мужской запах. От него исходит его чистокровная аура, едва уловимая, но полностью наполняющая автомобиль. Пытаясь хоть как-то отвлечься, Селлина смотрит в окно, наблюдая за яркими огнями, высокими зданиями и толпами людей, проносящимися мимо.
– Это здорово. – Он убирает телефон во внутренний карман пиджака и сосредотачивается на ней.
– Что именно?
– Идти вместе на аристократическое мероприятие… сидеть здесь. – Он ухмыляется. – То, что ты не игнорируешь меня.
Селлина надменно поднимает бровь.
– У меня сложилось впечатление, что мы игнорировали друг друга.
– Нет. Я никогда не игнорировал тебя. Ни разу.
– Теперь ты играешь в невинность? – спрашивает Селлина. – Как будто не ты сказал мне, чтобы я уходила и что ты не хочешь больше смотреть на меня.
– Я пожалел, что сказал это, как только ты ушла.
Селлина насупливается.
– Откуда я должна была это знать? Почему ты ничего не сказал?
Джованни пожимает плечами.
– Потому что ты игнорировала меня – каменно и холодно. Как будто я не существовал, если мы были в одной комнате вместе.
– Это моя суперсила. Я просто делала то, что велел мне лидер моего королевства.
– Твоя суперсила – полный отстой. – Джованни ухмыляется, прислонившись спиной к сиденью. – Так вот кто мы теперь, Лина? Лидер королевства и послушная подданная? Ты идешь со мной сегодня вечером в рамках каких-то аристократических обязательств?
– Нет. Я здесь, потому что… Я хотела поддержать тебя, Харуку и Нино. Потому что я хочу, чтобы мы двое были друзьями, как раньше.
Джованни щурится в тусклом свете.
– Опять это слово.
– Что тогда, Джованни? Кем ты хочешь, чтобы мы были?
Он поворачивает голову, чтобы встретить ее взгляд. Яркость его орехово-зеленых глаз заставляет Селлину вдохнуть и сесть прямее. Температура ее тела повышается, пока длится молчание. Его глаза опускаются вниз, изучая ее, прежде чем он снова обращается к ней:
– То, что я хочу, и то, что я могу иметь, – две совершенно разные вещи.
– Милорд, миледи, мы на месте, – объявляет водитель.
Она выдыхает, когда Джованни выходит из машины. Что, черт возьми, это значит? Он чистокровный вампир – лидер одного из самых процветающих и населенных вампирами сообществ в Европе. В общем, он может иметь и делать все, что ему заблагорассудится. Никто не может понять, почему Джованни до сих пор не связал себя узами брака. Ходят слухи и догадки, но никто не знает истинной причины.
Желая хотя бы несколько минут отдохнуть от туфель, Селлина расстегнула ремешки, когда садилась в машину, и теперь второпях застегивает их, пока Джованни открывает дверь машины.
– Секунду, пожалуйста, – говорит она, заканчивая с левой ногой и выставляя свои длинные ноги за дверь, чтобы было больше места для правой туфли. Прежде чем она успевает наклониться, Джованни присаживается перед ней, беря ее ногу в свою большую ладонь и осматривая туфлю. Селлина покачивает головой в знак протеста. – Я сама…
– Все в порядке. – Сосредоточившись, Джованни помещает ее ногу в замшевую туфлю и закрепляет на щиколотке ремешок. – У тебя глубокий вырез. Я не хочу, чтобы у нашего водителя был вид, которого он не заслуживает.
Когда Селлина поднимает глаза, то видит, что водитель смотрит на ее грудь. Он не понял заявления Джованни, так как не говорит по-итальянски, но когда его взгляд встречается со взглядом Селлины, он неловко улыбается, а затем поворачивается и уходит. Селлина смеется.
– Теперь ты защищаешь мою честь?
– Я защищаю твое изысканное тело от посторонних глаз, – говорит он, закрепляя туфлю.
– Мой рыцарь в сияющих доспехах. – Селлина ухмыляется. – Почему ты надел галстук? Ты ненавидишь галстуки.
Он жаловался на них, когда они были маленькими. Тогда родители Джованни устраивали официальные вечеринки и заставляли его надевать их. Служанка, которая помогала его одевать, всегда завязывала его слишком туго. Это мешало ему. Как только они оказывались в саду и вдали от взрослых, Селлина развязывала галстук, сворачивала и прятала в живой изгороди. По подростковой теории Селлины, чем меньше у него галстуков, тем меньше вероятность, что его заставят их надеть.
Он встает и протягивает ей руку.
– Это не моя аристократия, поэтому я должен следовать формальным протоколам. Я рад, что ты что-то помнишь обо мне.
– О, пожалуйста. – Селлина закатывает глаза, улыбаясь и шагая к нему, а затем сжимает мягкий, гладкий материал между своими пальцами. – Ты сказал, что они заставляют тебя чувствовать себя, цитирую: «как чертова собака на поводке». По крайней мере, сегодня ты подобрал красивый поводок. Этот цвет прекрасен.
Когда он не отвечает, она поднимает глаза. Что-то непонятное читается в его взгляде, и он делает теплый, мягкий вздох, после чего растягивает губы в улыбке.
– Спасибо.
Селлина отступает назад и расправляет струящуюся ткань своего платья, жар ее природы бурлит в ее позвоночнике. Будь осторожна с такими близкими отношениями, Лина.
Всякий раз, когда они были близки, ее естество переворачивалось и извивалось внутри – тянуло к его твердости и теплу. К его плутовской, игривой натуре и бунтарскому духу. К его честности и искреннему вниманию к окружающим его вампирам. Даже сейчас он управлял королевством своего младшего брата. Не колеблясь ни минуты, он изменил свой и без того безумный график, чтобы быть рядом с Харукой и Нино, когда они нуждались в нем.
Джованни всегда такой: сфокусированный на внешнем мире. Исполнял желания родителей, поддерживал Нино в трудное время, успокаивал Селлину во время ее глупых приступов ярости из-за брата. Он – скала, на которую все опирались. Надежный.
Возможно, чересчур, к сожалению.
Она больше ничего не знала о его личной жизни, но надеялась, что иногда он развлекается. Где-то между встречами, светскими раутами, деловыми сделками, обязанностями и кризисами. Он должен развлекаться и сбегать от всего хотя бы иногда. Как это было в детстве.
Никто так не веселился, как четырехсотлетняя женщина-вампир из Японии. Здесь были проникновенные речи и бурный смех, элитный алкоголь и свежие морепродукты. В какой-то момент эту женщину подхватили на руки другие вампиры, а затем подняли в стиле «серфинг толпы» и подбросили в воздух.
Достижение четырехсот лет – впечатляющий подвиг в их культуре, а эта старшая женщина была бодра и резва, без внешних признаков того, что ее биология разрушается и превращается в пыль. Абсолютно достойный праздник в стиле рок-звезды.
Селлина оценила культурный опыт – даже то, что ее осыпали комплиментами и кокетливыми замечаниями вампиры вдвое старше ее. Джованни на протяжении всего праздника был идеальным чистокровным. За весь вечер он выпил один бокал вина. Он улыбался и смеялся в нужный момент, предлагал серьезные деловые советы тем, кто хотел их получить, и проявлял заботу и
