— Ты ведь не против, — прожигает дыру в груди своим взглядом. — Зая.
— Илларионов, — шиплю на мужчину предупреждающе. — Границы не переходи, — сурово смотрю на него.
— Смотря как ты будешь себя вести, — заявляет безапелляционно.
Видит моё выражение лица. Ухмыляется.
Засранец!
— Света, Матвей, — Яся прерывает нас. — Мне пора, — уже одетая стоит возле двери.
— Ты точно решила? — уточняю. — Ночь за окном, — тревожусь за неё. — Ты можешь остаться.
— Нет. Не стоит. — отвечает подруга выходя из квартиры — Не беспокойся.
Не хочу отпускать подругу, но выбора нет. Быстро обнимаю её. Прощаемся.
Закрыв за Ясей дверь оборачиваюсь. За спиной пустой коридор, Илларионов исчез из поля моей видимости.
Сначала расслабляюсь. Держу крепче цветы. Придумываю поставить их в кастрюлю. Что немедленно делаю.
А потом меня словно перечёркивает.
Матвей где-то бродит в квартире. Один!
Сердце ухает в пятки.
Прикусываю губу, чтобы его не позвать. Интуитивно чувствую, этого делать не стоит.
Глава 36. Матвей
Стою на пороге детской комнаты, смотрю на спящих детей. Они мирно сопят на разложенном диване. Вокруг порядок и чистота, игрушки расставлены по своим местам, книги тоже. На письменных столах лежат раскрытые альбомы, рядом стоят краски. Карандаши мирно покоятся в специальных стаканчиках, рядом с ними стоят ножницы, внизу лежит клей-карандаш. Коробки, судя по всему с пластилином, стоят чуть отдельно.
Я без труда угадываю кому какой стол принадлежит. Один окружен куколками и принцессами, второй машинами. Стоящие вдоль книг аппликации лишь подтверждают мои догадки.
Комната погружена в полумрак. В ней особенная, волшебная атмосфера. Тишина, спокойствие и умиротворение. Аж дух захватывает.
Подхожу ближе к дочери и сыну, наклоняюсь вперед. Неимоверным усилием воли перебарываю желание их разбудить, познакомиться. Но нельзя. Они должны выспаться.
Денис. Маруся. Не могу отвести глаз. Эмоции зашкаливают, их для меня слишком много.
Смотрю на детей. Сын… Дочь… Какие же вы офигенные! Слов нет. Сердце истекает кровью от осознания, что я пропустил всю вашу жизнь. Папаша ещё называется!
Не видел первой улыбки. Не слышал первых слов. Не видел первых шагов. Я не успокаивал малышей, когда у них болел живот или лезли первые зубки. Света через это все прошла одна. Без меня.
Она не избавилась от детей. Хоть могла и ей было бы так, несомненно, проще. Но моя Зая оставила их. Два самых важных человека в наших с ней жизнях.
Я до конца своих дней должен её благодарить. Носить на руках. Осыпать дарами.
Чувствую себя самым последним ничтожеством по отношению к ней. Да что ж тут отрицать, когда это всё правда.
Светка… Знала б ты как много значишь для меня. Всегда значила! Всегда будешь значить.
— Вот ты где, — любимая подходит ко мне со спины. Говорит тихо, чтобы не разбудить детвору.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят. Смотрю на неё. Распущенные волосы, коротенькие шорты, свободная футболка и взгляд… Она нереальная. Дыхание спирает.
— Свет, — произношу с надрывом. Голос охрип, грудь от щемящего чувства раздирает на части. — Спасибо.
— За что? — удивляется. Брови подлетают вверх.
Она не понимает агонии, что царит внутри меня.
— За детей, — отвечаю.
Вокруг нас повисает тишина нарушаемая лишь ритмичными щелчками секундной стрелки.
Света смотрит на меня во все глаза. Кусает губы.
Не могу выдержать этот взгляд. Впервые в жизни становится настолько хреново.
— Ты ходила беременной без меня. Рожала. Выписывалась из роддома. Не спала ночами, пока дети были совсем крохами. Я знаю, что с одним тяжело, а с двумя… Просто не представляю, — огонь сжигает меня изнутри. — Пока я улаживал свои проблемы, ты растила моих детей. Одна.
Приходится прочистить горло. Эмоций слишком много и они накрыли. После разговора с Апрельским я чётко осознал ЧТО ИМЕННО могу потерять. И КАК МНОГО они для меня значат.
Делаю глубокий вдох. Становится только поганей. Я последнее ничтожество. Снова поставил свою любимую под удар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Матвей, — Света смотрит на меня не пряча нежности во взгляде. — Так просто вышло. Ты не виноват.
— Ты сама в это веришь? — горько ухмыляюсь. Ещё никто и никогда не мог меня так легко оправдать.
— Я знаю свою сестру. Знаю на что способна мачеха. Знаю тебя, — делает небольшую паузу. — Ты сволочь, конечно, — печально ухмыляется. — Но в том, что не знал про мою беременность никто из нас двоих не виноват. Как выясняется.
— Значит, я прощён? — смотрю на эту невероятную женщину и не нахожу слов, чтобы описать свои чувства.
— Скажем так. Ты помилован в связи с отсутствием состава преступления, — переводит разговор в шутку. Показывает в сторону кухни. — Пойдем, я тебя чаем напою. Как понимаю, ты приехал не просто так.
— Правильно понимаешь, — бросаю беглый взгляд на спящих детей. — Я подойду через минуту. Хочу сына и дочь рассмотреть.
— Только не буди их, — просит. — Им утром рано вставать.
— Хорошо.
Света уходит на кухню, наливает воду, включает греться чайник. Я же стою на одном месте, смотрю на спящих сына и дочь, дышу через раз. Они такие… Просто космос!
Но в голове роем гудят нехорошие мысли. Я должен быть на шаг впереди. Враг не дремлет.
Внимание Апрельского к любимой и нашим детям до сих пор покоя мне не дает. Расставленная охрана, постоянная слежка. Да и встреча с Татьяной Игоревной у Светиного подъезда явно была не случайно.
Разумом понимаю, что не вернись я сейчас в жизнь Зайцевой и малышей, с ними бы ничего не случилось. Генерал продолжил слежку. Смотрел. Дал бы Свете время вырастить детей, воспитать. А через несколько лет в один прекрасный момент лишил бы её сына.
Хоть сегодня ублюдок в открытую ничего про свою старшую дочь не говорил, но я прекрасно понимаю для чего это всё ему нужно. Он хочет забрать Дениса. Сделать из своего внука оружие. И использовать исключительно в своих собственных интересах.
Апрельский не молод, ему нужен наследник. Денис. Единственный продолжатель рода. Мужчина.
Кира, хоть и унаследовала его кровь, но она женщина. Она не сможет управлять бизнесом, держать в узде воюющие кланы.
Ублюдку нужен наследник. Наш с Зайцевой сын.
Апрельский Свету не тронет. Она рождена от женщины, которую гавнюк любил. Но надолго ли хватит светлой памяти о Светиной матери и былых чувств я не знаю. Рассчитывать на них не собираюсь. Совсем.
Киру не тронет. Теперь. Она и её мать под моей защитой.
Для полного счастья мне всего лишь нужно аннулировать брак. Уверен, это возможно. Увезу Киру так далеко и спрячу настолько надёжно, что ни одна сволочь её не найдёт. Пусть живёт себе спокойно и воспитывает своего ребенка.
Жизнь длинная. Мир тесен. Мало ли что в будущем повернётся. В случае необходимости, она всегда должна быть на моей стороне.
Всю голову сломал над тем, что сделать с Татьяной Игоревной. Загадка. Спрятать её не удастся. Глупая женщина сама себя выдаст. К Апрельскому отправить нельзя. Зачем мне на свободе ещё один враг?
Может замуж выдать её?
Хм… А идея весьма интересна!
Пусть живёт в достатке, но под присмотром. Естественно, не моим. Есть у меня интересный друг в соседней стране, где разрешено многожёнство. Любитель непокорных и характерных женщин. Как раз, как моя дражайшая тёща. Отправлю её к нему. Пусть развлекаются.
Он мне должен. Жизнью обязан. Пришло время оплатить этот долг.
— Ты идёшь? — мягкий голос любимой возвращает в реальность.
— Да, — киваю.
Прохожу на кухню. В голове по-прежнему крутится разговор с Апрельским. Хренов Генерал! Считает, что может творить беспредел. Вставлять мне палки в колёса. Угрожать смеет.
Не на того нарвался!
Если шесть лет назад я не был настолько силен, то теперь я подготовился. У меня появились новые связи. Компромат. И те, которые так же, как и я, мечтают уничтожить ублюдка.
