К этому времени снаружи и впрямь рассвело, так что, можно сказать, Норр вовремя нас поднял. И, как он обещал, во всей округе больше не осталось нежити, так что в последний час до рассвета даже в отсутствие щитов на нас никто не напал.
Когда же мы наконец выбрались из насквозь промерзшего дома, то некоторое время просто стояли на пороге, настороженно изучая опустевший двор и виднеющуюся за воротами улицу.
Город был мертв. Ни собственно нежити, ни растерзанных тел, ни разбросанных по земле костей, ни иных признаков, что совсем недавно тут погибло много народу… Только трава во дворе оказалась вытоптана так, словно здесь стадо рогачей[1] побывало. Еще на воротах не хватало одной створки — кто-то выломал ее, не смутившись мощными петлями. Вторая держалась на одном честном слове. На земле лежал брошенный кем-то женский платок. Но в остальном все выглядело более или менее нормальным, если не считать низко повисшие тучи и крохотную лужицу крови на мостовой.
Беспрестанно озираясь и держа оружие наготове, мы спустились с грязного крыльца и осторожно выглянули на улицу.
Никого.
Только разбросанный тут и там мусор, опрокинутая телега в конце улицы, забытая кем-то у забора корзина и разломанная клетка, в которой, похоже, совсем недавно перевозили кур.
С тяжелым сердцем покосившись в сторону распахнутой настежь двери в конюшню, я не рискнула туда зайти и проверить, что случилось с Маркизом. Если его просто убили, мне будет больно это увидеть. А если его там нет… в общем, лучше тоже не станет, поэтому я предпочла остаться в неведении и прошла мимо. Только мысленно еще раз испросила прощения у бедного мерина и постаралась не думать, как потом буду объяснять бабуле его потерю.
— Держимся ближе к середине улицы, — тихо сказал Ник, первым выходя за ворота. — К подвалам, затененным местам и возможным укрытиям для нежити ни в коем случае не приближаемся.
Люди нервно переглянулись.
Пока мы лечили Ника, основной план действий был уже обговорен и принят к исполнению. С наступлением дня нежить, разумеется, никуда из города не делась. Прямые солнечные лучи мертвяков не убивают, а всего лишь слепят и делают крайне медлительными. В таком состоянии они становятся легкой добычей даже для неопытных воинов. Но все же это не означает, что на нас не нападут. Ведь, по сути, сейчас любое здание и любой хорошо затененный тупичок мог стать прибежищем для тварей. Городская канализация в Рино, к счастью для нас, находилась в зачаточном состоянии, однако подвалы и погреба имелись почти у всех. Да и на чердаке, если что, можно укрыться. В сарае, амбаре, конюшне или просто под опрокинутой повозкой. А если учесть, что еще с вечера над городом собрались плотные тучи и яркого солнца ожидать не приходилось, то следовало быть осторожными вдвойне.
— Идем цепочкой, — так же тихо напомнил маг. — Ниэль, ты со мной. Рыжик, ты прикрываешь. Времени не так много, поэтому не останавливаемся, не шумим и в случае чего никого не ждем.
Мы рассредоточились, как было уговорено, и споро двинулись в сторону главной площади.
Почему не сразу к воротам, спросите?
Очень просто: дорога к площади была достаточно широкой, почти прямой, а следовательно, и безопаснее второстепенных, узких, замусоренных и порой полутемных улочек. К тому же там находилась портальная арка, которая могла остаться открытой. А если не повезет, то ее даже в отсутствие мага можно было попытаться запустить.
К счастью, по дороге нам так никто и не встретился. Ни живые, ни мертвые. Зато брошенные телеги, опрокинутые корзины и прочий скарб попадались довольно часто. Нэл Торо прямо на ходу наклонялся, подбирая то обороненный кем-то хлеб, то позабытую на заборе веревку. А когда увидел дождевую бочку, то не погнушался достать прихваченную из дома флягу и наполнить ее водой.
Ну да. Перед уходом мы постарались экипироваться всем, что смогли достать, не заходя в комнаты. Детей одели. Кошку накормили. Взяли с собой еды и воды из того, что у хозяина находилось под рукой. Ни в подпол, ни в кладовку никто из нас заглянуть не рискнул — серая гостья, едва мы туда приблизились, предупреждающе зашипела, поэтому в итоге вещей оказалось немного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда же мы добрались до собственно площади, то несколько минут просто стояли, неверяще глядя перед собой.
Саан нас всех задери…
Как оказалось, насчет взрыва я не ошиблась — как минимум один из них произошел здесь, в центре города, из-за чего вся площадь превратилась в захламленные руины. Заботливо выстроенные поутру прилавки были жестоко разломаны, валяющиеся на земле товары — или расколоты, или раздавлены, или разбиты. От расположенного в центре фонтана вообще осталась большая грязная лужа. Однако посреди этого хаоса, как и раньше, мы не увидели ни одного мертвого тела.
Взорвалась, как мы вскоре выяснили, та самая портальная арка, на которую у нас было столько надежд. От нее, по сути, остался лишь постамент, на котором она когда-то стояла. Все остальное разлетелось далеко в стороны, да еще с такой силой, что в окрестных домах повыбивало стекла, деревянные опоры прилавков и тканевые навесы жестоко посекло осколками. Крыши на некоторых зданиях провалились. Некоторые вообще снесло. И даже на каменных стенах остались глубокие выбоины, словно по ним прошлись гигантским кулаком.
Второй взрыв, судя по разрушениям, произошел возле городской ратуши. Перед ней в земле зияла глубокая воронка размерами, наверное, с дом. А на дне уже начала скапливаться вода из разрушенного фонтана, прямо на глазах превращая ее в самое настоящее озеро.
Здание ратуши выглядело совсем скверно. Окна выбиты. Двери разломаны. На стенах, в том числе и на уровне второго этажа, виднелось множество окровавленных следов, как если бы дом окружили израненные беженцы и тщетно пытались достучаться до его обитателей, пока их рвала на части накинувшаяся со всех сторон нежить. Там же я впервые заметила и следы когтей. И там же… как раз возле входа… виднелось несколько больших бурых пятен, возле одного из которых лежал чей-то окровавленный башмак.
Правда, не все было так плохо, как мы поначалу подумали — «прозрение» уверенно показывало, что в глубине второго этажа находится как минимум один функционирующий артефакт, окрасивший мою карту в защитные синие тона. А раз там еще осталась магия, то, возможно, уцелели и люди. Поэтому я сделала Нику быстрый знак и тот, не рискуя заходить в само здание, коротко свистнул:
— Эй! Есть кто живой?
Некстати раздавшееся эхо разнесло голос мага далеко по округе, но некоторое время ничего не происходило. Из домов никто не выбрался. В разбитых окнах не мелькнуло ни одного силуэта. И даже тьма в подвалах, за которой я следила особенно пристально, не изъявила желания нам ответить.
Однако потом защитный купол на втором этаже все-таки дрогнул. После чего мигнул, ненадолго расступился, выпуская наружу крупную зеленую точку. А затем с той стороны послышались тяжелые шаги, после чего над площадью разнесся на удивление знакомый голос:
— Живые? Неужели еще кто-то уцелел?
— Эрт Экради, — слегка посветлел лицом Ник, сразу узнав собеседника. — Много с вами людей?
— Двое, — помедлив, отозвался маг, после чего в проеме окна наконец-то показался его рослый силуэт и усталое, закопченное лицо, на котором при виде нас появилась вымученная улыбка. — Надо же… вот уж кого не ожидал увидеть, так это вас, коллеги. Но я искренне рад вашему появлению. Поднимайтесь. Поговорим. Надеюсь, вы сможете мне кое-что разъяснить.
***
— Вот оно, значит, как… — невесело усмехнулся главный городской маг, когда мы добрались до уже знакомого кабинета, в котором он и двое его подчиненных, включая крысомордого лакея, сумели пережить ночь, и рассказали свою историю. — Вам крупно повезло. У нас все пошло немного по другому сценарию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он помолчал.
— Я уже собирался уходить, когда прибежал Радис и сообщил, что торговцы на площади вдруг побросали свой товар и начали странно себя вести. Весь день они ругались друг с другом и покупателями, кричали, скандалили и заваливали жалобами городскую стражу. А потом вдруг встали как вкопанные и дружно замолчали. После чего начали падать на землю, словно их одномоментно поразило смертельное проклятие. Один из них упал прямо в холле, но трогать его Радис не рискнул, и это его спасло. Когда я кинулся вниз, тот человек был похож на припадочного. Его корежило и ломало так, что в шее что-то хрустнуло. И я даже подумал, что вот-вот начну отписываться городской страже по поводу несчастного случая, как человек все-таки встал, покрутил сломанной шеей и вдруг кинулся на улицу, вышибив нам при этом дверь.
