— Извиняю. За все! — заявляю жарко. — А теперь поделись по секрету, за что я тебя прощаю?!
— Я хотела приготовить ужин, — признается Соня, переведя взгляд за окно.
— Что?! Ужин? Из своей руки, что ли?
— Ну Демья-а-а-ан! — ревет она.
— Я пошутил. Хотел отвлечь. Что с рукой, ну? Не томи! Врачи должны знать, отчего такая рана?
— Я хотела приготовить ужин, — всхлипывает Соня. — Все получалось! Честно, получалось, я хорошо готовлю. Я успела приготовить салат, суп и хотела испечь курник.
— Курник?
Блин, некстати, но у меня побежали слюнки. Вспомнил, что я кроме завтрака, ничего не ел.
— Да. Он вкусный. Был бы вкусным, если бы не сгорел! — плачет. — Я лишь немного отвлеклась на телек и уснула! Сама не понимаю, почему я уснула сидя…
Черт. Кажется, я знаю ответ, почему она засыпает сидя.
Потому что я мучил девочку своими приставаниями всю ночь напролет, она вымоталась. Я же ей спать не давал… Лишь под самое утро кратким сном забылись!
— Хорошо, что дальше?
— Дальше ничего! — шмыгает носом. — Проснулась. Все в дыму. Курник стал золой! — плачет. — Я вытащила поднос. Даже через рукавичку было горячо. Я обожглась и автоматически бросила поднос в раковину, открыла воду слишком сильно, она во все стороны брызнула. Дым еще этот дурацкий! Я поскользнулась, хотела за стол рукой схватиться и упала!
— О край стола поранилась? — догадываюсь.
— Да. О тот, что смотрится как кусок скалы.
Ясно.
Когда я оформлял кухню, дизайнер разработал варианты. Мне приглянулся суровый черный с темно-серым, натуральный камень. Столешница выглядит так, словно ее выгрызал из скалы великан.
Броско. Брутально. Модно!
Я был доволен, на кухне почти не бывал, часто обедаю и ужинаю за пределами дома.
Откуда мне было знать, что этот красивый, гротескный стол может быть настолько травмоопасным?
— Меня предупредили, что если в семье есть дети, лучше не ставить. Но у меня детей маленьких нет и заводить их я не планировал… Поэтому даже не подумал, что можно пораниться.
— Я тоже не думала. Но все случилось… Я такая неуклюжая. Просто магнит для неприятностей!
— Да уж, магнит… — усмехаюсь.
Соня для меня — как магнит, меня к ней тянет.
— И все? — уточняю.
— Да. А что-то еще нужно?!
— Нет. Поверь, даже этого чересчур, — едва не перекрестился, но не стал выпускать руль из пальцев.
— Но я не специально! Честно не специально…
— Я тебя не виню, мартышка. Просто ты у меня такая бедовая девочка… Ни на минуту оставить нельзя!
* * *
На счастье, очереди в травмпункте не было.
Соню приняли сразу. Я держал ее здоровую руку и успокаивал, как мог, пока ей накладывали швы.
Соня сильно боится больниц и иголок, она едва мне руку своими пальцами не расплющила и вздрагивала сильно. От страха, не от боли, потому что ей вкололи обезболивающее.
— Все закончено, поехали домой.
Поблагодарив врачей, забираю Соню.
Она едва взглянула на свою перебинтованную руку.
— Шрама не останется, не переживай. Все заживет очень быстро.
— Извини, — снова говорит она.
— Ерунда. Нужно заменить столешницу на менее травмоопасную, только и всего.
— Я не хотела приносить тебе проблемы и растраты.
Тему растрат лучше не поднимать, реально!
Но по сути, все эти жертвы и вот такие досадные происшествия — лишь крепче сближают, делают отношения ценнее.
Притягиваю руку Сони и целую тонкие пальчики.
— Значит, ты решила впечатлить меня поварскими способностями?
— Не смейся, я умею готовить, — отвечает смущенно.
— Верю. Правда, курник мы сегодня не попробуем, но как-нибудь потом обязательно сделай.
— Да уж… — смущается. — Теперь я и на километр к нему не подойду.
— Брось. Это смешно. Из-за одной неудачи останавливаться? Так не годится!
— Тебе легко говорить, у тебя все получается… А я даже пирог не смогла испечь.
— Я вообще удивлен, что ты бросилась на кухню готовить.
— А как же? — хмурится она. — Ты позвал меня переехать к себе и… Или ты передумал? — спрашивает мертвым голосом. — Из-за той вечеринки?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет! Я все выяснил. Тема той вечеринки закрыта. Я тебе верю и не передумал. Я хочу, чтобы ты жила со мной, — говорю как можно более веско. — Просто я не ожидал, что ты займешь себя готовкой и домашними делами.
— А чего ты ждал?
— Честно? Другого… У тебя совсем нет при себе вещей. Я оставил тебе безлим и решил, что ты закажешь самое необходимое из магазина одежды с доставкой на дом…
— Думал, я буду шопиться?
— Признаться, да. Но я ошибся…
— Лучше бы я заказала себе одежду.
— Выберем вместе? — загораюсь от одной только мысли.
— После того, как я ликвидирую бардак в твоем доме.
— Даже не думай! — останавливаю ее. — Вызову домработницу, она все надраит до блеска.
— Я сама устроила хаос, сама и приберу.
— Прекрати! — добавляю настойчивости в голос. — Хватает с тебя одной травмы. Забудь о кухне, и…
— Я не выключила воду, — бледнеет Соня. — На кухне. Кажется, не выключила, когда бросила поднос в раковину. Не помню!
Начинает беспокоиться, ерзать на сиденье.
— Перестань, мартышка. Все хорошо.
— Это первый день нашего совместного проживания. И он такой… Наперекосяк! По моей вине.
— За бардак не переживай. За воду тоже. Соседей у меня нет, так что топить некого. Хватит винить себя во всем. Это очень плохая привычка, от которой я собираюсь тебя избавить в первую очередь.
— Но я… Столько проблем создала, — смущается.
— Это не проблемы. Это мелочи, причем приятные.
— Ври больше.
— Я честен.
Отрываю взгляд от дороги, переведя его на Соню.
— Ты очень дорога мне, мартышка. И твои намерения приготовить мне ужин, позаботиться, наполнить дом уютом и теплом говорят о многом.
— О чем же? О том, что я неумеха?
— О том, что ты — лучшее, что могло со мной приключиться.
* * *
— Весь твой дом провонялся дымом. — вздыхает Соня. — Прости.
— Хватит извиняться. Сейчас включу вытяжку и просто закроем кухню. Забудем, что она есть до тех пор, пока не приедет домработница и не отмоет тут все, включая задымленную плиту и…
Соня опускает голову еще ниже.
Мне хочется ее приободрить. По сути, ничего ужасного не произошло.
— Я жутко голоден и закажу нам еды из ресторана, — говорю ей, увлекая в большую гостиную. — Ты согласна? Ела хоть что-нибудь за этот день?
— Может быть, это знак? — поднимает на меня взгляд.
— Какой еще знак?
— Что у нас ничего не выйдет.
Я сатанею за жалкий миг. Даже пальцы потряхивает. Хочется наорать и разбить еще что-то.
Неважно что.
Боюсь, сделаю так еще хуже. Напугаю. Хожу кругами.
— Значит, так… — говорю после того, как злость немного улеглась. — С тобой я точно сдохну раньше положенного срока. От сердечного приступа!
— Я…
— Да, ты! Ты, мартышка, заставляешь меня нервничать, дергаться. Я весь как на иголках. Весь из кожи вон. А ты? Что, блин, делаешь ты?!
— Осложняю неприятностями?
— Черт бы с ними… С неприятностями! Я о другом. Хватит, слышишь. Забей вот сюда! — стучу по голове пальцем. — Прямо вот сюда забей, что ты — моя. Или что ты думаешь?
— Много всего, — отвечает со слезами. — Я просто хочу, чтобы все было идеально. Но получается через задницу! И с Алиной, и со всем остальным. Что бы я ни делала, получается только хуже… Я боюсь, что ты просто плюнешь на меня, махнешь рукой. Боюсь, что тебе надоест со мной возиться.
— Черт, мартышка. Ну сколько можно? Почему тебя раньше это не парило? — спрашиваю. — Когда ты флиртовала? Только не говори, что ты раньше со мной не флиртовала и не хотела большего?
— Хотела!
— А что сейчас? — трогаю щеку губами. — Почему тормозишь в последний момент? Чего ты боишься, не пойму?
— Тогда это казалось игрой. Чем-то нереальным. Как будто сама себе все выдумала, а сейчас все по-настоящему. И мне немного страшно…
