Grateful Dead, только захотев? Вы только представьте! «Музыкальным магазинам конец», – предсказывал Стюарт Бранд.
Послушать Бранда, так работа на ARPA была самым подрывным видом деятельности из возможных.
Культы и кибернетика
Когда Бранд посетил стэнфордскую лабораторию, ему было 34 года и он был уже знаменитостью в андеграундной тусовке. Он издавал страшно популярный журнал о стиле и моде Whole Earth Catalog для движения коммун. Вместе с Кеном Кизи возглавлял закидывавшихся ЛСД «Веселых проказников» и играл главную роль в организации и раскручивании психоделического концерта, где дебютировали Grateful Dead, возвестив тем самым начало «Лета любви» в Сан-Франциско{261}. Бранд крепко пустил корни в калифорнийской контркультуре и стал главным персонажем книги «Электропрохладительный кислотный тест» Тома Вольфа. И вдруг этот человек вступается за ARPA, военное ведомство, которое за свое короткое существование успело обзавестись кровавой репутацией, разрабатывая химическое оружие, ведя наблюдения за гражданами и развертывая противоповстанческие технологии. Это казалось полной бессмыслицей{262}.
Стюарт Бранд родился в Рокфорде, штат Иллинойс. Его мать была домохозяйкой, а отец – успешным рекламщиком. По окончании элитной школы-интерната Бранд поступил в Стэнфордский университет. Дневниковые записи того времени складывают образ молодого человека, который крепко держится за свою индивидуальность и опасается Советского Союза. Самый кошмарный сценарий для него – это вторжение в Америку Красной армии и наступление коммунизма, который лишит его возможности самостоятельно думать и поступать по своей воле. Вот одна из его дневниковых записей: «Мой разум больше не будет принадлежать мне, а станет инструментом, бережно настроенным потомками Павлова…{263} Если грядет битва, то я сражусь. И у меня будет цель. Я буду биться не за Америку, не за дом, не за президента Эйзенхауэра, не за капитализм, даже не за демократию. Я буду бороться за индивидуализм и личную свободу. Если уж мне предстоит быть дураком, то пусть я буду дураком собственного толка, совершенно непохожим на всех остальных дураков. Я буду сражаться за то, чтобы не стать цифрой в статистике, – для других и самого себя»{264}.
После колледжа Бранд отправился служить в армию США и прошел подготовку как парашютист и фотограф. В 1962 году по окончании службы он перебрался в область залива Сан-Франциско и сблизился с представителями растущего контркультурного движения. Он сошелся с Кизи и «Веселыми проказниками», принимал много психоделиков, кутил, занимался искусством и участвовал в экспериментальной программе по изучению воздействия ЛСД, которое (о чем ему не было известно) тайно проводилось ЦРУ в рамках программы MK-ULTRA{265}.
В то время «новые левые» протестовали против войны, примыкали к движениям за гражданские права и права женщин, но Бранд выбрал иной путь. Он принадлежал к либертарианскому крылу контркультуры, которое несколько свысока смотрело на традиционную политическую активность и вообще относилось к политике в целом скептично и презрительно. Кен Кизи, автор книги «Пролетая над гнездом кукушки» и лидер либертарианского движения хиппи, выразил свою позицию во время выступления перед тысячами людей, протестовавших на территории Калифорнийского университета в Беркли против войны во Вьетнаме, заявив, что их попытки использовать политические методы, чтобы остановить войну, обречены на провал. «Знаете, как остановить войну? – выкрикнул он. – Просто повернитесь к ней спиной. К черту ее!»{266}
Многие именно так и поступили. Они закрыли на нее глаза, послали все к черту и уехали из городов в американскую глубинку: на север от Нью-Йорка, в Нью-Мексико, Орегон, Вермонт, на запад Массачусетса. Они сочетали восточный спиритуализм и романтические представления о самодостаточности с кибернетическими идеями Норберта Винера. Многие были склонны видеть в политике и социальной иерархии фундаментальных врагов человеческой гармонии и стремились создать сообщества, свободные от контроля сверху. Они не искали перемен или взаимодействия с тем, что считали старой прогнившей системой, поэтому бежали из городов и создавали сельские коммуны, надеясь построить новый мир на основе лучших идеалов. Они видели себя как новое поколение первопроходцев, устанавливающих американский фронтир.
Историк из Стэнфордского университета Фред Тернер назвал этих представителей контркультуры «новыми коммуналистами» и написал книгу, в которой проследил их культурные истоки, указав на ключевое значение Стюарта Бранда и всей кибернетической идеологии. В работе «От контркультуры к киберкультуре» он пишет: «Если бы в Америке укоренилась культура конфликта с внутренними восстаниями и войной за границей, то мир коммун стал бы гаванью гармонии. Пока американское государство направляло бы оружие массового поражения против людей в далеких странах, „новые коммуналисты“ прибегли бы к технологиям меньшего масштаба – от топоров и кос до усилителей, лампочек, проекторов и ЛСД, чтобы объединить людей и позволить им испытать чувство сплоченности»{267}.
«Коммуналисты» переезжали в глубинку и начинали независимую жизнь. Для этого одними идеями было не обойтись. Для выживания требовались инструменты и самые современные технологии. И здесь Бранд увидел возможности. Совершив большое турне по коммунам вместе с женой Лоис, он решил потратить часть наследства на запуск предназначенного для этой аудитории журнала о моде и развлечениях под названием Whole Earth Catalog. На его страницах были обзоры инструментов, велись дискуссии о науке и технологиях, давались советы по ведению сельского хозяйства и строительству, печатались письма и статьи участников коммун со всей страны, предлагалась литература, как, например, либертарианская книга Айн Рэнд «Атлант расправил плечи» и «Кибернетика» Винера{268}. «Журнал напоминал Google в бумажной форме, хотя до появления Google оставалось еще 35 лет, – позднее говорил Стив Джобс, в юности бывший поклонником журнала. – Он был идеалистическим, там много рассказывалось о полезных инструментах и грандиозных идеях»{269}.
На создание Whole Earth Catalog Бранда вдохновил каталог подписных изданий Л. Л. Бина[17]. И дело было не только в выгоде. Как и другие «новые коммуналисты», Бранд был очарован кибернетическими идеями: ему импонировало представление о том, что вся жизнь на Земле – это одна большая, гармонично устроенная информационная машина. В соратниках по «новому коммунализму» он видел начало нового общества, которое впишется в более широкую глобальную экосистему. Whole Earth Catalog должен был стать соединительной тканью, связывающей разрозненные коммуны, своего рода информационной сетью, основанной на печатном издании: этот журнал все читали, для него писали, он объединял всех в один коллективный организм{270}.
Whole Earth Catalog пользовался невероятной популярностью, и не только среди хиппи. В 1971 году специальный выпуск журнала возглавил список самых продаваемых книг и выиграл Национальную книжную премию. И все же, несмотря на культурный и финансовый успех, Бранд столкнулся с кризисом идентичности. Ко времени получения книжной премии коммунное движение, которое он поддерживал и чьи интересы представлял, фактически
