Форстер помолчал с минуту и сказал:
– Я понимаю, мистер Най, вы пытаетесь спровоцировать меня на некие действия, способные дать вам возможность бороться. Получается у вас, правда, довольно неуклюже. К тому же все это бесполезно. Время нашего личного соперничества давно миновало. И мне пора как следует взяться за выполнение своих прямых обязанностей.
Я сумел-таки довольно нагло усмехнуться.
– Я так и знал, что вы постараетесь прикрыться своими «прямыми обязанностями», Форстер. Ваше счастье, что в руках у вас пистолет, не то я бы вас в бараний рог скрутил!
Моя наглость явно произвела на него впечатление; не потому, что он в мои угрозы поверил – нет, именно потому, что он в них не поверил. Он был уверен, что я полностью в его власти; его бесило одно: обстоятельства не позволяли ему доказать эту свою власть.
– Ваша тактика весьма неглупа. Это делает вам честь, мистер Най, – заметил он. – Впрочем, что вам еще остается при сложившихся обстоятельствах?
И это была чистая правда. Хотя Форстер обращался скорее не ко мне, а к своим людям, которых пытался убедить, что так и надо. Вообще-то ему бы следовало застрелить нас еще три минуты назад, оставив все объяснения на потом.
– Ваше поведение можно было бы понять, если бы вы были всего лишь мелким исполнителем, – сказал я. – Но тогда вам и не пришлось бы проводить сравнения между собой и мною. Хотя я лично считал вас человеком одного со мной калибра. – Я театральным жестом закурил, помолчал и продолжил: – Карьеры у нас с вами складывались практически одинаково. Но было и одно различие: я добился некоторой известности как боец, вы же заработали себе репутацию вполне компетентного чиновника.
От злости Форстер не мог произнести ни слова. Я, конечно, врал напропалую и к тому же был абсолютно несправедлив по отношению к нему; но я всегда полагал, что человек, стоящий на пороге смерти, – самое несправедливое существо на свете.
– У вас, впрочем, немало хороших качеств, – не моргнув глазом вещал я. – Вы умны, беспощадны и достаточно интеллигентны. Но, к сожалению, вы начисто лишены способности радоваться честному поединку. Один на один.
– Все, с меня довольно! – заявил Форстер.
– Извините, что пришлось вам это высказать, но по-моему, лучше уж услышать это от меня, чем от ваших работодателей.
– Довольно, черт возьми! – окончательно разозлился Форстер и поднял пистолет.
– Да, наверное, вам лучше покончить со мной сразу, – посоветовал я ему. – Пока я вам еще гадостей не наговорил.
– Вы сущий параноик! – заорал Форстер. – Неужели вы действительно верите в свою репутацию?!
Я заставил себя лениво откинуться на спинку кресла, скрестить руки на груди и усмехнуться, хотя губы меня почти не слушались.
– Форстер, – сказал я, – я мог бы выйти против вас с любым оружием, в любое время и при любых обстоятельствах. И без труда убить вас. Да будь у меня даже консервный нож против вашей шпаги, я бы все равно первым порезал вас на куски. И вообще – лучше бы вы предоставляли боевую часть операции другим, не то кто-нибудь, будучи в дурном настроении, чего доброго успеет снести вам башку, пока вы будете ковыряться с предохранителем.
Один из людей Форстера не выдержал и улыбнулся. Вот и отлично; а еще лучше – что Форстер это заметил.
Гуэски и Кариновский смотрели на меня, открыв рот. Я быстро глянул в их сторону и снова перевел взгляд на Форстера.
– Эта мелкая скотинка, разумеется, не в счет, – сказал я, небрежно махнув в сторону своих товарищей. – Гуэски был и останется всего лишь любителем, да и Кариновский, в общем и целом, особой важности не представляет. Противостояние всегда было только между вами и мной. Как вам кажется, а, Форстер?
Он не сводил с меня глаз. Потом лицо его прояснилось, он даже приподнял брови и неторопливо проговорил:
– Мне кажется, вы блефуете.
– Да неужели?
– Да-да, блефуете! Все ваши слова ничего не стоят. Вы сейчас просто поняли, что вас загнали в угол.
– Ну, на вашем месте я бы не стал утверждать это с полной уверенностью.
– Хорошо, сейчас проверим.
Он осторожно поставил свой «браунинг» на предохранитель и сунул пистолет в карман.
Кто-то из его команды заметил:
– Простите, сэр, по-моему, вы поступаете неосторожно…
– Заткнись! – рявкнул Форстер. – То, что происходит между Наем и мной, никого более не касается. Да и что, собственно, изменилось? Если я проиграю, вы и без меня знаете, что делать, верно?
Тот кивнул.
Форстер повернулся ко мне:
– Как указано в вашем досье, вы неплохо разбираетесь в старинном оружии. Так?
– А вы сами попробуйте это выяснить.
– И попробую. Мне также послышалось, что вы хвалились, будто можете одержать надо мною верх с помощью любого оружия, так?
– Совершенно верно.
– Любого? Вы уверены?
– Выбирайте сами, – отвечал я, понимая, что попал в тактическую ловушку. Форстер очень хотел меня убить, но – на своих собственных условиях. Дуэль между нами должна была стать уроком для его команды и, безусловно, наглядным примером для его начальства. Она должна была выгодно оттенить достоинства Форстера. А я в своем стремлении оттянуть смерть сам поставил себя в такое положение, когда вынужден был согласиться на любое оружие, какое бы он ни выбрал.
– И все-таки я прошу вас изменить свое решение, – дружески улыбнулся мне Форстер. Он делал все, чтобы я не вырвался из ловушки. Чтоб никто и никогда не мог его обвинить, что он навязал мне свой выбор.
Я решил упорно сохранять хорошую мину при плохой игре:
– Я же вам повторил, Форстер: любое оружие. Может, мне вам заявление в письменном виде представить?
– Ну зачем же, – снова улыбнулся он. – Я просто хотел удостовериться, что правильно вас понял. Полагаю, у нас здесь есть вполне приличный выбор оружия.
Он кивнул на дальнюю стену зала. Я встал с кресла и подошел ближе. Стена была сплошь увешана кавалерийскими саблями, двуручными мечами, пуштунскими кинжалами, шипастыми булавами, метательными звездами и другими, менее распространенными видами оружия.
– Превосходная коллекция, вы не находите? – спросил Форстер и обратил мое внимание на несколько перекрещенных сабель, судя по виду турецких или арабских, с сильно изогнутыми клинками.
– Вполне подходящая, – не смутился я.
– Впрочем, это не слишком интересно… – задумчиво сказал он. – Может быть, что-нибудь другое… А как вы относитесь к крисам?
Я понял: он пытался выяснить, с каким из видов оружия я совсем не знаком. Мог бы не тратить времени даром – мои знания о саблях и фехтовании ограничивались романами Сабатини, прочитанными в весьма юном возрасте, да отрывочными эпизодами из фильмов с участием Эррола Флинна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
