Я по-прежнему желал победы, хоть и понимал, что мне ее не видать. Нет, я не сдамся! Этот Форстер надеется запросто порубить меня на куски, но агент Икс на такое поражение просто не имеет права. У агента Икс один девиз: Победа! А средства роли не играют. Годится все, любые приемы, честные и нечестные. Единственное условие – победить во что бы то ни стало.
Но была одна проблема: как достичь столь желанной цели?
Я пришел к выводу, что единственный для меня шанс – в самом Форстере. Ведь если бы он хотел просто убить меня, он бы давно уже это сделал. Но он почему-то стремился растянуть удовольствие. И мне следовало воспользоваться этой единственной возможностью.
Он снова ринулся на меня, и я отскочил, приняв наконец решение. Он нанес рубящий удар, словно взломщик, пытающийся выбить дверцу сейфа, и я снова отступил. А потом споткнулся и упал навзничь.
Я тут же попытался закрыться щитом, однако ноги остались не защищенными. Форстер легко мог искалечить меня, но не стал, а, засмеявшись, лишь потыкал меня в щиколотку кончиком топора.
– Вставайте же, мистер Най, прошу вас, – сказал он. – Мне так неинтересно. – И даже отошел на несколько шагов. Я так и думал, что он это сделает.
Я медленно поднялся на ноги, незаметно высвободив кисть правой руки из темляка топора. Отступив назад, я сделал ложный выпад, словно намереваясь ударить его в подбородок. Форстер машинально вскинул щит, открыв грудь и живот, и я, размахнувшись изо всех оставшихся у меня сил, метнул в него топор, отпустив его рукоять в самой крайней точке размаха.
Форстер все-таки успел догадаться о моем намерении и инстинктивно опустил щит. Его мастерскую защиту свела на нет лишь бездарность моего броска. Вовремя отпустив рукоять топора, я, к сожалению, зацепился большим пальцем за темляк, чуть изменив траекторию броска.
Форстер же, все сделав правильно, просто не учел мою неуклюжесть. И оказался совершенно не готов, когда брошенный мною топор рикошетом отскочил от пола футах в двух от него, подпрыгнул, точно атакующая кобра, и угодил прямо в него, пролетев как раз под щитом.
Он почуял опасность лишь в самый последний миг и быстро опустил щит. Послышался тяжелый лязг металла – это нижний край щита ударил по моему топору – и я понял, что окончательно проиграл.
Форстер по-прежнему улыбался. Вдруг его рука, державшая щит, упала, и я увидел, что топор вонзился ему в грудь по самый обух. Форстер все-таки не успел. Его щит ударил по рукояти моего топора, когда лезвие уже сидело в груди.
Все еще улыбаясь, он рухнул на пол. И тут же словно взорвался вулкан.
Глава 25
Все это время я был занят исключительно поединком с Форстером; мне и в голову не приходило, что Гуэски и Кариновский поджидают удобного момента, намереваясь что-то предпринять. А они, оказывается, были наготове. И как только мой топор вонзился Форстеру в грудь, перешли к решительным действиям.
Гуэски метнулся к увешанной оружием стене. А Кариновский – в противоположную сторону, к сервировочному столику возле камина. И они начали одновременно с двух сторон метать сабли, бутылки джина, булавы, банки с маслинами, ассегаи, шейкеры для коктейлей и все, что попадалось под руку, так что людям Форстера пришлось несладко.
Кариновский крикнул мне:
– Возьмите у него пистолет!
Я кинулся к упавшему Форстеру и обшарил его карманы. Охрана вовсю палила по нам, но тут я нащупал наконец здоровенный браунинг и тоже начал стрелять. Меня отчасти прикрывало тело Форстера, в которое то и дело впивались пули.
– Давайте скорей сюда! – крикнул Кариновский. Я увидел, что он, схватив тяжелый кофейный столик, метнул его через весь зал, а Гуэски в это время укрылся за диваном. Вскочив на ноги, я ласточкой перелетел через спинку дивана, грохнувшись всем телом об пол, но вне досягаемости для пуль противника.
Теперь мы все трое сгрудились за диваном. У нас был один пистолет на всех, в магазине которого из 13 патронов еще оставалось 9. Если бы люди Форстера бросились на нас все сразу, игра закончилась бы в одну минуту. Но они и сами прятались за тяжелой мебелью и, видимо, никак не могли решить, как им вести себя дальше. Было слышно, как они переговариваются. Похоже, они решили все же в атаку не ходить.
Ситуация сложилась тупиковая. Конечно, это была еще не победа, но и не поражение; во всяком случае, сидеть за диваном была куда лучше, чем погибнуть от удара топора или от дурацкой пули. Люди Форстера прятались за креслами и столами футах в двадцати. Широкое панорамное окно было как раз у них за спиной. А у нас сзади находился камин. Выйти из гостиной можно было лишь через дверь, находившуюся справа от нас. Но перед дверью пространство было совершенно открытым. Там проскочить не могли ни мы, ни люди Форстера.
– Что будем делать? – спросил Гуэски.
Ответ у меня был готов:
– Подождем.
– Может, в селении услышат выстрелы? – предположил Кариновский.
Гуэски пожал плечами:
– Возможно. Но сейчас ведь не сезон – во всех этих городках осталось максимум по одному полицейскому.
– Все лучше, чем ни одного, – мрачно заметил я. – Может, нас и выручат.
– Рискуя собственной жизнью? – усомнился Гуэски. – Не стоит и рассчитывать. В лучшем случае полицейский может сообщить местным властям в Беллуно – это в 50 милях отсюда. Тогда, возможно, пришлют еще людей. Поездом.
Было слышно, как люди Форстера шепотом совещаются.
– Наши друзья на вилле Сантини тоже могут услышать стрельбу, – сказал я.
– Несомненно, – отвечал Кариновский. – В итоге они ее конечно услышат. Только вот как долго придется этого ждать? Охранники Форстера перестали шептаться. Послышался скрип и грохот передвигаемого по полу тяжелого стола; я быстро выглянул из-за дивана.
– Они приближаются к нам под прикрытием мебели, – сообщил я.
Кариновский понимающе кивнул.
– Ага! – сказал он. – Старая военная уловка. С передвижными щитами воевали еще древние греки, если не их предшественники.
– А нам что предпринять?
– Очень просто: нам следует поливать нападающих с крепостной стены горящим маслом и расплавленным свинцом.
– Не годится, придумайте что-нибудь другое, – сказал я. – А вы, Гуэски, займите позицию на том конце дивана и будьте наготове.
«Передвижные щиты» были уже футах в десяти от нас. Выглянув из-за дивана, я выстрелил по ближайшему столу. С такого расстояния 9-миллиметровая пуля пробила его насквозь, и стол двигаться перестал. Противник сделал несколько выстрелов по дивану; я отпрянул назад и перебросил пистолет Гуэски.
– Только один выстрел, – прошептал я.
Он высунулся и выстрелил. Второй «щит» тоже остановился. Я взял у Гуэски пистолет, и вдруг мне в голову пришла блестящая идея.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
