Шед не мог даже в мыслях представить такого.
– Плевать я хотел на твое вранье!
– Ладно. Но если я все-таки окажусь права, то управлять таверной буду я. Вы дадите мне возможность вытащить нас из долгов.
Шед коротко кивнул и бросился вон из «Лилии». Он ничем не рисковал. Девчонка все наврала.
Что за игру она затеяла? Ишь, раскомандовалась! В точности как его матушка после смерти отца, пока не ослепла. Да как она смеет с ним так обращаться, эта соплюшка! Он вдвое опытнее ее – и в торговых делах, и в житейских тоже.
Полчаса он бродил по городу. А когда тоска и злость немного улеглись, то обнаружил, что стоит неподалеку от Парусной улицы. Черт! Раз уж его сюда занесло, надо заскочить к Гилберту. Одолжить денег, чтобы увидеть Сью сегодня вечером. Эта сучка Лизка может спрятать его деньги, но она не в силах помешать ему сходить к ростовщику.
Через полквартала его начали терзать угрызения совести. Слишком многие люди зависели от него. Он не должен ухудшать и без того плачевную финансовую ситуацию.
– Чертова девка, – пробормотал он. – Зачем она наговорила мне столько гадостей? Теперь из-за нее начнешь подозревать всех и каждого!
Он прислонился к стене, борясь со своей совестью. Страсть то брала верх над чувством ответственности, то отступала. Он изнывал от тоски по Сью… Если она и вправду любит его, никакие деньги ему не нужны…
– Что? – внезапно вырвалось у него. Он протер глаза. Но они его не обманули. Это была Сью, и она зашла к Гилберту.
В животе у Шеда что-то оборвалось.
– Нет. Она не может… Должно быть какое-то объяснение…
Но предатель рассудок тут же начал перечислять маленькие странности в их отношениях, критиковать склонность Сью к мотовству. Над огнем невыносимой боли потихоньку начала вскипать ярость. Он перебежал через дорогу и бросился в проулок, огибающий здание сзади. Окно конторы Гилберта как раз сюда и выходило. Шед не надеялся, что оно будет открыто. Он просто думал, что сумеет хоть что-нибудь подсмотреть.
Окно было закрыто, но Шед услышал. Хотя он отдал бы все на свете, лишь бы не слышать, как они занимаются любовью.
Он решил было покончить с собой на месте. Потом решил убить себя у порога Сью. Он придумал еще дюжину эффектных жестов протеста. И понял, что этих негодяев ничем не проймешь.
Они заговорили. Их болтовня быстро покончила с последними сомнениями Шеда. В разговоре всплыло знакомое имя: «Каштан Шед».
– Он готов, – сказала женщина. – Я раскрутила его насколько смогла. Ну, может, еще один заем, прежде чем он вспомнит о своих родичах.
– Ну так постарайся! Я хочу связать его по рукам и ногам. Ему нужно вырыть яму поглубже, не то сбежит. От Крейга-то он ушел!
Шеда затрясло от злости.
– Сколько он тебе должен?
– Восемнадцать лев плюс проценты, а их набежало около десятки.
– Могу раскрутить его еще на пять монет.
– Давай. У меня покупатель ждет не дождется.
Шед ушел. Он бродил по Котурну несколько часов. Выглядел он так мрачно, что люди шарахались от него. Нет мести более жестокой, чем та, что зреет в черном сердце труса.
Вечером того же дня Шед зашел в контору Гилберта, упрятав все эмоции в мрачную бездну своей души, которая открылась ему в ночь охоты на Крейга.
– Мне нужно пятнадцать лев, Гилберт. Срочно.
Гилберт изумленно выпялил глаза:
– Пятнадцать? На кой тебе так много?
– Я заключил выгодную сделку, но деньги нужно отдать сегодня вечером. Можете накинуть сверху еще пару процентов.
– Шед, ты и так по уши в долгах. А ну как не сумеешь расплатиться?
– Если дело выгорит, я уплачу все сразу.
Гилберт уставился на него:
– Что с тобой, Шед?
– А что со мной?
– Ты стал ужасно самоуверен.
Шед полоснул ложью по самому больному месту:
– Я собираюсь жениться, Гилберт. Хочу сегодня сделать даме предложение. И поэтому мне нужно поскорее завершить сделку, чтобы привести «Лилию» в порядок для невесты.
– Та-ак! – выдохнул Гилберт. – Так-так-так! Каштан Шед решил жениться. Очень интересно. Ладно, Шед. Я, конечно, рискую, ну да черт с тобой. Пятнадцать, говоришь?
– Спасибо, господин Гилберт. Век не забуду вашей доброты…
– А ты уверен, что сумеешь расплатиться в срок?
– Я верну вам десять лев еще до конца недели. С гарантией. А когда Сью начнет помогать мне в «Лилии», мы запросто покроем остальные долги.
Гилберт вкрадчиво улыбнулся:
– Слушай, а ты не против, если я попрошу в залог нечто более существенное, чем твое слово?
– То есть?
– Я имею в виду закладную на «Железную лилию».
Шед изобразил мучительные раздумья.
– Ладно, – вздохнул он наконец. – Моя Сью стоит риска.
Гилберт просиял улыбкой голодного крокодила, сумев в то же время напустить на себя деловой вид:
– Погоди. Сейчас схожу запишу и принесу деньги.
Шед проводил его нехорошей улыбкой.
Глава 26. Прощание с любовью
Шед оставил повозку в переулке за домом Сью, подбежал к парадному входу и забарабанил в дверь. Дом для Котурна был роскошный. Вход охранял привратник, стоявший за дверью. Жили здесь восемь женщин, каждая в отдельной квартире. Все они занимались тем же ремеслом, что и Сью, и все запрашивали за свои услуги солидные суммы.
– Добрый день, господин Шед, – сказал привратник. – Идите наверх. Она ждет вас.
Шед сунул ему чаевые, чего не делал прежде. Привратник согнулся в угодливом поклоне. Шед, даже не взглянув на него, поднялся по лестнице.
Теперь предстояло самое трудное: сыграть роль слепого от страсти любовника, в то время как он уже прозрел. Но он одурачит ее, точно так же, как она одурачила его.
Сью появилась в двери, ослепительно прекрасная. У Шеда заныло в груди. Он сунул ей в руки цепочку:
– Это тебе.
– Ох, Каштан, не надо было… – Но он прекрасно знал, что иначе она не пустила бы его на порог. – Какой странный кулончик! Это змейки?
– Настоящее серебро, – ответил Шед. – И рубины. Он показался мне любопытным. Уродливый, но работа превосходная.
– По-моему, он изумительный, Каштан! Сколько он стоит?
– Слишком много, – язвительно усмехнулся Шед. – Не могу тебе сказать. Очень уж дорогой ценой он мне достался.
Сью не стала настаивать.
– Заходи же, Каштан!
Ей, видно, приказали вести с ним осторожную игру. Обычно она уступала, лишь заставив его изрядно помучиться.
Сью начала раздеваться. Шед вошел. Он взял ее грубо, чего никогда не позволял себе раньше. И тут же взял еще раз.
– Что на тебя нашло? – спросила она, когда все было кончено.
– У меня для тебя большой сюрприз. Действительно большой. Тебе понравится, я уверен. Можешь ты выскользнуть отсюда так, чтобы никто не заметил?
– Конечно. Но зачем?
– Не скажу. Иначе какой же это сюрприз? Ну как, договорились? Ты не разочаруешься, клянусь.
– Не понимаю.
– Ну просто сделай так, как я прошу. Выйди тайком через несколько минут после моего ухода. Встретимся в переулке. Я хочу отвезти тебя кое-куда и что-то показать. Только обязательно надень цепочку с висюлькой.
– Что ты затеял? – спросила она удивленно, но не подозрительно.
«Отлично!» – подумал Шед, заканчивая одеваться.
– Не спрашивай ни о чем, дорогая. Это будет самый большой сюрприз в твоей жизни. Я не хочу его испортить.
Он направился к двери.
– Через пять минут? – спросила она вдогонку.
– Только не опаздывай. Я терпеть не могу, когда меня заставляют ждать. И не забудь надеть цепочку.
Шед прождал минут пятнадцать. Он весь извелся от нетерпения, хотя и не сомневался, что жадность заставит Сью выйти. Она крепко сидела на крючке. А опаздывала просто так, чтобы его подразнить.
– Каштан! – Голос ее, мелодичный и мягкий, чуть не надорвал ему сердце. Разве он сможет это сделать?
– Я здесь, любовь моя.
Сью подошла к нему. Шед заключил ее в объятия.
– Ну-ну, хватит. Где мой сюрприз? Я хочу его видеть!
Шед глубоко вздохнул. «Ну же, давай!» – кричал ему внутренний голос.
– Я подсажу тебя.
Она повернулась к нему спиной. «Ну же!» Но руки его точно налились свинцом.
– Чего ты тянешь, Каштан? – спросила Сью.
Он замахнулся. Сью треснулась о фургон, успев лишь тихо пискнуть. Начала приподниматься – и тут он ударил еще раз. Она обмякла. Шед схватил из фургона кляп, сунул ей в рот, пока не разоралась, и быстро связал руки. Когда он начал связывать лодыжки, Сью попыталась его лягнуть. Шед больно пнул ее в ответ, чуть не потеряв голову от злости.
Сью перестала сопротивляться. Шед затянул последний узел и усадил женщину на сиденье фургона. В темноте они казались супружеской парой, собравшейся вечером куда-то по делам.
Шед впервые заговорил с ней, только когда они проехали через мост:
– Ты, наверное, понять не можешь, в чем дело, дорогая!
