Господи, как же мне повезло, что он меня бросил! Я избавилась от этой никчёмной обузы.
— Привет, — ответила я мужу.
— Ты очень сильно изменилась, Алиса. Я тебя не узнаю.
— Да, я изменилась, причём не только внешне, но и внутренне. Как ты меня нашёл? И зачем? Выследил, что ли?
— Здесь живёт Никита, мой друг, — муж кивнул на соседний дом. — Видит тебя ежедневно, вот и сообщил мне. Спрашивал, не расстались ли мы. А с кем ты живёшь? Или снимаешь? Тут очень дорогие квартиры.
— Тебе-то какое дело? — равнодушно пожала я плечами. — На следующей неделе подаю на развод.
— Алиса, послушай… Наверное, нам не стоит торопиться с разводом.
— Что?! — обалдела я. — Мельников, ты с ума сошёл! Нам нужно развестись как можно скорее.
— К чему такая спешка? — занервничал муж. — Я вот подумал… Возможно, я был неправ. Ты действительно сделала криоперенос, а я обвинил тебя во всех смертных грехах. Прости, если так. Значит, это мой ребёнок, Алиса? Да? Тогда нам нельзя разводиться. Давай сделаем тест на отцовство, и ты вернёшься домой. Будем жить, как раньше, а? Всё у нас было хорошо.
Я секунду ошарашенно смотрела на мужа, его слова доходили до меня, как сквозь ватную подушку. Потребовалось время, чтобы прийти в себя.
— Что стряслось, Мельников? — спросила насмешливо. — Анжела не согласна гладить твои рубашки и оплачивать кредиты? Умная девочка. Но и я, к счастью, тоже умнею с каждым днём. Больше той идиоткой, которую ты использовал, быть не намерена.
— О чём ты говоришь! — взвился Виталий. — Какая Анжела?! Откуда ты это взяла? И маме моей твои подружки наговорили про эту самую Анжелу! Что за бред!
Его возмущение выглядело настолько искренним, что я на минуту даже засомневалась, а не приснилась ли мне та хорошенькая куколка, которую он целовал на крыльце бизнес-центра. Но я тут же вспомнила, что несколько месяцев муж искусно водил меня за нос, а я и не догадывалась, что у него есть любовница. Да он настоящий актёр!
— Передай привет своей Анжеле, — усмехнулась я. — Скажи ей, что она умница. Не стала возиться с балластом, отбилась ещё на берегу.
— Да прекрати же! — взвился муж. Потом резко сник и сказал уже совсем другим тоном: — Алиска, поверь мне, ты ошибаешься. Ты единственная женщина в моей жизни. Я поступил неправильно, затмение нашло. Но сейчас готов всё исправить.
Я смотрела на него уже с интересом. Это ж надо до такой степени завраться. И даже ни один мускул на лице не дрогнет, когда он так откровенно врёт!
Минуту Виталий о чём-то соображал, затем выдал:
— Ну, хорошо. Я не буду настаивать на ДНК-тесте, мне достаточно твоего честного слова. Скажи, что это мой ребёнок, и поехали домой.
От такой безграничной наглости я едва не рассмеялась.
— Виталик, дорогой, знаешь что? Интуиция тебя не подвела. Этот малыш не имеет к тебе никакого отношения. Аб-со-лют-но!
— Что… — задохнулся муж. — Нет!
— К счастью, да!
— Ты обманываешь, Алиса! Ты специально так говоришь, потому что злишься на меня. Но теперь я точно уверен, что это мой ребёнок.
— Какой ты странный, Мельников. Когда я сообщила, что жду от тебя ребёнка, ты обозвал меня проституткой. Когда открыто говорю, что этот малыш от другого мужчины — ты не хочешь верить.
— Ты что, изменила мне? — сквозь зубы выдавил Виталий.
— Конечно.
Наконец, маска спала с лица моего благоверного, и его перекосило от гнева и брезгливости:
— Всё-таки ты трахалась с другим мужиком…
— Ещё как! Ты даже не представляешь, — с издёвкой усмехнулась я. — Ты же сам всё понял. Мне удалось забеременеть только потому, что ребёнок не твой. Иначе я бы ещё сто лет сдавала анализы, колола гормоны и плакала по ночам от отчаяния. Таким, как ты, Мельников, противопоказано размножаться, вот природа и не даёт тебе детей. Так что, до свидания! О ребёнке забудь, ты не имеешь к нему никакого отношения. А я подаю на развод и надеюсь, что в будущем мы с тобой будем встречаться не чаще, чем раз в сто лет. Чао!
Я оставила потрясённого мужа стоять с отваленной челюстью у подъезда, а сама открыла ключом домофон и нырнула за железную дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
17
Алиса
Если после моей встречи с Виталиком в «Айсберге» я ещё долго не могла прийти в себя, то после позавчерашней стычки во дворе почувствовала огромное удовлетворение. Поиздевалась над мужем и… тут же забыла о нём! Даже удивительно, что смогла так быстро оправиться после нашего столкновения.
Все выходные в голове стучало — миллион, миллион, миллион. Ничего не могла с собой поделать, но я уже выбирала для нас с малышом новую квартиру. Собственное жильё — это счастье! Пусть даже будет такая крохотная студия, как у моей мамы, но всё равно хорошо.
Но согласится ли директриса увеличить сумму? Хорошо всё обдумав, я решила, что и на полмиллиона тоже соглашусь.
Оставалось только ждать.
Жаль, что не могла обсудить этот вопрос с подружками, язык чесался всё им рассказать, но я твёрдо решила, что не буду разглашать мою тайну. В этом плане юрист знал, на что давить — я боялась огласки.
Журналисты, которым постоянно нужна жареная информация, обязательно уцепились бы за новость о подмене эмбрионов. Какой бы поднялся гвалт! Я бы стала звездой городских новостей и ловила сочувственные взгляды коллег и знакомых.
Нет, спасибо, мне это не нужно.
А если я в любом случае собираюсь молчать, то почему бы не взять деньги за своё молчание?
Вечером позвонила мамуля, спрашивала про самочувствие, про анализы, звала в гости.
— Доченька, мы сейчас такой классный заказ отшиваем — спортивные костюмчики на весну из футера. Худи-оверсайз с капюшоном и штанишки-джоггеры. Модель обалденная. Я хочу оплатить ткань и тебе такой сшить, будешь как игрушка в этом костюме, а если ещё с белыми кроссовками — так вообще. Какой выбрать цвет? Есть бирюзовый, мятный и лавандовый.
— Маму-у-у-уля, — расчувствовалась я. — Здорово!
— Мятный оттенок лучше всего смотрится, другие два немного блёклые.
— Тогда хочу его.
— Договорились.
— Мам, давай я ткань сама оплачу. Что ты будешь тратиться!
— Ой, перестань! Мне по себестоимости посчитают, там совсем недорого получится. А когда родится внук, буду вам на пару шить. Представь — тебе нормальный костюм, а ему точно такой же крохотный. Я прямо вижу эту картину, — мама засмеялась совершенно счастливым смехом.
Перспектива стать молодой бабушкой совсем её не пугала, наоборот радовала, потому что все последние годы, когда я начала ходить по врачам, мамуля умирала от страха, что я так и не смогу родить.
— Надеюсь, малыш унаследует наши с тобой гены, — сказала мама. — Будет таким же трудолюбивым, терпеливым и упорным. И похож пусть будет на тебя. От этого хмыря Витальки ничего брать не надо! Вообще ничего!
По сердцу полоснуло болью…
Как я признаюсь маме, что ребёнок не сможет унаследовать ни одной нашей черты? Генетически это будет совершенно другой человек. А как выглядят его родители? Симпатичные ли они?
От Светланы Максимовны я узнала, что родители малыша — люди славянской национальности с хорошей наследственностью. Это единственная информация, которую я постаралась выяснить у врача. Больше ничего не хотела о них знать. И знакомиться с ними не буду, хотя в клинике мне это предлагали.
Но зато и Виталькиных генов у моего малыша не будет — а это огромный плюс! Если вдруг у мужа что-то замкнёт в голове, и он предъявит права на ребёнка, пусть делает ДНК-тест, а потом сколько влезет любуется на заключение: «Вероятность отцовства — 0 %». Представляю, какая у него будет рожа!
Рассказала мамуле о встрече с Мельниковым.
— Уже прибежал, надо же! — воскликнула мама. — Понял, гад, как много ты для него делала. Пусть попрыгает теперь, бизнесмен хренов! Пусть сам выплачивает два кредита. Молодец, Алисочка, хорошо ты с ним разобралась. Надо было этому козлу снова по роже надавать. Неудачник!
