– Это ответственное заявление. Чтобы его подтвердить, тебе не хватит одного лишь снайперского опыта…
– Здесь другое, командир. Это мой личный медицинский опыт. Дело в том, что не так давно, в бытность сотрудником ФСБ, – Снайп коротко взглянул на Вадима и встретился с его пристальным взглядом, – во время одной операции я получил серьезное ранение: нож глубоко вошел в правую почку…
– Такое ранение – это большая редкость для снайпера, – хмыкнул Аракчеев. – Нож-то хоть стоящий был?
– Да. Тяжелый, метательный. Брошен очень умелой рукой, и потому нанес большие разрушения. Впрочем, – Виталий отвернулся от Циркача, – главное здесь в другом. Первое время меня постоянно держали на аппарате «искусственная почка», потом перевели на регулярный гемодиализ. А теперь посмотрите внимательно…
Снайп быстро отыскал на видеоролике момент, когда записывающая камера начала опускаться вниз:
– Вот! В правом углу заметен штатив и фрагмент емкости. А теперь мелькнули соединительные трубки, – он остановил воспроизведение и перешел на покадровый показ. – Видите: кусок дисплея виднеется…
– Так это обычный экран, куда выводятся характеристики пульса, давления, сердечного ритма, – возразила Галина.
– Нет. Я успел заметить на нем другие цифры. Это характеристики крови. На специальном оборудовании их можно разглядеть более четко и подробно…
– Так! Не зацикливайтесь на своем медицинском споре. – Талеев отвернулся от монитора и обратился к Виту: – И о чем это все тебе говорит?
– Секундочку, командир. Я еще только один маленький вопрос Гале задам, ладно? У твоего приемного отца были проблемы с почками?
Девушка задумалась:
– Мы не слишком часто общались… И не были близки последнее время. Хотя… – она что-то припомнила, – да! Он лежал в окружном госпитале, в отделении урологии. Лет пять тому назад…
– Спасибо! Этого достаточно. Можно заглянуть в их архив, и мы обязательно найдем там записи, скорее всего, о мочекаменной болезни. Наверно, даже об операции по удалению камней из почек: возраст полковника самый «урологический». А теперь о выводах, командир. Одна почка Алексеева-старшего уже была прооперирована пять лет назад, а теперь он получил снайперскую пулю в другую. Но процесс очищения крови в организме должен проходить бесперебойно. Поэтому полковник постоянно подключен к аппарату гемодиализа.
– Ладно-ладно, пускай ты прав, – горячилась Гюльчатай. – Но сейчас таких аппаратов по городу – десятки! Даже в частных клиниках…
А Виталий был предельно спокоен:
– Не забывайте: мы имеем дело с ФСБ. К тому же «афишировать» такого пациента вовсе не в их интересах. Поэтому… Несколько лет назад в Японии были приобретены два новейших аппарата для гемодиализа, использующие вено-венозный метод подключения… Да-да, понял, без подробностей! Официально их закупил медицинский центр им. Джанелидзе, но фактически оплатило питерское Управление безопасности. С условием, что в любое время на принципах максимальной секретности сможет использовать один из них для… нужд своих сотрудников.
Снайп замолчал. По его мнению, он сказал все, что необходимо.
– Значит, говоришь, – протянул журналист, – имени Джанелидзе…
Из дальнего угла комнаты подал голос сидящий во вращающемся кресле Редин:
– Это на Будапештской, рядом с метро «Электросила». Тихое место.
– Это намек?
Сергей пожал плечами и снова углубился в сосредоточенные размышления. В это время Аракчеев незаметно потянул за рукав Виталия, и они отошли к боковому монитору.
– Болит? – невинно поинтересовался Вадик и глазами указал куда-то за спину товарища.
– Чешется, – хладнокровно произнес Снайп. – Когда тебя вижу.
– О! – достойно оценил ответ Циркач. – Тогда в ближайшее время тебе грозит стойкая почесуха.
Вит пожал плечами.
– Я смотрю, вы тут уже секретничаете, – подошедший Талеев внимательно посмотрел на обоих своих подчиненных. – О чем-то своем, о цирковом? Да?
– Ага. Собираемся на представление в цирк на Фонтанке. Только теперь уже без снайперской винтовки, – заметил Аракчеев.
– И без метательных кинжалов, – усмехнулся Снайп.
– Вот и чудненько! – заключил Гера. – Разобрались. Нам здесь, ребята, больше нечего делать. Пленников освободят «висельники». – Он посмотрел на часы. – Они вот-вот должны появиться. Не будем провоцировать у них лишний стресс и покинем гостеприимный остров по-английски.
– Это как, командир?
– Очень-очень быстро. Гидроплан уже ожидает нас в полумиле от Северного. Я позвонил. Воспользуемся местным катером. Ах да, чего я подошел-то: записи со всех камер слежения надо бы уничтожить. На всякий случай.
– Слушаюсь! – взял «под козырек» Вадим.
Виталий просто сдержанно кивнул.
– Да! – раздался неожиданно громкий голос Сергея. – Абсолютно нечего тут делать. – Он резко выскочил из своего кресла. – А вот позвонить кое-куда обязательно надо. Просто жизненно необходимо!
– Душа моря просит? – ехидно поинтересовался Вадим.
Редин не ответил и, ни на кого не обращая внимания, с сосредоточенным видом направился к выходу. Гюльчатай вопросительно посмотрела на журналиста, но тот лишь пожал плечами.
…Уже в самолете Талеев подсел в кресло рядом с капитаном 1 ранга.
– Ау, Серж! – Гера поводил ладонью перед устремленными в потолок глазами друга. – Ты с нами?
– Нет-нет, Герыч… Ах да, конечно, с вами! А «нет» – это к тому, что ты меня пока ни о чем не спрашивай. Я же сказал: надо позвонить.
– Так что тебе мешает это прямо сейчас сделать?
– Шум. – Сергей обвел рукой салон. – И не берет. Я уже попробовал. Наверное, слишком далеко… – И он вновь погрузился в свои мысли.
В питерской квартире Гюльчатай всех ожидал великолепный обед. Стол в большой гостиной просто ломился от изобилия салатов, закусок и выпечки. Был и суп-рассольник, и горячие мясные блюда целых трех видов, и замечательный компот из свежих фруктов. Хорошо, что друзья зверски проголодались и просто набросились на все это рукотворное гастрономическое изобилие, иначе «автору и исполнителю» такого роскошного пиршества пришлось бы совсем туго под градом похвал и комплиментов, которые и так сыпались со всех сторон на Ксению.
– Да я ведь только порезала да поварила чуть-чуть! – Девушка была сильно смущена всеобщим вниманием и благодарностью. – Это Галочка два холодильника доверху продуктами забила. Грех было не приготовить чего-нибудь вкусненького. Куда бы я столько времени девала?
Едоки, соглашаясь, кивали, урчали и выдавали новые порции восторженных междометий.
Отсутствие за столом Сергея Редина заметили только после второй перемены горячих блюд.
– Так он сразу ушел в курительную, – пояснила Ксения. – Я забежала к нему, чтобы позвать, но он разговаривал по телефону и на меня даже внимания не обратил.
– Пусть теперь на себя пеняет, что ему ничего не осталось, – сыто отдуваясь, заметил Вадим.
– Ой, что вы! У меня на кухне еще полным-полно всего! – откликнулась Ксюша.
– Везет же кому-то с невестами! – неосторожно позавидовал Аракчеев и тут же увидел, как погрустнело лицо девушки. – Да я… – хотел оправдаться Вадик, но наткнулся на укоряющий взгляд Галины и неловко замолчал.
Повисла тишина, которую разрядил Талеев:
– А вы, Ксения, такой же спец по приготовлению кофе, как и всего… этого? – Гера рукой обвел почти опустошенный стол.
Девушка очнулась от своих грустных мыслей и снова смутилась:
– Знаете, Герман…
– Просто Гера.
Ксения кивнула:
– Я, конечно, варила кофе. И по-турецки, и по-венски… Но это все в турке, на огне. А здесь у Галочки стоит на кухне такая кофеварка… Ну просто… синхрофазотрон какой-то! Огромная, лампочек и переключателей уйма, даже дисплей и голосовая связь… В общем, я никак не сумела сама разобраться. Вот если бы помог кто…
Гера посмотрел на Гюльчатай:
– Помоги, Галчонок, нашей великолепной хозяйке. А я, пожалуй, проведаю нашего «телефониста», а то совсем ведь там иззвонился. Или искурился весь. Можете не торопиться.
Талеев встал и вышел в коридор, а девушки отправились на кухню.
За столом, вальяжно откинувшись на спинки стульев, остались Циркач и Снайпер. Вадик потянулся к бутылке коньяка и наполнил стоящие перед ними бокалы.
– Пока там еще кофе приготовится… Давай выпьем за моего друга. За Толю Майского. Ты ведь с ним еще в Калининграде встречался. Отличный был друг. Знаешь, а ведь вы поладили бы!
И он до дна осушил свой бокал. Кивнув, Виталий проделал то же самое.
«Курительная» была обыкновенной комнатой, обставленной кожаной мебелью вишневого цвета. Здесь работал кондиционер, быстро очищая воздух. У зеркального журнального столика в кресле неподвижно сидел капитан 1 ранга. На сигарете в его пальцах образовался длинный столбик пепла, грозивший вот-вот сорваться на уложенный по всему полу палас в тон мебели. Погруженный в свои мысли, Редин не замечал ничего вокруг.
