с этого первого приступа Гаррета, который был очень похож на настоящую смерть, все и началось.
Мне сообщили о смерти Гаррета накануне его свадьбы, и я сразу же отправился порталом в его поместье. Гаррет был мертв, в этом не было никакого сомнения. У него не билось сердце, он не дышал, черты лица заострились. Я с горечью прощался со своим другом, когда он неожиданно глубоко вздохнул и открыл глаза. Мы в остолбенении смотрели друг на друга, я — потому что не ожидал, что он придет в себя, а Гаррет рассматривал меня, словно узнавая заново. Ты же знаешь наш протокол действий в случаях, когда покойник, причем, явный покойник, вдруг оживает. Хоть Гаррет и был моим другом, но я, опасаясь, что теперь он превратился в переродившегося мертвеца, немедленно вызвал магов, специализирующихся на выявлении зомби-людей. Тебе не надо объяснять, насколько опасны и агрессивны ожившие мертвецы? — Рэннет взглянул на племянника и тот лишь улыбнулся, мол, ему ли не знать, когда он сражался с ними три года назад, чуть не положив при этом всех своих людей. — Маги прибыли, — продолжал Рэннет, — а потом они всеми возможными способами проверяли Гаррета. Их вердикт был однозначен. Гаррет — это Гаррет, самый, что ни есть настоящий. А то, что доктор, лечащий Гаррета и я приняли его за мертвеца — что ж ошибки совершают даже самые лучшие из нас. Вот только я не мог ошибиться!
С этого дня я постоянно присматривался к своему другу. Он был все таким же спокойным уравновешенным, добрым… пожалуй он стал еще добрее и терпимее к окружающим, особенно в отношении своей жены. Он ее осыпал подарками, позволял делать все, что ей только заблагорассудится, но при этом избегал ее настолько явно, что это всем бросалось в глаза. Он, словно считал, что не имеет права быть ее мужем… что было очень странно, учитывая сколько он для нее сделал и продолжал делать каждый день. Все эти странности легко можно было списать на те страдания и тот стресс, что он перенес во время приступа. И все же я не успокаивался. Я проверил память Гаррета — он помнил все что касалось нас двоих до мельчайших подробностей. Кажется, что мне еще было нужно? Не знаю, но я чувствовал, что Гаррет немного другой. И я нашел то, что отличало Гаррета каким он был до приступа и каким стал после него.
— И что же это было?
— Одна маленькая, но очень существенная деталь. Гаррета совершенно перестало волновать и интересовать кто и зачем лишил его магических способностей. Я подключился к расследованию еще учась в Академии, потом, когда я стал работать на секретную службу и у меня значительно расширилась возможность получать информацию из разных источников, я между делом, не оставлял попыток раскрыть эту тайну. И вот однажды, мне показалось, что я нащупал кончик нити этого запутанного дела. Я сразу же примчался к Гаррету, но когда я начал ему рассказывать, то он чуть не заснул, слушая меня.
— Но это тоже можно объяснить, — начал спорить Лоут. — Близость смерти показала ему, что надо двигаться вперед, а не оставаться в прошлом. — Но Рэннет не слушая его, упрямо продолжал:
— А потом я нашел вот это. — С этими словами он протянул Лоуту длинный тонкий прозрачный цилиндр до половины заполненный чем-то темным. — Я неожиданно зашел в кабинет Гаррета, он почему-то страшно растерялся, неловко дернулся и вот этот предмет упал со стола. Тут Гаррета позвали, и когда он ушел и поднял этот цилиндр.
— Ты его украл?! — деланно ахнул Лоут, потом не выдержав засмеялся. — Ай да дядя, вот к чему приводит охота за преступниками, сам таким становишься.
— Не украл, а позаимствовал для изучения, — нравоучительным тоном поправил Рэннет и сразу продолжил.
— Через некоторое время Гаррет вернулся и, как я понимаю, начал искать упавшую вещь. Поскольку найти он ее не смог бы ни при каких обстоятельствах, и эта потеря вызвала бы у него подозрения, мне пришлось соврать, что в его отсутствие приходила горничная и сделала небольшую уборку, пособирав все с пола в мусорную корзину, которую куда-то вынесла. Мои слова мгновенно успокоили Гаррета, он поверил мне безоговорочно… Если тебе интересно, то могу сказать — это ручка для письма, — сказал Рэннет племяннику. — Видишь заостренный край? Им надо водить по бумаге. Можешь попробовать, если хочешь. — Лоут немедленно, на первом подвернувшимся под руку листе, написал несколько фраз и сразу же восхитился.
— Какая отличная вещь! Почему ты не спросил у него, где он ее взял? — Рэннет внимательно посмотрел на Энгора и наставительным тоном важно сказал:
— Вот поэтому ты никогда не будешь возглавлять Секретную службу! Твое место на передовой во главе твоих сумасшедших боевых магов-головорезов!
— Это еще почему? — вполне серьезно оскорбился Лоут.
— Потому что я уже на основании всего того, что тебе сказал, сделал важный вывод, а ты — нет. Но я тебе дам еще шанс, надеюсь ты его не упустишь, — с легкой насмешкой сказал Рэннет, а потом вполне серьезно продолжил: — Итак, через несколько лет случилось одно очень страшное событие, о котором знает только Марриет и я. Случай, о котором я рассказываю произошел, когда у Гаррета уже родились и Эрред, и Эннэт, и Элида. Элиде было около трех лет, и она очень хорошо разговаривала для своего возраста. Это очень важно для моего рассказа, поэтому я заостряю на этом твое внимание, — подняв вверх указательный палец, произнес Рэннет.
… - Был жаркий солнечный день. Я, Марриет и Элида отправились на прогулку к озеру. У Гаррета были какие-то дела, поэтому к берегу мы пришли только втроем. Знаешь, Марриет не очень внимательная и добросовестная мать и в этот день она полностью оправдала это мое мнение. Я отошел, кажется в тень дерева, а Марриет так увлеклась собиранием цветов, что на поиски Элиды она кинулась только тогда, когда случилось непоправимое. Я вытащил девочку из воды, она не дышала и сердце ее не билось. Марриет и я, пытаясь вернуть ее к жизни, стали вливать в нее магическую энергию. Ничего не помогало — Элида не дышала, и вдруг в какой-то момент, она, совсем, как и ее отец когда-то, резко вздохнула и открыла глаза. От радости, что девочка жива, я затормошил ее, спрашивая, что у нее болит,
