область залива Сан-Франциско находится на месте «геологического разлома», который имеет огромный экономический и культурный потенциал. Тектонические плиты смещались и содрогались, испуская ударные волны. Казалось, весь район находится на грани гигантского взрыва, который преобразит коренным образом структуру общества, дав рост новым отраслям, предприятиям, новым политическим течениям и радикально новой культуре. Он искренне верил в это и способствовал тому, чтобы зарождающийся класс компьютерных предпринимателей увидел в себе то, что видел он, – контркультурных повстанцев и героев. А потом он помог им продать этот имидж остальному миру.
В своей новой роли Бранд оставался утопическим идеалистом, что не мешало ему быть предпринимателем: «Я занимаюсь мелким бизнесом и сталкиваюсь с теми же проблемами, что и любой другой мелкий предприниматель», – делился он с журналом Newsweek{281}. С течением лет, по мере развития отрасли персональных компьютеров, он собрал вокруг себя команду журналистов, маркетологов, нишевых специалистов и прочих бывших хиппи, обратившихся в предпринимателей. Вместе они восстановили маркетинговые и эстетические установки, которые Бранд отработал во времена Whole Earth Catalog, и продавали компьютеры тем же образом, как когда-то он продавал коммуны и психоделики: как технологию освобождения и инструмент личной эмансипации. Команда Бранда развивала эту мифологию на протяжении 1980-х и 1990-х годов, камуфлируя военное происхождение компьютерных и сетевых технологий под стиль «кислотной» контркультуры 1960-х. В обновленном мире компьютеры стали новыми коммунами – цифровым фронтиром, где все еще возможно было построить лучший мир.
Как говорят сегодня в Кремниевой долине, Бранд раскрутился. Он переделал Whole Earth Catalog в Whole Earth Software Catalog и Whole Earth Review – журналы, которые представляли «инструменты и идеи для компьютерного века». Он открыл корпоративную консалтинговую компанию Good Business Network, применявшую его «контркультурные» стратегии для решения проблем клиентов, среди которых были Shell Oil, Morgan Stanley, Bechtel и DARPA{282}. И организовал влиятельную компьютерную конференцию, собравшую ведущих компьютерных инженеров и журналистов{283}. Мероприятие, без затей названное Конференцией хакеров, прошло в округе Марин в 1984 году. На нее приехало порядка 150 компьютерных гениев со всей страны, в том числе Стив Возняк из Apple. Бранд грамотно срежиссировал все таким образом, чтобы его команда заработала максимальную культурную узнаваемость. Как говорил он сам и его последователи, конференция стала «Вудстоком компьютерной элиты». В газетных статьях читателям рассказывали удивительные истории о чудаках с фантастическим видением будущего. «Обретение компьютерной самости. Величайший хак – искусственное сознание!» – поделился с изданием Washington Post один из участников. Другой участник шутливо заметил: «Когда я думаю о хакерстве, то представляю, как в каждой машине подрастает маленький пушистый человечек с мозгами»{284}.
Съемочная группа службы телевещания PBS снимала на месте документальный фильм, и в нем Бранд предстает фигурой, объединившей хакеров. Он не был уже тем молодым человеком, что запустил Whole Earth Catalog за несколько десятков лет до того. Лицо его несло отпечаток прошедших лет, на макушке появилась плешь, и все же в нем по-прежнему горел огонь. Одетый в дубленый жилет поверх рубашки в черно-белую клетку, он мечтательно разглагольствовал о бунтарской натуре собравшихся в округе Марин: «Они милые и застенчивые, невероятно талантливые и более других способны продвигать культуру в благих целях»{285}. Уже не перед камерой он ссылался на страницы Whole Earth Review, рассказывая о бунтарской натуре компьютерных программистов. «Я думаю, что хакеры – прогрессивные и дерзкие программисты – самое интересное и эффективное объединение интеллектуалов со времен творцов американской Конституции, – писал он во вступлении к фотоподборке с Конференции хакеров 1984 года. – Ни одной другой известной мне группе не удавалось поставить цель освободить технологии и достичь ее… Сейчас хай-тек – это то, чем занимается сам массовый потребитель, а не что-то, что специально для него приготовили, и в мире не найти более горячей темы». Затем он добавляет: «Тишайшая из субкультур 1960-х восстала как наиболее прогрессивная и мощная сила, которая с большим подозрением относится к власти»{286}.
Конференция хакеров стала важным моментом в культурной истории Кремниевой долины. Она позволила явить компьютерных программистов миру в совершенно новом свете. Теперь они были не инженерами, работающими на крупные корпорации и военных заказчиков, а хакерами – гениями и бунтарями, бросающими вызов системе. И хотя Бранд играл важную роль в таком изменении восприятия, он не действовал в одиночку, а был скорее провозвестником больших культурных перемен.
1984 год сыграл большую и символичную роль в истории компьютерной индустрии, и дело не только в хакерской конференции Бранда. В том году Уильям Гибсон опубликовал «Нейроманта» – научно-фантастический роман об одурманенном наркотиками хакере, пробивающем себе путь в полном опасностей виртуальном кибернетическом мире, которым управляли сеющие страх корпорации и их богоподобные суперкомпьютеры. Это был мир без правил и законов, где царили сила и хитрость. Гибсон задумывал его как метафору правления президента Рональда Рейгана, при котором усилились ничем не сдерживаемые корпорации и резко подскочили бедность и безработица, – это был научно-фантастический эксперимент, демонстрирующий, что могло бы случиться, если наметившаяся тенденция достигла бы логического завершения. «Нейромант» ввел термин «киберпространство». Роман положил также начало киберпанковскому движению, которое ответило на политическую критику Гибсона в кардинально иной манере: оно приветствовало наступление кибернетической дистопии. Компьютеры и хакеры были контркультурными бунтарями, захватывающими власть. Они были крутыми.
В том же году Apple Computer запустила рекламу Macintosh «1984». Выбрав в качестве режиссера ролика Ридли Скотта, только что снявшего прорывную антиутопию «Бегущий по лезвию», и презентовав рекламу во время Супербоула, компания очень четко декларировала: забудьте, что вы знали об IBM, корпоративных ЭВМ и военных компьютерных системах. С Apple у руля персональные компьютеры станут противоположностью тому, чем они были: теперь это не инструменты угнетения и контроля, а средства освобождения и воплощения амбиций. «Apple Computer отказалась от привычного маркетингового подхода американских корпораций, который сводится к фразе „Купи мой товар“, и представила новую линию своих персональных компьютеров с провокационным утверждением, что Macintosh поможет спасти мир от наступления тоталитарного общества из романа Джорджа Оруэлла», – сообщала New York Times{287}. Примечательно, что издание указывало, что «1984» возникла на основе другой рекламы, от которой Apple отказалась, но в которой тоже подробно говорилось о возможности неправомерного использования компьютеров. В черновиках той рекламной кампании было сказано: «Это правда, что компьютеры-монстры служат большим корпорациям и правительствам, которые знают о вас все: от мотелей, в которых вы останавливаетесь, до суммы на ваших счетах. Но в Apple мы стараемся уравновесить чаши весов, наделяя людей компьютерной мощью, которая была когда-то доступна только корпорациям».
Сооснователь и исполнительный директор
