считать, что с иллюзией нашей сознательности покончено. Очевидно, что до собственной разумности нам еще идти и идти. Если же кто-то после всего сказанного полагает обратное, то, верно, со здравым смыслом у него совсем плохо. Человек, боящийся в отсутствии действительных или, по крайней мере, серьезных угроз, человек, требующий исполнения всех его желаний и фактического воплощения всех своих представлений о жизни в нее — в жизнь, не столько безумен, сколько несчастен. Впрочем, если кто-то думает, что приговор психолога человеческой психологии закончен, он глубоко заблуждается есть еще одна, непочатая тема, имя которой — личность.
Фикция моего «Я»Что такое наше «Я»? Хороший вопрос! Чувствуете иронию автора? А как иначе, ведь сейчас речь пойдет о самой растиражированной фикции! Почему «Я» человека — фикция? Попробуем разобраться. Нам кажется, что мы такие, какие мы есть, зачастую мы даже требуем от других людей, чтобы они признали это: «Прими меня таким, какой я есть!» И ведь мы даже не догадываемся, сколь тяжелую, сколь неразрешимую задачу мы ставим! Каждый из нас не единичен, каждого из нас — много, и каждая наша ипостась — разная. Вспомните собственный опыт или друзей ваших, знакомых: родители приходят в школу и им рассказывают о том, какой у них замечательный ребенок. «Вы ничего не путаете? — недоумевают родители. — Вы о нашем Пете говорите?» «Конечно, о Петеньке!» — отвечают учителя. Или обратная ситуация: дома Петенька — ангел, но стоит его отправить к бабушке — он превращается в сущего дьявола. Ну, что скажете? В школе и дома, дома и у бабушки на даче разные дети? Или, может быть, наш воображаемый «Петенька» ужасный притвора? Не более чем мы сами — дома и на работе, в электричке метро и на дачном участке среди любимых гладиолусов и огурцов. Везде мы разные, друг на друга не похожие…
Собственно говоря, у человека столько социальных личностей, сколько индивидов признают в нем личность и имеют о ней представление. Посягнуть на это представление — значит посягнуть на самого человека.
Уильям ДжеймсПредставьте себя (постарайтесь взглянуть на это дело со стороны) в отношениях с собственными родителями, а потом взгляните на себя, но в отношениях с супругом или любовником (любовницей), так ли вы ведете себя с собственными детьми, сотрудниками по работе, с друзьями и т.п.? В каждой ситуации мы ведем себя абсолютно по-разному — иначе реагируем, иначе воспринимаем те или иные события, даже думаем мы, в зависимости от ситуации, по-разному. Допустим, что какая-то невинная, в сущности, пошлость слетает с уст ваших родителей, потом она же, но в исполнении вашего ребенка, далее то же самое произносится вашим супругом или возлюбленным, наконец, другом, сотрудником, случайным прохожим. Вы услышите одну и ту же пошлость? Нет, вы услышите множество совершенно разных высказываний: в одном случае, это, действительно, будет пошлость, в другом — хамство и «сплошное неприличие», в третьем — глупость, в четвертом — милая игра и сигнал к половой активности, в пятом — проявление доверия, в шестом… Надо ли перечислять дальше? В каждой из этих ситуаций вы и сами будете разными. Почему? Потому что в каждой из них вы будете исполнять разные роли.
