Но для меня это нечто… нечто… Черт, даже и не знаю, как сформулировать, — расстроен я, ребята, ничего толкового в голову не лезет.
— Кстати, вот это совсем не понял: а при чем здесь вообще архив? — вспомнил я. — Тут такие проблемы, а он все про архив спрашивал…
— Вот как раз архив это о-очень важно!
Ольшанский с доктором переглянулись и гнусно захихикали, словно бы им на презентации плюшевых мишек вместо проморолика показали чудовищную порнографию.
Ну не дебилы ли? Тут земля под ногами горит, а они прикалываются не пойми над чем.
— САМ дал команду: всем сидеть по домам, никуда не соваться, все мероприятия свернуть, — пояснил Ольшанский. — А Вован, значит, зарядил тебя в архив, поработать, как я понял, с неким фолиантом, верно?
— Ну, в общем…
— А фолиант, как я понял — особого допуска?
— Эмм… Понимаете…
— Саша, боже меня упаси спрашивать про суть документа — даже и не пробуй рассказать, что это такое! Ты просто скажи: вас к нему просто так пустили или были какие-то предварительные танцы с бубнами?
— Ну да, были. Нас в какие-то балахоны обрядили…
— Все, этого достаточно, — остановил меня Ольшанский. — Ну вот теперь представь себе, что допрос начался бы не с животрепещущих для них проблем, а с архива: какого черта ты там делал, да кто тебя послал и с какой задачей. И какая картинка бы получилась? В то время как дана команда всем затаиться и ничего не делать, Вован начинает втихаря шелестеть с документами особого допуска, а это уже один шаг до крамолы и заговора.
— Да ну, это просто смешно! Какой там может быть заговор? Бред какой-то…
— Ну, это для тебя смешно и бред, — Ольшанский ткнул пальцем в потолок. — А там все видится несколько иначе. И в несколько иных масштабах.
— Ладно, бог с ним — с заговором, но мог бы хотя бы в двух словах поставить задачу, ободрить, успокоить… Вот что мы сейчас, после такого заявления, должны делать?
— Как что? Тебе же сказали: прятаться и работать, — Ольшанский был совершенно серьезен, и я не понял, это опять юмор такой или на этот раз руководство к действию. — Сейчас поедем, по-быстрому проверимся на статус, и уже по результатам определимся, как именно прятаться и в каком формате работать.
— Что значит, «проверимся на статус»?
— Поехали, по дороге мы тебе все расскажем.
— А мне, наверное, стоит в больницу прокатиться? — уточнил доктор.
— Да, хорошо, что напомнил. Давай в больницу. Подключай все свои знакомства, талант и обаяние нам нужно знать всю подноготную этого происшествия. Потому что официальная версия мне совсем не нравится…
* * *
Сегодня Ольшанский был вне официоза: без своего представительского «мерса» с водителем-молотобойцем, без синего мундира и даже без кожаного плаща. В неброском партикулярном наряде, весьма гармонично сочетающемся с нежно-розовой плешью, он более всего походил на проворовавшегося бухгалтера. Встреть я его неделей раньше, никогда бы не подумал, что это следователь по особо важным делам и светило сыска.
Перемещались мы на серебристом «кашкае», по причине сумеречного состояния я даже не поинтересовался, личная это машина прокурора или специально под случай позаимствованная у кого-то из друзей.
По дороге, как и было обещано, мне в общих чертах обрисовали ситуацию.
Преамбула была такова: арестовав меня, наши недруги одним движением решили сразу две проблемы. Добыли информацию по ряду острых вопросов и элегантно вывели нас из игры. Последствия моего выдирания из цепких лап правосудия были вполне предсказуемы, но поступить иначе мои коллеги не могли.
— Почему же не могли? Если было сразу ясно, на что мы нарываемся, устраивая мне побег, не проще ли было оставить меня в пенатах?
— Нет, не проще. Во-первых, нужно было достоверно узнать, какие именно вопросы интересуют контрагентов. Сам понимаешь, по вектору интересов легко определить чаяния и стремления. Ну а во-вторых, есть определенные правила игры, и мы их приняли. Тут столько коллизий и нюансов, что неподготовленному человеку вникать придется очень долго, так что лучше ни о чем не спрашивай и воспринимай этот пункт как данность.
— Понятно. Хотя нет, ничего не понятно, но… Давайте дальше…
Дальше была информация о том, кто нам противостоит. Тут Ольшанский прочел целую лекцию по структуре вражьего клана, из которой я мало что понял, но два момента уяснил четко: у них там сейчас ротация, сумятица и бардак, что для нас в принципе неплохо, но комиссию по расследованию всего подряд опять возглавляет человек из клана (только более хитрый и во всех отношениях страшный), что для нас едва ли не фатально.
Вот такие странные фокусы. И зачем, спрашивается, было что-то менять, кого-то арестовывать, смещать, низвергать и так далее, если в итоге во главе всего опять оказался человек из клана?!
— Короче, те же яйца, только в профиль, — глубокомысленно заметил Юра.
Совершенно верно. Грубо, конечно, но в целом, ситуация обрисована верно.
Теперь пара слов о том, зачем с нами так поступили в части, касающейся моего ареста и последовавших за ним процессов. И хотя это выглядит как тривиальная месть за то, что мы влезли куда не следует и тем самым здорово навредили интересам сильных мира сего, на самом деле все далеко не так просто, как кажется. Дело в том, что своим вмешательством мы запустили целую цепь событий, которые весьма на руку тем, кто сейчас как раз берет власть в противостоящем нам клане, так что, по логике, они, как это ни странно звучит, должны быть нам благодарны.
Почему в таком случае с нами так нехорошо поступили? Вот тут как раз все просто и понятно: нас элементарно убрали с дороги, чтобы мы не путались под ногами. Тут тоже масса нюансов, в которых можно долго разбираться, но самый важный для нас вывод на теперешнем этапе звучит примерно так: у наших противников сейчас большие проблемы и довольно шаткое положение, они здорово нервничают и со всех сторон «обставляются» — хотя, по большому счету, могли бы не размениваться на такую незначительную штатную единицу, как наша команда, — мы для них сейчас не помеха. Иными словами, они сейчас устраняют буквально все, что может хотя бы даже гипотетически представлять для них опасность.
В связи со всем вышесказанным, а также еще целым рядом факторов, которые до меня не довели ввиду отсутствия времени, у нас есть двухступенчатая рабочая гипотеза, основанная отчасти на фактах, отчасти на предположениях.
Ступень первая: противостоящий нам клан кого-то ищет. Ищет и официально, и неофициально, буквально на всех доступных уровнях, с приложением всех имеющихся сил и средств.
Ступень вторая: клан лихорадочно «подчищает хвосты» и активно проводит «работу над ошибками». Сегодня ночью были ликвидированы два вроде бы совершенно безвредных для клана человечка: инженер, которого мы достали из коллектора, и врач, оказавший нам содействие, друг нашего доктора. Теперь наш док исследует обстоятельства этого летального события.
И сегодня же ночью кто-то забрался в квартиру к Ольшанскому, усыпил его и его подружку и уволок буквально все, что хоть как-то касалось нашей беседы с пленным инженером.
Про вот это последнее происшествие Ольшанский говорил скупо и неохотно. В этот момент он весь потемнел от рвущейся наружу злобы и жажды немедленного насилия, и это показалось мне несколько странным. Насколько я знаю из фильмов и книг, когда ночью к человеку в дом кто-то забирается, а потом он узнает об этом, человек должен испытывать растерянность, страх и подавленность перед лицом очевидной незащищенности — своей и своих близких.
В общем, я могу ошибаться, но мне показалось, что наш прокурор страстно желает отыскать того, кто к нему забраться, и… убить его. Возможно, лично, своими руками. Возможно, не просто убить, а садистски, каким-то изощренным мучительным способом. Не знаю, почему, но… вот так мне показалось.
Однако, бог с ними, с моими домыслами, не в том я сейчас состоянии, чтобы решать такого рода шарады, так что давайте побыстрее закончим с гипотезой, а то у меня от всего этого уже голова идет кругом.
Итак, из гипотезы плавно вытекают задачи, которые нам предстоит решать.
Во-первых, нам нужно искать того (тех), кого ищет клан. Нет, мы понятия не имеем, кого ищут наши оппоненты и почему они тратят на розыск столько усилий, но если объект поиска так нужен клану, значит и нам он тоже пригодится. И если нам удастся преуспеть в поисках и переиграть оппонентов, для нас это будет огромный плюс.
Во-вторых, нужно как можно быстрее выяснить, что же такого фатального могло прозвучать в коротком разговоре с пленным инженером. Что там было такого ценного, из-за чего клан убил двоих людей (один из них, кстати, сам был из клана) и рискнул провернуть филигранную акцию по проникновению в квартиру Ольшанского?
