засну даже стоя.
Попав в квартиру, она пошла прямиком в кухню.
— Можешь пока посмотреть квартиру, — предложила она Кериан. — Потому что когда появится миз Картер, мы сразу уйдем.
Через несколько минут Кериан пришла к ней на кухню.
— Потрясающая квартира, — заметила она. — Мой дед занимался антиквариатом, и, поверь мне, здесь есть очень хорошие образцы мебели. Должно быть, у миз Картер водятся деньги, и немалые.
— Она организатор мероприятий, — сказала Кристина. — Наверное, сейчас занимается каким-то особо важным мероприятием, если не появляется здесь и даже не отвечает на телефон. Только подумай. У нее ребенок неделю назад лежал в больнице и сейчас снова там. Я не собираюсь больше работать у нее, но очень беспокоюсь за Салли.
Взяв две кофейные чашки и поставив их на столешницу, Кристина тяжело вздохнула.
— А что с отцом Салли?
— Понятия не имею. Я здесь уже целую неделю и не видела никаких признаков мужчины. Думаю, он такой же, как мать. Кофе готов. Давай выпьем его у бара.
В комнате отдыха находилась искусно выполненная барная стойка. Девушки только начали устраиваться на стульях у стойки, как зазвонил домофон. Кристина подскочила.
— Наверное, это Джимми, хочет сообщить, что миз Картер поднимается наверх.
Однако у консьержа было другое сообщение.
— Тут два детектива интересуются вашей хозяйкой. Они спросили меня, кто сейчас в квартире. Я сказал им, что вы и ваша подруга. Они хотят с вами поговорить.
— Детективы? — воскликнула Кристина. — Джимми, с миз Картер что-то случилось?
— Откуда мне знать?
Кристина заперла собаку в комнате и, когда прозвучал звонок, открыла входную дверь. На пороге стояли двое мужчин, которые сразу же предъявили свои жетоны.
— Детектив Такер, — представился тот, что пониже. — А это детектив Флинн. Можно войти?
— Конечно, — нервно произнесла Кристина. — С миз Картер что-то случилось? Несчастный случай?
— Почему вы спрашиваете? — входя в квартиру, поинтересовался Такер.
— Потому что она не была дома с позавчерашнего вечера и не отвечает по сотовому. А Салли, ее дочь, так больна, что мне пришлось сегодня утром везти ее в больницу.
— Найдется фотография миз Картер?
— Да, сейчас принесу.
Потрясенная Кериан застыла с кофейной чашкой в руке, а Кристина пошла по коридору к спальне Рене Картер. На столике у окна стояли фотографии Рене в рамках, снятые на различных официальных мероприятиях. Кристина схватила несколько и поспешила обратно в гостиную.
Когда она отдала их Такеру, то заметила, что они с напарником обменялись мрачными взглядами.
— Она умерла, да? — затаив дыхание, спросила Кристина. — А я говорила про нее такие неприятные вещи.
— Давайте сядем, и вы мне все расскажете про нее, — предложил Такер. — Мы поняли, что у нее есть ребенок. Вы говорите, ребенок в больнице?
— Да. Я утром отвезла ее дочку туда. Она очень больна. Вот почему я так злилась на миз Картер. Я не знала, что делать, поэтому не сразу повезла Салли в отделение неотложной помощи.
Ее глаза наполнились слезами.
— А как насчет отца ребенка? Вы пробовали связаться с ним?
— Я не знаю, кто он. Когда миз Картер уходила, она была нарядно одета, так что, полагаю, собиралась на одну из своих вечеринок. Но сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что она, возможно, встречалась с ним. Когда она прощалась с Салли, то прокричала что-то вроде: «Держи за меня кулачки, крошка. Твой старикан собирается наконец раскошелиться».
32
Теперь, когда ей было известно, что Грег Гэннон находится под надзором Комиссии по ценным бумагам и биржам, Эстер Чемберс остро чувствовала его растущее напряжение. Ей казалось, что с каждым днем выражение лица Грега становится более тревожным, за исключением тех случаев, когда в офисе появлялся клиент.
Если дверь в его кабинет была приоткрыта, она слышала, как он говорит по телефону. С клиентами он общался теплым, бодрым тоном, а с каждым из трех членов правления — доктором Хэдли, доктором Лэнгдоном или братом Питером — отрывисто и лаконично. Этим последним он советовал забыть про любые новые гранты, поскольку уже растрачено черт знает сколько денег на исследования Хэдли в области кардиологии и на психиатрические клиники Лэнгдона. Питеру он заявил, что на его театральные проекты не даст больше ни гроша.
В четверг утром он пришел в офис с хмурым видом, понурый и бросил на ее стол лист бумаги.
— Позвоните им, — отрывисто произнес он. — Когда кто-то из них будет на связи, сразу сообщите мне имя.
— Конечно, мистер Гэннон.
Эстер хватило одного взгляда на список, чтобы понять: все эти люди — потенциальные клиенты и Грег попытается их заарканить.
Первые трое не смогли ответить на его звонок. Другие оставались на линии по несколько минут. Эстер догадалась, что выпуск облигаций или акций, который обсуждался с Грегом, был отвергнут. Однако в двадцать минут двенадцатого на звонок ответил Артур Сэлинг, весьма перспективный клиент. На прошлой неделе он обедал с Грегом, а потом они вместе пришли в офис. Тогда этот застенчивый на вид человек лет шестидесяти был поражен богатой обстановкой. Он признался Эстер, что намеревался задействовать для инвестиций своего капитала финансистов и что слышал восторженные отзывы о Греге.
— Я хочу быть абсолютно уверенным в человеке, которого выберу, — спокойно произнес он. — В наше время осторожность не помешает.
Эстер из чистого любопытства справилась о нем в Интернете. После недавней кончины матери Сэлинг принял управление семейным капиталом размером около ста миллионов долларов.
Дверь в кабинет была закрыта, но различались энергичные бухающие интонации, хотя слова были смазаны. Потом довольно долго из кабинета не доносилось ни звука. А это означало, решила Эстер, что теперь Грег, используя весь свой шарм, произносит перед Сэлингом коронную речь. Она знала ее наизусть: «Я уже четыре года отслеживаю эти акции, и их время пришло. Фирму вот-вот выкупят, можете себе представить, что это означает. Сейчас наилучшая возможность на рынке со времени появления Google».
«Бедный Артур Сэлинг, — подумала она. — Если уж Грег одержим желанием покрыть издержки, то, может статься, большей части
