— Не проблема, для тебя найду, — фыркнула, за что получила поцелуй вначале в нос, а после в подбородок, ниже, затем еще, в ложбинке груди и нервно сглотнула, когда дыхание коснулось пупка.
— Ярик, не вздумай! — поняв задумку Тасманова, дернулась, но ее тут же удержали его руки, раздвинувшие бедра девушки шире. Кажется, она вся пятнами от стыда покрылась. А после всхлипнула от невероятных ощущений, зажимая рот ладонью, дабы не закричать и не оповестить весь подъезд о том, чем занята их соседка.
— Пожалуй, я знаю отличный способ заставить тебя молчать и прекратить выдумывать дурацкие наказания.
Ранее утро застало Ярослава Тасманова прямо в полутораметровой кровати, на которой двум высоким людям было откровенно тесно. Потому спали, крепко прижавшись, друг к другу. Точнее сказать, Ярик попросту обнял Раю, словно любимую игрушку, зажав всеми конечностями в тисках, уткнувшись в длинные волосы. Противное солнце настойчиво било в глаза, а гремящий на тумбочке телефон раздражал даже сильнее пылающей звезды бьющейся в окно ее спальни. Он откровенно не понимал, кому в такую рань вздумалось ему названивать. Не помнил, как вчера брал смартфон с собой в спальню после прекрасного проведенного времени в кровати, а после и в душе, отчего заснули оба только под утро. Не открывая глаз, чуть повернулся на бок, одной рукой отпуская спящую крепко девушку, нащупав бьющийся в конвульсиях смартфон на беззвучке.
— Паша, пошел нахрен, — также, не открывая глаз, разблокировал экран, радуясь, что так и не поставил пароль. Все равно сейчас бы не вспомнил. На том конце молчали, видимо Кенар немного удивился такому приему, хотя на него не похоже. Видимо хотел лишний раз напомнить о сборище в ресторане вечером, будто сам Тасманов такое забыть может.
— Ты еще кто такой?! — прорычал на том конце басовитый громогласный голос. — И где моя дочь?!
— Какая еще дочь? — буркнул сонно, чувствуя, как пошевелилась Рая, разбуженная голосами, точно маленький слепой котенок, прижимаясь к нему сильнее в поиске тепла.
— Моя! — рявкнул мужчина. — Я отец хозяйки этого телефона! А тебя урод я лично за решеткой сгною, если с моей девочкой что-то случилось!
— Вот ей и звони, а меня не доебывай, — отозвался Ярослав, сбрасывая вызов, сквозь щелочки слипающихся глаз отбрасывая смартфон в красном корпусе куда-то в район валяющегося на полу пледа. Мурлыкнул, прижав вновь к себе Раису, затих на минуточку. А после двух минуток попыток проснулся мозг.
Красный телефон. Почему красный, когда у него черный корпус? И какой отец да еще и дочь?
Осознание дошло, будто ушат ледяной воды, а сам Тасманов подорвался в постели не хуже мини урагана Катрина.
— Ты чего? — хрипло спросила Рая, пытаясь очнуться, вертя на подушке головой, словно ища что-то, пока Тасманов обхватив пальцами голову, выдохнул, повернувшись к ней:
— У тебя телефон блокируется?
Вопросу удивилась, вскинув бровь.
— Нет, совсем недавно сбросила ключ, хотела сменить, да времени не было, — удивилась еще больше. Ярика прямо передернуло на месте, осознавая весь ужас произошедшей ситуации. Аккуратно, чтобы не только его кондратий схватил, спросил Раю:
— А у тебя кто папа? — осторожно, ловя на себе немного ее подозрительный взгляд. Будто она засомневалась в его ментальном здоровье, но ответила:
— Яр, что за вопросы с утра пораньше? Ты вообще в порядке? Если тебе очень уж интересно, — скептически потянула, фыркая и пытаясь отыскать взглядом свой смартфон. — Он полковник, полицейский.
— Ааа, — потянул, вот теперь точно понимая, куда успел вляпаться прямо с утра после прекрасно проведенной ночи. — Тогда, кажется у нас проблемы.
— В смысле?
— Я только что невежливо послал по телефону твоего отца, Рысенок и меня обещали сгноить в тюрьме. Думаешь, я еще успею пересечь границу с Китаем?
Глава 18 — Беги, Ярик, беги
— Знаешь, оказывается, выжить в джунглях не очень сложно. Главное постоянно двигаться, не позволяя сухопутным пиявкам да прочим насекомым дать себя ужалить. Или вот осы? Надо осторожно передвигаться, стараясь не разбудить рой!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ярик. Это всего лишь мой папа, а не банда мексиканских наркоторговцев и рабовладельцев, которые тебя на органы продадут на черном рынке, — закатила глаза Раиса, наблюдая, как мечется по кухне Тасманов, каждые три минуты заглядывая в окно, высматривая полицейский пазик. Хотя сто лет, как заменили почти весь парк силовых структур, отец продолжал оставаться верным этому железному четырехколесному другу, в котором не открывались окна, не было кондиционера, а на сиденьях можно было натереть мозоли.
Тасманов замер на месте, как пугливая гиена, увидевшая льва поблизости, и отступил на шаг.
— Ааа, то есть, когда он грозился сгноить меня в тюрьме, это он так неудачно пошутил, да? — нервно хихикнул, разведя руками. — Типо, шутеечка такая, ментовская. Да? — надежда проскользнула в голосе, на что Рая задумчиво потянула:
— Ну-у-у…
— Ага, вот! — ткнул в нее пальцем. — Меня убьют, просто закопают где-нибудь и никто не найдет! Все, не будет Ярослава Тасманова. Умру красивым в свои 28, вчера только день рождения справил, сегодня погибну от отцовской мести за порчу чести его дочери, — приложил ладони к щекам, застонав. С минуту так стоял, разглядывая забавные синие гвоздики на кафеле у раковины. Странное сочетание и одновременно такое прелестное, в окружении пышных цветов на обоях вдоль стены у круглого стола, за которым сейчас преспокойно восседала Кошкина в коротких джинсовых шортах и майке. До официального празднования в ресторане «Баболовский дворец» оставалось несколько часов. Именно в этот промежуток Ярику предстояло пережить встречу с разгневанным родителем. Во всяком случае, когда Рая разговаривала с ним, предварительно выгнав из спальни Ярика, он явно был не в духе.
Мысль сбежать посетила его еще в кровати. Взять, собрать вещи и смотаться куда-нибудь в туман к единорогам, не дав погубить себя невиноватого. В конце концов, почему вечно виноват мужчина? Она тоже хотела. Сама пошла, он же предупреждал, говорил, что не следует. И сам Ярослав предупреждал об этом.
Пока мысли роем разбредались внутри бедовой блондинистой головы, принялся рассеяно наливать кофе, не заметив, как Раиса поднялась с табурета, приблизившись осторожно. Только, когда кофе чуть не перелилось через край кружки, аккуратно забрала у него из рук кофеварку, отставляя на тумбу подальше. Несколько капель темного напитка все же успели пролиться, на покрытую лаком светлую поверхность, пачкая ее.
— Если ты не хочешь, то самое время уйти, — собравшись с духом, произнесла, задержав дыхание. Ладно, она очень надеялась, что он станет ее разубеждать. Но взгляд Тасманова, такой затравленный и испуганный, был красноречив.
— Пожалуй ты права, — выдохнул, отставляя кружку, а сердце больно кольнуло. Ничего не изменилось после ночи, но Рая и не надеялась. Хотя нет, надеялась, как все романтичные барышни в глубине души искренне верила в силу любви, способной разрушить любые преграды между ними. Можно прямо за ночь, хотя оно совсем не обязательно.
Из светлой небольшой кухни вышли обратно в коридор. Немного помедлив, Ярослав натянул зимние ботинки, торопясь убраться подальше.
— Не забыл про ресторан? — тихо спросила, глядя, как он собирается.
— Естественно, ты же мне еще подарок не подарила, — фыркнул, выпрямляясь и хватая свое пальто, застыв с ним. Одна из широких лямок белой майки девушки спустилась с плеча, непроизвольно давая заметить тот факт, что белья на девушке нет. Казалось, сий факт нисколько ее не беспокоил. Закатив глаза, пробормотала что-то насчет того, что свой он получит точно также вечером, как и от остальных. Правда этого Ярослав не слышал, шум в ушах помешал адекватно осмысливать фразы, а возбуждение, казалось бы, утихшее за ночь, вновь проснулось, коварным шепотом намекая, что времени еще вагон и маленькая тележка до его кончины от рук разъярённого родителя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
