о мире, в который попал, о Вас, об окружающих вас людях.
Я клянусь, что не причиню вам вреда, если это не произойдёт само собой. Я сам нахожусь в замешательстве и знаю, что происходит, не более вашего. Прошу Вас помочь мне в этой ситуации, и, надеюсь, я также стану полезен для вас".
- Гектор, - прошептала Маша, - он со мной опять говорит.
- Что говорит? - Гектор сел рядом и приобнял Машу за плечи.
- Он говорит, что... - и вдруг осеклась.
"Голос, - сказала она одной мыслью внутрь себя, - Ты меня слышишь? Или мне необходимо говорить вслух?"
"Я Вас прекрасно слышу", - ответил голос тут же.
"Я могу передавать то, что Вы говорите мне, - она автоматически перешла на "Вы", следуя манере голоса, - моему молодому человеку?"
"Конечно, как посчитаете нужным, уважаемая".
- Он говорит, что он сидит внутри меня некоторое время и несколько раз нечаянно проговорился, хотя старался молчать, - сказала Гектору Маша, - теперь ничего меня не спрашивай, пожалуйста. Я сама справлюсь. Если увидишь, что я вообще с катушек съехала, вызывай... нет, никого не вызывай. Разберёмся.
Гектор кивнул.
"Расскажите, кто Вы вообще? Что Вы за существо?"
"Ну, - неуверенно ответил голос, - я вообще-то всегда думал, что я обычный человек. Одарённый - да, но и не без своих... заскоков. Не думаю, что они делают меня не человеком. Так что мой ответ - я человек".
"У Вас было когда-нибудь тело? Почему Вы сидите в моей голове?"
"Тело у меня определённо было, и не одно. я знаю, что не одно, но не помню. Я помню последнее. А вот как я сюда попал? Я жил, потом, вероятно, умер. Потом я долгое время сидел в некой тюрьме, абсолютно не осознавая себя и то, что вокруг меня. В тюрьме ко мне применялась настолько интенсивная шокотерапия, что я даже не смогу сказать, как это происходило - боль вышибла всё, включая сознание. А потом вдруг вспышка света, мельтешение каких-то осколков мира - и я очнулся в Вашей голове.
Конечно, я не знал поначалу, что это голова, тем более - чужая. Но внутри у Вас было комфортно, двигаться я никуда не мог - ни силой мысли, ни напряжением мышц. Но со временем я стал получать восприятия от чьих-то органов чувств - зрение, вкус, слух... Выглядело так, будто я смотрю телевизор, только не могу его ни включить, ни выключить. Вскоре после этого я стал слышать голоса - и понял, что это мысли, но не мои.
Я решил затаиться и понаблюдать за происходящим - не несёт ли оно для меня опасности. Нужно было понять, что делать, хотя именно действовать-то я пока и не мог. Наконец, я понял, что сижу, будто пассажир авиалайнера, в голове девушки, и смотрю в иллюминатор, а мир вокруг меня сдвинулся немного вперёд по времени. Вот, пожалуй, и всё, что я могу сказать".
Маша поблагодарила голос и пересказала услышанное Гектору.
- Ты определённо не больна тем, что можно вылечить, - высказал своё мнение тот и пригласил Машу на кухню: кофе был кстати, а о том, чтобы подремать, не было уже и речи, - Я могу у этого голоса что-то спросить?
- Спрашивай, - устало сказала Маша, сев за стол и положив голову на руки.
- Помните ли Вы, какой носитель занимали ранее? Кем вы были? На этой ли планете?
- Если начать с конца, - ответил голос, - то выглядит так, что на Земле я находился только в одном носителе, потому что я являлся частью исследовательской группы, посланной на планету с определённой задачей.
- Матерь божья! - только и произнесла Маша.
- Именно так, - подтвердил голос, - по местному летоисчислению это было в одна тысяча девятьсот шестом году от рождества Христова. И вы, как я полагаю, обладаете информацией о перемещении людей в носители, поэтому я без утайки рассказываю вам это. Ведь это не кажется вам чем-то фантастичным?
- Лучше бы это казалось нам чем-то фантастическим, - сказал Гектор, будто ругнулся, - Но мы оба - я и Мария, в голове которой вы сидите, - являемся частью групп, имеющих прямое отношение к работе с личностными единицами и их перемещениям в биотелах. Поэтому военной тайны Вы нам не расскажете.
- Вот и славно, - отозвался собеседник голосом Маши, - это упрощает взаимопонимание. Я думаю, что частью контракта, заключённого нашей группой в начале работы, было прохождение ментальной обработки с целью временного стирания памяти о предыдущей жизни, которая должна была восстановиться после кодового сигнала или чего-то ещё при завершении миссии.
Таким образом, мы прибыли на точку входа в одна тысяча девятьсом шестом году, подписали контракт, прошли обработку и были помещены в носители в разных частях света. Родились мы младенцами, которые - как вы понимаете, для чистоты эксперимента, - ничего не должны были помнить о своём прошлом, и требовалось нам прожить свою жизнь так, как мы могли и хотели её прожить.
Нашей группе такие условия показались привлекательными - ведь после завершения миссии нас ждало солидное денежное вознаграждение, а делать было всего ничего - просто жить как нам того захочется. Мы, как говорится, делали бы это и бесплатно. Но..."
Голос сделал паузу, и Маша пересказала услышанное Гектору.
"Мне кажется, что условия контракта были нарушены, и не в одном пункте. Во-первых, наша миссия закончилась, а память о собственном прошлом ко мне пока не вернулась. Во-вторых, вместо того, чтобы меня забрать с исследовательского полигона и пожелать счастливого пути на родину, меня поместили в темноту, пустоту и жуткую боль, которая длилась... Мария, какой сейчас год?"
Маша и Гектор переглянулись, и Гектор назвал цифру.
"Ух, вот меня занесло... Боль, которая длилась полвека. А послушайте - наверное, коммунизм уже построен, и мы живём в новом золотом веке цивилизации?"
Маша почувствовала, что она сейчас рухнет под стол. Кофе действовал наоборот.
- Всё, я спать...
До кровати Маше помог дойти Гектор.
Утром Машу разбудил звонок Маэстро.
- Да, - встрепенулась та, нервно ища глазами будильник, - что случилось, Маэстро?
Маша сфокусировалась на будильнике, и у неё отлегло от души: звонить ему полагалось ещё через полчаса.
- Мария Сергеевна, я сегодня в командировку, но руководство сегодня ночью пыталось выяснить у меня, как продвигается поиск вора из кабинета Директора БИМПа. Поэтому вы уж в моё отсутствие
