– Да, да…конечно… Вы спрашивайте. Я же не знаю, что вас интересует.
Господин Смирнов ехал к центру города. Хорошо, что Москва большая, есть, где покататься, пока они все обсудят!
– Вы знаете, какое отношение к смерти Матвеева имеет ваш муж?
– Нет, – ответила Ева. – Они были знакомы. Может быть, это связано с работой Олега.
– Он работал на…
– Нет-нет, что вы! Как вы могли подумать? Мы просто были соседями по даче.
Тут Еве пришло в голову, что соседями они как раз не были, потому что дом Дениса располагался на другом конце улицы. И что с Денисом ее познакомил Олег. Она задумалась.
– Просто соседи?
– Мне всегда казалось, что да… но теперь я уже сомневаюсь. Олег однажды пригласил меня в гости к Денису Аркадьевичу. Там мы и познакомились. Обычное дачное времяпрепровождение: карты, вино, шашлыки на открытом воздухе…
– Ясно. Ничего странного?
– Да нет… – Ева покачала головой. – Правда, нет. Во всяком случае, я не заметила.
– Вы знаете, кто обнаружил труп Матвеева?
Ева кивнула, скривившись от внутренней боли, прижала руку к сердцу.
– Соломирская, журналистка… Это правда, что Денис…он был уже давно мертв, когда…
– Да. Его убили между двумя и четырьмя часами пополудни, – ответил Смирнов. – А Соломирская приехала вечером, брать у него интервью. Таксист подтвердил ее показания. Он ждал, пока она выйдет, чтобы ехать обратно в Москву. Она только зашла, и тут же выбежала на улицу с криками. Сами понимаете, зрелище не из приятных…
С этим Ева не могла не согласиться.
– Я встречалась с Аглаей Петровной вчера в кафе. Мы поговорили…
– Вы знакомы? – удивился Славка. В этом деле все, в конце концов, оказывалось взаимосвязано: эти знали тех, те знали этих, а Матвеев, похоже, знал все про всех, как огромный ядовитый паук, повсюду раскинувший свою липкую паутину.
– Почему он вызывает у меня такую неприязнь, этот Денис Аркадьевич? – подумал Смирнов. – Неужели, я ревную его к едва знакомой мне женщине, Еве, подозревая, что у них была связь? Но, ради Бога, с какой стати? Что мне до нее и ее мужа? Она, в добавок ко всему, еще и замужем?! Такой клубок ни за что не размотаешь!
Смирнов обеспокоено посмотрел на Еву. Неужели, она вызывает у него не чисто оперативный интерес? Ее пшеничные волосы выбились из прически, щеки раскраснелись…она, кажется, что-то говорит.
– Вы меня не слушаете?
– Простите… задумался.
– О чем это, позвольте спросить?
– О вас… – сам того не ожидая ответил Славка чистую правду.
Ева улыбнулась. Ей все больше начинал нравиться новый знакомый. Она присмотрелась к нему повнимательнее и нашла, что он весьма хорош собой.
– Да? А мое знакомство с Аглаей Петровной вас больше не волнует?
– Извините, – Смирнов почувствовал неловкость. – Конечно…я слушаю. Откуда вы знаете Соломирскую, если не секрет? Читаете ее рубрику?
– Иногда я просматриваю журналы, но лично с Аглаей Петровной мы познакомились только теперь, когда… В общем, я захотела с ней встретиться! Не знаю, зачем… Я часто руководствуюсь не логикой, а чувствами. А вы?
– Наверное, со мной это тоже бывает, – усмехнулся Смирнов. – И что же? Милейшая Аглая согласилась побеседовать?
– Да. Правда, ничего особенно интересного она мне не сообщила, кроме одной детали. Когда она вошла в дом и увидела там…ну, вы понимаете… она очень испугалась. И только во время нашего разговора вспомнила, что видела там… трость.
– Трость? На месте убийства?
– Да.
– Ну и что?
– Она сказала, что знает, чья трость!
– Как это «чья»? Матвеева, наверное…
Ева отрицательно покачала головой.
– Я никогда не видела у него никакой трости. Зачем ему? У него с ногами все в порядке!
– Странно… А почему Соломирская обратила на это внимание? Трость не ахти какая диковинка…
– Она любит всякие старинные вещи, это ее хобби, что ли…А трость необычная, с ручкой из слоновой кости… редкая и запоминающаяся вещь. Она могла принадлежать Денису Аркадьевичу, но мне об этом ничего не известно. А Соломирская говорит, что уже видела эту трость у одного человека…и запомнила. Потому что ей очень понравилась пума.
– Пума? – не понял Смирнов. – Что это еще такое?
– Фигурка, вырезанная из слоновой кости, на ручке…
– Черт! – Славка, отвлекшись, еле успел затормозить на красный свет. Ехавший сзади автомобиль чуть в него не врезался. Из окна, изрыгая поток нецензурных ругательств, высунулся водитель.
– Так вы говорите, Аглая Петровна узнала трость? – продолжал Смирнов, когда они снова поехали. Его, казалось, ничуть не взволновал инцидент у светофора.
– Олег бы долго бесился и возмущался, – подумала Ева, невольно сравнивая мужчин. – Он даже вылез бы из машины и начал на повышенных тонах доказывать недовольному водителю, что ему нужно не орать, а раньше тормозить. Перепалка могла бы окончиться дракой. А вот Всеслав вообще никак не среагировал на ругань, как будто не заметил.
– Теперь вы меня не слушаете!
– Ой, извините… – Ева хихикнула. Ей было очень спокойно с этим Всеславом. Она могла позволить себе быть собой, не рискуя навлечь на себя немилость и не боясь вызвать разочарование. При Денисе, она, пожалуй, не могла бы допустить со своей стороны глупого хихиканья.
– Я спрашивал, кто владелец трости? Соломирская назвала его вам?
– А… да, конечно! Она сказала, что видела точно такую же трость у Наумова.
Славка пытался вспомнить, где он слышал такую фамилию. Как назло, на ум ничего не приходило.
– Наумов… Наумов… Кто это?
– Иван Николаевич, известный финансист, управляющий каким-то отделом в министерстве…
– А-а… припоминаю. Популярная личность. Аглая, небось, брала у него интервью для читательниц своего журнала?
– Именно так. Он как раз болел, что-то с ногой… Ходил с палкой, – с тростью, то есть! Той самой, между прочим! Во всяком случае, Аглая Петровна в этом уверена.
Славка вздохнул. Это еще ни о чем не говорит. Если трость не изготовлена на заказ, то их может быть несколько. Он сказал об этом Еве.
– Так нужно спросить у Наумова. Если трость не его, то…
– Что?
– Значит, это другая.
