Она сочувственно кивнула и задвигала бедрами.
— Я знаю, как сильно ты этого хочешь, милый. И хочу этого вместе с тобой. Но нам надо быть осторожными. Если Даллас узнает, что мы… ну, ты меня понимаешь. Он решит, что мы что-то затеваем, станет подозрительным, и тогда мы не сможем осуществить наш план.
— Когда я стану юристом фирмы, я все возьму под контроль и это принесет выгоду нам обоим.
Он будет зарабатывать огромные деньги и наконец-то станет большим человеком в Глори. Все увидят, что Даллас его уважает. Больше всего на свете Тайсон мечтал встать на одну ступень с братом Фенси.
Она опустилась на колени и взяла в рот его пенис. Он резко дернул бедрами, и Фенси улыбнулась: из него можно вить веревки!
— Я просмотрел все бумаги, которые ты мне принесла, — проговорил он, задыхаясь, и запустил пальцы в ее волосы. — Вот почему я хотел вчера с тобой поговорить.
Вчера у нее были другие дела.
— Я не могла уйти.
— И даже позвонить не могла?
Звуки, которые она издавала, говорили о том, что в данный момент у нее есть заботы поважнее.
Тайсон застонал и привалился к другой стене. Фенси держала его за бедра.
Несколько секунд — и все было кончено.
Покрывая поцелуями Тайсона, она встала, прижалась к нему и обняла.
— В этих бумагах ничего нет, да? Просто старый хлам.
— Ох, малышка! — Он откинул голову, подставив лицо теплым струям воды. — Вот почему я тебе нужен. Ты слишком мало знаешь. Ты уверена, что, кроме тебя, про эти бумаги больше никто не знает?
— Уверена. Он хранил их в подвале, за листом фанеры. Он не знал, что я видела, как он их туда положил.
— Это только верхушка айсберга, но она доказывает, что мы на верном пути. Твой муженек обдирал Келхауна как липку. Ты отдала мне все, что нашла?
— Все до последнего. — Сердце ее часто забилось. — По этим бумагам видно, чем занимался Уоррен?
— Да, но когда я получу доступ ко всем документам, я узнаю гораздо больше. Хотя и этого вполне достаточно. Он делал большие бабки. Это была всего лишь одна из его афер, довольно простая. Он платил по реальным счетам, а клиент платил по счетам Уоррена, которые обычно были вдвое больше. Куда девались эти деньги — вот в чем вопрос.
— Мы это выясним, — сказала она, не чувствуя должной уверенности. — Мы пойдем к этим клиентам и спросим, как они платили.
Он сделает ту работу, которую ей самой делать рискованно.
Тайсон молчал.
— Их чеки будут аннулированы, и мы увидим, в каком банке он хранил свои деньги. Я сама не в курсе.
— Нет, мы не будем этого делать, — сказал он со вздохом, — нам нельзя поддерживать слух о том, что Келхаун попал в переплет. Как ты думаешь, сколько понадобится времени, чтобы некоторые из этих клиентов собрались вместе и начали сами задавать вопросы? И сколько понадобится времени, чтобы они потребовали свои деньги обратно?
— Я уже думала об этом. — Эти люди не получат ничего: все достанется только ей. — Но нам ведь не обязательно говорить им, зачем мы хотим увидеть аннулированные чеки.
Тайсон ласкал ее грудь. Фенси утратила нить разговора и укусила его в плечо. Дела подождут.
— Побереги свой разум для более важных вещей — таких, которые тебе по силам, например, играм со мной, — сказал Тайсон, поднял Фенси и обхватил свои бедра ее ногами. — Когда речь идет о бизнесе, ты не должна предпринимать никаких шагов, не посоветовавшись сначала со мной. Поняла? Она кивнула и потерлась о него.
— Вот уже несколько дней Даллас ездит по городку. Тебе не составит труда встретиться с ним наедине и убедить дать мне работу, которую он обещал.
Она часто дышала.
— Он ничего тебе не обещал. Ты попросил, а он сказал, что подумает.
— Если Даллас узнает, что затевал Уоррен, и если выяснится, что ты была в курсе его планов, можешь распрощаться с мечтой о богатстве. С этого момента тебе придется вымаливать каждый цент. Нам надо просто набраться терпения, малышка. Неприятности уже начались, и он хочет найти их причину.
— Потрогай меня там, — проговорила она задыхаясь. — Он никогда ни о чем не узнает.
— Узнает, если я ему скажу.
Фенси открыла рот, собираясь объявить, что он никогда этого не сделает, но Тайсон вошел в нее и стал ритмично двигать ее бедрами.
Обычно ей много не требовалось.
Когда все кончилось, Тайсон оставил ее в том же положении и снова прижал спиной к стене.
— Запомни, милая: действовать буду я, а не ты. — Он припал к ее губам в поцелуе, заставив ее молчать. — Заткнись, Фенси! Мы с тобой заодно. Но сначала ты должна доказать мне свою преданность: сделать так, чтобы я получил место в фирме Келхауна. Это единственное, чего я от тебя хочу. Ради тебя я многое держу в тайне и многое поставил на кон…
— Не ради меня, а ради себя, — заметила Фенси, борясь с сонливостью, обычной после полового акта. — А от меня ты хочешь только секса. А еще ты хочешь использовать меня, чтобы добиться всего остального. Но Тайсон всегда будет прежде всего с Тайсоном.
— Я люблю тебя, Фенси, ты же знаешь.
Такого он еще не говорил. Она заликовала от этих слов.
— Разведись с Джоэлой.
Рано или поздно она заставит его это сделать и испытает подлинное наслаждение.
— Это будет самоубийством. Сейчас мы не должны официально объявлять помолвку. Впереди еще много времени.
— Почему это будет самоубийством?
— В любом случае мы должны выждать какое-то время после того, как я войду в правление фирмы Келхауна, прежде чем обнародовать наши с тобой отношения.
— Я хочу сделать это сейчас.
— Только чтобы поквитаться с Джоэлой за то, что пятнадцать лет назад она была «Мисс Глори», а ты заняла всего лишь второе место на городском конкурсе красоты?
— Это продолжалось недолго. — Она хотела хлестнуть его по лицу, но Тайсон перехватил ее руку.
— Перестань, — сказал он. — Мы с тобой играем по-крупному. И ты будешь делать то, что я тебе скажу.
В конце концов ей удалось выдернуть руку и шлепнуть его сбоку по голове.
Тайсон оскалил зубы.
— Глупо, Фенси! Я заставлю тебя заплатить за это! Ты знаешь: я не шучу.
Она опустила ресницы, притворяясь испуганной.
— Конечно, милый. Тебе придется это сделать, чтобы научить меня уму-разуму.
— Верно. — Он вытащил ее из душа, не потрудившись выключить воду и даже взять полотенца. — Я сейчас накажу тебя, Фенси. Я сделаю тебе больно, чтобы в другой раз ты меня не злила.
Она не поднимала головы, пряча улыбку. Им обоим нравилось играть в такую игру. Они никогда от нее не уставали.
Тайсон сел на край круглой кровати с разворошенными простынями и пластиковым изголовьем в форме сердца. На пластике посверкивали маленькие блестки. В комнате пахло густым цветочным освежителем воздуха и плесенью, которую он не до конца заглушал.
