— Даже и не думай, Иванова, мне надо все вернуть как можно быстрее. Читай здесь.
Я покорно опустила голову. С полуслова друг друга понимаем, научились общаться взглядами за время нашего знакомства.
Так, посмотрим, посмотрим, что же здесь есть интересненького. Опаньки! Выписка из заключения врача сообщала, что смерть Максима Павлова наступила в результате передозировки наркотика, название которого я в первый раз слышала. А я-то, между прочим, совсем забыла спросить Надежду Сергеевну о том, каким образом ее сын покинул этот мир. Но если я все правильно понимала, проблем с наркотиками у парня не было. Думаю, вряд ли не искушенный в них человек, решив расстаться с жизнью, воспользовался бы именно наркотиками. Он наверняка выбрал бы более легкий, известный всем способ: вены, скажем, перерезал, с крыши прыгнул или, на худой конец, повесился. А тут… Надо ведь дозу купить, подобрать, да знать, куда колоть, и так далее.
В принципе Максим мог и не рассказывать матери о своих проблемах. Но, мне кажется, любой член семьи заметит странности в поведении человека, который начал употреблять наркотики. А Надежда Сергеевна ничего такого не говорила. Может, постыдилась?
А вот тут еще интереснее — в квартире найдены отпечатки пальцев, не принадлежащие проживающим в ней Максиму Геннадьевичу и Надежде Сергеевне Павловым.
— Танюх, ты заснула, что ли? — вывел меня из размышлений насмешливый голос Кирьянова.
Я так увлеклась анализом прочитанного, что забыла, где нахожусь. Я молча оторвалась от бумаг.
— Ну что, теперь твоя душенька довольна? — спросил Володька.
— Не совсем, — ответила я и сразу же заметила обиженный взгляд. — То есть все очень хорошо, спасибо тебе… только я совсем что-то запуталась, аж голова распухла.
— Теряешь навыки, Иванова, — снова улыбнулся старый друг.
— Ничего я не теряю, — огрызнулась я и, затушив истлевшую сигарету в пепельнице, направилась к выходу.
— Как только закончишь с делами, сразу к нам, — напомнил Кирьянов.
«Надеюсь, что это когда-нибудь случится», — мрачно подумала я, выходя из отделения милиции.
* * *
— Надежда Сергеевна, — спросила я, набрав в машине домашний номер домработницы Ильиных. — Это Татьяна Иванова.
— А-а-а, Танечка, здравствуйте, — уставшим голосом проговорила в трубку женщина.
— Я вот зачем звоню… Скажите, кто к вам приходил, — я начала подбирать слова, чтобы лишний раз не напоминать ей о случившейся трагедии, — позавчера?
— Да никого не было… — растерялась Надежда Сергеевна.
— Точно?
— Да, да, конечно, у меня еще выходной был, я весь день дома находилась, да и Максим тоже, — уверила меня она твердым голосом.
— Ну тогда ладно, извините, что побеспокоила.
— Ничего, Танюша, звоните, если что понадобится.
Я нажала на «сброс». Раз так, значит, надо попросить Кирю провести сравнение отпечатков с теми, которые были найдены в доме Ильиных. Благо я не успела еще уехать от отделения.
Без приглашения и стука я ворвалась в кабинет Кирьянова. Он недоуменно на меня посмотрел, не прекращая говорить по телефону. Наконец он закончил давать распоряжения и обратился ко мне:
— Чего опять надобно?
— Володька, совсем забыла, проведи экспертизу, сравни отпечатки из квартиры Павловых и дома Ильиных. Помнишь, это дело с кражей драгоценностей? — снова начала умолять я.
— Ладно, будет сделано, но что-то ты зачастила ко мне, тебе не кажется? — язвительно заметил мой друг.
— Ну, так получается, что без помощи родной милиции дело не идет, — попыталась оправдать свои просьбы я.
— Может, тогда и не стоило уходить от государства? — это он намекает на то, что несколько лет назад я покинула городскую прокуратуру, не в силах больше плясать под чью-то дудку.
— Да ладно тебе, вспомни еще, чем я в детском саду занималась, — огрызнулась я. — Ну, так ты позвонишь?
Киря шутливо сделал реверанс, выйдя из-за стола:
— Как только, так сразу, будь уверена.
* * *
Недолго думая, я направилась к особняку Ильиных. Около входа маячил все тот же камуфлированный, который имел наглость не пустить меня несколько дней назад. Я молча, с гордо поднятым носом прошествовала мимо. Он, в свою очередь, услужливо распахнул передо мной дверь. «Запомнил, зараза», — подумала я не без самодовольства и принялась разыскивать кого-нибудь из жильцов огромного дома.
Мне не везло, и после довольно продолжительных скитаний я уже отчаялась услышать человеческий голос.
— Танечка! — раздался вдруг за моей спиной радостный возглас Дмитрия Александровича.
Он направлялся ко мне. Сегодня почему-то мне показалось, что мой клиент выглядит гораздо лучше, чем в предыдущие дни. На нем были обычные джинсы и полосатая легкая рубашка, и вообще Дмитрий Александрович казался помолодевшим и отдохнувшим. Складывалось ощущение, что ничего особенного не произошло за эту неделю, а он приехал развлечься на лоне милостивой тарасовской природы, чтобы на время забыть о трудах своих столичных, праведных.
— Привет, — сказала я и очутилась в объятиях своего работодателя. Как же он успел так привязаться ко мне?
— А я вот целый день один, как перст, — пожаловался он, выпустив наконец меня.
— Что же ты не поедешь никуда? Прошелся бы по улицам, посидел в ресторане, завязал ни к чему не обязывающие знакомства… — начала перечислять я все достоинства жизни в одиночку.
— Да ну, куда уж мне, возраст не тот, — он явно нарывается на комплимент с моей стороны. Не дождется.
Ильин заметил мое многозначительное молчание и перевел разговор на другую тему.
— Ну а как расследование? — по его лицу можно было понять, что вразумительного ответа на свой вопрос Дмитрий Александрович даже и не ждет.
Если вспомнить мою реакцию на расспросы, его можно понять. Но на сей раз я была более разговорчива, чем обычно:
— Все уже более-менее встало на свои места. У меня есть подозреваемый, который так ловко спланировал свое преступление, что я грешила на другого человека. Но это в принципе неважно. Я вот что хочу узнать… У тебя достаточно большое состояние. Ты уже решил, что с ним будет после твоей смерти?
При упоминании о смерти Дмитрий Александрович поморщился и как-то испуганно на меня посмотрел.
— Я имею в виду завещание. Оно уже составлено? — пояснила я свои слова.
— Конечно, — спохватился он. — Я уже давно решил этот вопрос.
— И в чью пользу? — спросила я, чем окончательно смутила своего собеседника и сбила его с толку.
«Человек же не читает твои мысли, не может он знать, какие у тебя догадки», — подсказал мне внутренний голос. Точно!
— Может, поведаешь мне, как распорядился своими миллионами? — попросила я и подмигнула своему клиенту, направляя разговор в шутливое русло.
— Конечно, почему бы и нет, раз тебе интересно, — согласился Ильин-старший. — Кофе хочешь?
Я кивнула. Дмитрий Александрович пригласил меня на кухню. Она поразила меня обилием бытовой техники и огромным холодильником, который сверкал в лучах щедрого весеннего солнца.
— Надежды Сергеевны сегодня нет. Ты уже знаешь о ее трагедии? — неловко подхватывая угрожающую падением пачку с кофейными зернами, произнес Дмитрий Александрович.
Я кивнула в знак согласия и практически отняла у него пачку.
— Пожалуй, я сама займусь приготовлением кофе, неважно, что я в гостях, — почти заткнула я рот попытавшемуся сопротивляться Ильину.
Хозяин с удивлением наблюдал, как я ловкими, привычными движениями засыпаю нужное количество зерен в кофемолку, нажимаю на кнопочки и так далее, и тому подобное.
— У меня возникло ощущение, что ты здесь всю жизнь живешь, — восхищенно выдохнул он.
Я польщенно наградила клиента лучезарной улыбкой и продолжала хозяйничать. У меня тоже складывалось такое ощущение. Засыпав порошок в турку и залив водой, я поставила ее на огонь. Дмитрий Александрович метнулся к холодильнику, вытаскивая оттуда несколько сортов сыра, колбасу, зелень, помидоры…
У меня аж голова закружилась от обилия съестного. Что-то последнее время меня тянет покушать, причем часто и много. О какой диете может идти речь, если все окружающие так искренне хотят подпитать мой организм чем-нибудь вкусным.
А с чего они, собственно, начали в таком темпе меня закармливать? И в самом деле, странно. Может, я плохо выгляжу или слишком сильно похудела из-за беготни? Вроде нет… Я успокоилась, вглядываясь в собственное отражение в полный рост в дверце холодильника.
Я отобрала продукты из рук Дмитрия Александровича, увидев, как он пытается тонко и красиво нарезать салями. «Ну вылитый ребенок!» — подумала я и взяла на себя ответственность приготовления бутербродов. Как раз в момент завершения этого процесса сварился кофе.
