После посадки я доложил о выполнении задания и встрече с вражескими кораблями. Сразу же поступило приказание: нанести повторный удар по катерам и сторожевику. Через час мы восьмеркой летели в район, где должны быть гитлеровские корабли. Я вел шесть И-16 и две "чайки". Все самолеты на борту имели РС-82.
Противника долго искать не пришлось, он был в том же районе - видимо, подкарауливал наши корабли с Даго.
Согласно разработанному плану, мы заняли позицию для первой атаки. Я, Татаренко и пара "чаек" - Овчинников с Лазукиным - атаковали с двух сторон сторожевик. Из двенадцати реактивных снарядов пять достигли цели. Прямые попадания. Атаку завершили пулеметным огнем. Байсултанов, Старухин, Бодаев и Цоколаев удачно атаковали два катера. Один из них взорвался, второй загорелся.
Мы четверкой повторили атаку по сторожевику. Теперь его зенитки не стреляли. Несколько попаданий РС-82-и на корабле возник большой пожар. Я заметил, как с борта в воду прыгают люди. Это хороший признак, это значит, что гибель корабля неминуема.
После второй атаки на воде все же остались горящий сторожевик и пять катеров - один из них окутан дымом, не имеет хода. "Молодцы мои летчики", порадовался я и пошел на цель третий раз. Из пушек и пулеметов мы били по целям в упор с малых дистанций. Боезапас кончался, осталось на одну-две короткие очереди: на войне это надо всегда беречь.
Неплохо... Не зря прыгали за борт вражеские матросы. Сторожевик взорвался и через пару минут затонул. Два корабля из восьми ушли на дно, третий горит. Нужно добивать остальных, нужно срочно повторить налет до наступления темноты.
Подлетая к Ханко, я заметил, что все наши пушки, в том числе и зенитные, ведут огонь по артиллерийским позициям врага: помогают летчикам безопасно приземляться. И неплохо помогают...
Мой доклад обрадовал командование гарнизона, и мы получили задание сделать еще один вылет до наступления темноты.
Вылетели в том же составе. Обнаружили только пять катеров, шестого, горящего, уже не было. На палубах скопилось много людей - наверное, подобранные с потопленных нами катеров и сторожевика. Нам никто не мешал, а зенитный огонь в расчет мы не брали. От прямых попаданий РС в катерах возник пожар, а после того как мы полоснули по ним пулеметно-пушечным огнем, один взорвался. В конце концов мы утопили все, кроме одного. Боезапас израсходовали без остатка. Хотелось добить последний катер, но наступила темнота и нужно было спешить на свой аэродром...
22 октября гитлеровцы объявили о том, что полностью овладели островом Даго. Наши войска до конца выполнили свой долг перед Родиной, стояли до последнего солдата, до последнего патрона. Слава им и вечная память. Но главная сила, закрывающая проход фашистскому транспортному и боевому флоту в Финский залив, на подступы к Ленинграду, оставалась в наших руках. Мощные батареи Гангута и острова Осмусар вместе с минными позициями представляли собой непробиваемый щит.
Враги с каждым днем усиливали артиллерийский огонь по аэродрому Ханко. Взлетать и садиться все труднее и опаснее, но обстановка требовала систематических данных авиаразведки, и надо было бить плавсредства противника, пытающегося контрдесантами сбросить наших бойцов и моряков с вновь захваченных островов.
24 октября Овчинников и Лазукин возвращались с разведывательного полета. Вслед за ними к западной части полуострова подошли две "чайки".
На этот раз посты ВНОС сработали точно и дали сигнал на аэродром о том, что "чайки" чужие. Я и Татаренко взлетели. Ведомый у меня прекрасный. Он одинаково хорошо владеет и самолетом и оружием, все хорошо видит, понимает замысел ведущего, действует храбро и умно.
Навстречу, чуть мористее, летели две "чайки". Вражеские? Очевидно... Наша пара на аэродроме. Все же в лобовую атаку я не пошел. Сделал боевой разворот, присмотрелся - и сомнения рассеялись, на самолетах чужие опознавательные знаки. "Чайки" бой не приняли - уходили на восток под защиту своих зениток. Сближение шло медленно. Еще две-три минуты - и они в зоне своего заградительного огня с земли.
Иду точно в хвост врагу. Выпускаю два РС-82. Один разрыв - между верхней и нижней плоскостью, второй - метрах в пяти сзади, "чайка" разлетается в щепки,
Татаренко, обгоняя меня, ведет огонь из пулеметов по ведущему самолету. Тот, сбавляя скорость, идет со снижением. Очевидно, поврежден мотор. Перед самолетом Татаренко разрывается сразу более десятка зенитных снарядов, тянутся трассы спаренных и счетверенных "эрликонов". Татаренко прекращает преследование.
Пока они переносят огонь на меня, успеваю дать длинную очередь с дистанции двести метров. Строенная трасса прошила вражеский самолет, но одновременно зенитный разрыв тряхнул и меня. Я рванул ручку на себя, нажал на педаль, и "ишачок" завертелся в восходящей "бочке". Это и спасло меня. Я перевел самолет в пикирование, и зенитчики, видя, что я как будто падаю, прекратили огонь, а мой самолет вышел на горизонталь и выскочил из зоны обстрела.
После этого боя и до конца пребывания на Ханко вражеских "чаек" мы больше не встречали.
Кончался октябрь. Начинались частые снегопады. Долгими вечерами мы сидим в бетонном летном общежитии или лежим с открытыми глазами на двухъярусных койках. В памяти как бы заново проходят воздушные бои, штурмовки, видятся лица погибших боевых друзей. Но о чем бы ни думал, мысли неуклонно возвращались к близким и родным, оставшимся в осажденном Ленинграде, где голод, обстрелы и бомбежки косят десятки тысяч людей...
Да еще вести о нависшей над Москвой опасности отдаются во всем теле холодным ознобом.
Утром 30 октября политинформация (а они устраивались ежедневно) началась раньше обычного. Она имела огромное значение и превратилась в митинг личного состава. Капитан Бискуп зачитал письмо гангутцев защитникам Москвы, подготовленное политотделом и командованием. полуострова Ханко. Вот его текст:
"Дорогие москвичи! С передовых позиций полуострова Ханко вам героическим защитникам советской столицы - шлем мы пламенный привет.
С болью в душе узнали мы об опасности, нависшей над Москвой. Враг рвется к сердцу нашей Родины. Мы восхищены мужеством и упорством воинов Красной Армии, жестоко бьющих фашистов на подступах к Москве. Мы уверены, что у ее стен фашистские орды найдут себе могилу. Ваша борьба еще больше укрепляет наш дух, заставляет нас крепче держать оборону Красного Гангута.
На суровом скалистом полуострове в устье Финского залива стоит несокрушимая крепость Балтики - Красный Гангут. Пять месяцев мы защищаем ее от фашистских орд, не отступая ни на шаг.
Враг пытался атаковать нас с воздуха - он потерял сорок восемь "юнкерсов" и "мессершмиттов", сбитых славными летчиками Бринько, Антоненко, Белоусовым и их товарищами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
