неожиданно, что герцог не успел скрыть ни своего удивления, ни любопытства. У них были очень хорошие отношения, которые держались на том, что ни тот, ни другой не лезли в личные дела друг друга. Их общение ограничивалось официальными визитами и церемониями при дворе, в которых оба постоянно принимали участие, и поскольку подобные мероприятия проводились не реже одного раза в неделю можно было считать, что у Лоута и Рэннета были близкие родственные и дружеские отношения. Самым главным было то, что и тот, и другой точно знали, что если случится беда — то они придут на помощь друг другу, чего бы это ни стоило.
Однако в данный момент их отношения были прохладными и натянутыми. Виной всему было непонятное требование, внезапно выдвинутое дядей племяннику, которое заключалось в необходимости жениться на шестнадцатилетней девушки. Когда Лоут услышал это категорическое требование, то не поверил своим ушам, но его удивление стало вообще беспредельным, когда Рэннет добиваясь желаемого прибегнул к напоминанию о магической клятве, которую когда-то Лоут ему принес.
Нет, Лоут понимал: обещания, тем более подкрепленные магической клятвой надо выполнять, и он ждал когда-нибудь подобного требования от дяди, заранее опасаясь, что тот потребует что-то настолько важное, что оно будет соизмеримо разве что с государственной изменой. И каково же было удивление Лоута, когда такую клятву Рэннет согласился вернуть в обмен на этот брак. Лоут сразу же отправился посмотреть, что там за такая необыкновенная невеста, но ничего особо выдающегося в ней не обнаружил: девушка, как девушка. Милая, приятная, воспитанная — только и всего. Лоут думал, что дядя его только решил попугать, напомнив о долге, но Рэннет был непреклонен и Лоуту пришлось сочетаться браком с Элидой Медирой Денес. Надо сказать, что с этого момента весь этот пафос с великолепной церемонией, подарками и поздравлениями, во главе с новоиспеченной женой, вызывали в нем такую бешенную ярость и раздражение, что он едва удержался чтоб не превратить все блюда свадебного стола в одну огромную черную запеканку. Но он выдержал и даже улыбался гостям, мило беседовал с дамами и никак не реагировал на грязные намеки и подначки друзей. На этом его терпение себя исчерпало.
Первые три дня после свадьбы он провел в объятиях случайных любовниц, поскольку Аннабель, раненная в самое сердце его обманом (он не соглашался на ней жениться, заявляя, что дал клятву остаться холостяком до смерти), отказалась выслушать его объяснения и извинения. В общем его семейная жизнь началась как-то не так и, хоть Энгор Лоут это категорически отрицал, в глубине души он, конечно же, понимал, что только один виноват во всем, а, особенно в бегстве жены назад к маме. Но он предпринял некоторые шаги, чтобы исправить свои просчетыЮ и теперь спокойно пил в одиночестве, ожидая прибытия жены назад… но вместо нее появился дядюшка (чтоб его треснуло).
— Уже доложили? — с пьяной ухмылкой поинтересовался он у Рэннета.
— Доложили, что? — любезно уточнил дядя, и тут же сам продолжил, не дожидаясь ответа племянника. — Что ты издевался над юной перепуганной девочкой так, что она была вынуждена бежать из этого дома? Что ты настолько запустил свой дом, что слуги ведут себя, как хозяева, даже не удосуживаясь это скрывать? Что ты, обнаглевшая свинья, ни разу не поинтересовался как она себя чувствует, нет ли у нее каких-либо просьб… да ты не удосужился даже ей выделить горничную! — спокойный до этого момента голос Рэннета дрогнул от ярости.
— У меня нет горничной, откуда…
— А у твоей разлюбезной Аннабель? — оборвал его Рэннет, хорошо знающий какой дом и сколько прислуги было у любовницы племянника (который все это и оплачивал). Лоут ничего не ответил, но его губы угрожающе сжались. Рэннет, поняв, что если сейчас он не сбавит тон, то ссора неминуема, а ему была очень нужна помощь племянника. — Кажется, пришло время поговорить обо всем откровенно, — чуть устало сказал он. Взгляд Энгора мгновенно из враждебного стал заинтересованным, он щелкнул пальцем и хмель, словно слетел с него, теперь перед Рэннетом был совершенно трезвый человек, внимательно смотрящий на него (что Рэннету и было нужно).
— Ты хочешь рассказать откуда у тебя взялась такая блажь насчет моей женитьбы и именно на этой девушке? — уточнил Энгор. Рэннет кивнул. — Что ж, я весь во внимании, — и Энгор демонстративно подтащил кресло поближе к дяде и с комфортом в нем устроился.
— Знаешь, — серьезно и спокойно начал Рэннет свое объяснение. — Я долго думал, как тебе все рассказать так, чтобы ты понял и поверил мне. И решил начать с того, что я буду излагать тебе факты в том порядке, в каком они ко мне поступали, и я хочу посмотреть, сделаешь ли ты те же выводы, что сделал я? — Рэннет вопросительно посмотрел на Энгора, тот пожал плечами и развел руки, мол, почему бы и нет.
… Мы с Гарретом дружили с детства, это, конечно, большей частью обусловливалось тем, что поместье, где он постоянно жил у бабушки с дедушкой, находилось недалеко от поместья моих родителей, то есть твоих бабушки и деда, и которое ты когда-нибудь унаследуешь, если не будешь таким дураком, — словно между прочим добавил Рэннет. Энгор только дернулся, но перебивать не стал. — Гаррет был очень болезненным и сначала не понимал, почему он не такой, как другие дети. Потом, став взрослее он догадался, что над ним был проведен страшный и жестокий ритуал, при котором его лишили магических способностей. С этого момента Гаррет стал одержим мыслью найти тех, кто это с ним сделал и наказать их. Это стало смыслом его жизни. Ты не поверишь, сколько сил, денег и времени он потратил, чтобы разрешить эту загадку.
— И что, решил? — не удержался от вопроса Лоут.
— Нет, к тому моменту, как у него случился первый приступ, едва не приведший к смерти, он в своем расследовании не продвинулся ни на шаг. Он чувствовал, что умирает, возможно, почему решил облагодетельствовать Марриет Сенси. Перед первым приступом, Гаррет сделал предложение этой девушке, которая с радостью его приняла. Ты же знаешь, что ее родители были очень сильными магами и погибли одновременно очень страшно и нелепо? Кстати, я как-то решил взглянуть на то дело, там очень много непонятного, и все было далеко не так, как говорилось в официальной версии… Э-э-э-э, что-то я отвлекся, — сам себя оборвал Рэннет. — Так вот
