– упадут.
Но Теодор вот стоял и не падал.
— Тё нато? – спросил я, - Астянь.
— Ти – кака! Хаха! – он засмеялся.
Услышав смех сверстника, другие детки, которые ещё услышали и смешное слово «кака», тоже начали хохотать и веселиться.
У меня дёрнулся глаз. Это… его батя подговорил? Вот правильно говорят, сцука, дети – продолжение родителей! У Суви мама была милашечкой – и девочка тоже хорошенькая. У Кати мама змея – и Катя противная.
А этот надменный и наглый, мелкий уродец.
Что-ж, директриса была права – начинается демоверсия внешнего, взрослого мира.
— Ти – какаска! – он опять тыкнул меня пальцем.
И все снова засмеялись.
Надо мной… смеются? Погоди, меня что…
Сейчас при всех унижают?
Я… у меня… у меня никогда такого не было. Надо мной ведь реально все смеются, с того, как меня обзывает другой мальчик!
Меня ведь правда унижают.
«Рой. Если что, предупредишь об энергопсихозе»
«Как и всегда»
Напрягаюсь. Выдыхаю. И…
Начинаю медленно подниматься на ноги.
Теодор, который смеялся, тут же прекратил и с шоком начал медленно задирать голову, наблюдая, как я всё больше и больше возвышаюсь над этим миром. Я, несмотря на возраст, был здесь буквально больше всех.
Я оглядел детей. Все на меня смотрели.
«Как там в программе про животных было?..», - на лицо ползёт оскал, - «А да. Точно. Вспомнил. Показать доминирование»
Я резко делаю шаг в сторону и два раза топаю вперёд! Мелкое неуклюжее тельце Теодора не поспевает за моей молниеносной скоростью, запинается и падает на четвереньки, а я тактически оказываюсь у него за спиной!
— Нитиво литьного, лебёнок.
И я… сажусь на него жопой.
— Ей! Слесь! Слесь! – забалякал он, пытаясь меня скинуть.
— Неть.
Все дети вокруг открыли рты! Как так?! Они не верили, что это реально! Встал… побежал… сел на крутого малыша!
Я что… Бог?!
— Сле-е-есь! – его ручки и голос задрожали.
— Ха-ха, не-еть! Не-е-е-еть!
— Ну… ну… ну сле-е-есь! Уа-а-а-а-а!
И, не выдержав моего веса, Теодор упал на пузо и заплакал, начиная дрыгать ножками.
Улыбка не слезала с моего лица. Ох… хорошо-то как! Вот оно настоящее доминирование в жёстком мире. А слёзы врагов… ах, какой же мёд для ушей!
Я медленно поднимаюсь под звуки детского плача и возвращаюсь обратно. Ребёнок, который там стоял, испуганно распахнул глазки и начал отползать! Он думал, что я иду по его душу! Ха-ха, да! Правильно. Бойся!
Но я подошёл быстрее, чем он отполз и тогда…
— Н-не нято! Ня! – мальчик опустил взгляд в пол и протянул мне игрушку.
Солдатика. Классного. Погоди, он что… пытается откупиться от моего гнева? Я что, вот так могу просто получать прикольные игрушки из-за своего превосходства?
«Чёрт, прикольный ведь солдатик», - я тянусь, - «Но…», - рука останавливается.
Я смотрю в его глаза.
Да. Страх. Меня боятся. Опасаются. И хотят отдать ценное, чтобы я не трогал.
«Мне… такое не нравится», - это чувство было слабым, но уловимым, - «Нет. Когда не брыкаются – это неинтересно»
О, я знаю, что можно. Да. Меня хотели унизить, верно? Отобрать авторитет. Надо возвращать.
— Поклонь! – сказал я.
— Пок… лонь?..
— Тя. Воть тяк, - я поднимаю руки, и изображаю медленный поклон, как священной статуе.
— О-о-о! – малыш впечатлился.
Дети же… ну, будем честны… тупые. И впечатлительные. Если они видят что-то прикольное, то пытаются повторить, особенно от такого авторитета как я.
— Пок… лонь! - он неуклюже задрал ручки.
И ребёнок поклонился.
Тут же подползли другие детки. Им тоже стало интересно! Ну как же, другие веселятся, а они нет? Кипиш должен быть коллективный. Поэтому и второй ребёнок, не поняв, что происходит просто начал «играть» как и другой. Тоже начал кланяться. И третий. И потом подошёл четвёртый.
Все они ползли сюда, чтобы повторить за остальными.
Под плач Теодора, моего врага, остальные начали мне кланяться.
«Хы… хы-хы. Прикольно!», - сердечко аж щемило от странного чувства, - «Да. Мне не нравится обижать! Обижать слабых – какой в этом азарт? А вот когда так трепещут…»
«Пользователь. Ваши текущие действия влияют на ваше тело»
И тут я замер.
Ха?..
«Ты… о чём?..»
«Я не могу точно сказать. Но то, что сейчас происходит – напрямую влияет на ваше тело»
«Погоди, точно?! Поклонение? На меня влияет? К-как, нахрен?»
«Пока не знаю. Недостаточно данных. Я даже не могу понять, на каком уровне изменения – энергетическом, физическом или только с нервной системой. Но текущая ситуация что-то в вас пробуждает»
Недостаточно данных? Я меняюсь? Так, значит надо продолжать!
— А тепель! – приказал я, - Плинесите ково-нибуть в желтв…
Тут же дверь в комнату распахивается, и в проёме показываются воспитатели.
Да ну не-е-ет! Почему так невовремя?!
— Чё… за…, - сорвалось с их уст.
*****
Спустя час.
— Чё… за…, - сказал воспитатель, и на этом видео закончилась.
Перед Анной сидело три члена приёмной комиссии, и один из них, мужчина по середине, остановил запись с камер наблюдения и развернул ноутбук к себе. Анна же, которая сидела в кабинете, смотрела куда-то угодно, но не на экран.
— Анна, - вздохнул мужчина в пиджаке, - Вы понимаете, что прошло пять минут? И за пять минут ваш сын довёл до слёз ребёнка, посидел на нём, и уже заставил себе поклоняться.
— Э-э… ну-у-у-у… в о-о-о-общем… это-о-о…, - Анна не могла подобрать слов, - Они такие нынче активные, хе-хе?
— Активные?! Да это катастрофа! Пять минут, Анна! Пять минут! – не выдержала старушка, сидящая слева, - Что будет за целый день в садике?! Культ в свою честь построит?!
— Н-но ведь остальное он сдал идеально! – мама продолжала бороться, - Интеллектуальные тесты, на логику, на стрессоустойчивость. Вы понимаете, что он ему и годика нет, а тесты он выполнил для детей в три раза старше!
— Да. Это даже… слишком идеально, - вздохнул старик справа, - Поэтому мы не отказали вам сразу. А с другой стороны…, - покачал он головой, - Ну это же конфликт с другим ребёнком в самом начале. Который уже гарантированно будет в этой группе – он тоже хорошо всё прошёл. И как так вышло?
Да очевидно, что этого мелкого уродца подговорил его отец, потому что Анна ему не дала!
«Черт, нет. Они не поймут.
